«Как вам кажется, хорошо ли я сыграл комедию своей жизни?» (по легенде последние слова Октавиана)
23 сентября 63 г. до н.э. в семье Гая Октавиана Фурина и Атии Бальбы Цезонии родился сын, названный Гаем Октавием Фурином. Возможно, жизнь Октавия была бы подобна судьбам большинства отпрысков римских семей, в которых соединилась кровь богатых плебеев и знатных патрициев, если бы н одна существенная деталь – мать новорожденного приходилась племянницей Гаю Юлию Цезарю. И даже такое родство могло бы не сыграть какую-либо роль в выделении именно этого мальчика среди прочих родственников великого Цезаря, если бы не другая существенная деталь – Цезарь что-то разглядел во внучатом племяннике, что-то, что позволило ему видеть в мальчике преемника и официального наследника не только имущества, но и власти.
До мартовских ид 44 г. до н.э. жизнь юного Октавиана не выделялась какими-либо знаковыми событиями. Все изменилось в день убийства Цезаря, когда 23 кинжальных удара заговорщиков оборвали жизнь одной из самых значительных фигур в истории человечества. Однако в рядах убийц началась паника и неразбериха, позволившая сторонникам Цезаря собраться для очевидной борьбы за власть. Безусловно, обе стороны опасались начала очередной гражданской войны, неоднократно проверявшей на прочность вечный город. Ведь обе стороны ожидали реакции третьей силы – народа. Но даже в стане цезарианцев не было полного спокойствия, потому как не было явного лидера, а в основных кандидатах двое: закаленный в боях Марк Антоний, многолетний сподвижник Цезаря, и совсем еще молодой Октавиан. На стороне Марка Антония – безусловный опыт, доказанные военные способности, ораторское искусство, близкая позиция к фигуре Цезаря. Что же остается восемнадцатилетнему Октавиану? Главный его козырь – Цезарь официально усыновлял юношу, а значит, давал понять, на кого делает ставку. Однако Октавиан не отличался крепким здоровьем, да и лихим полководцем назвать его было сложно. Здесь он проигрывал своему сопернику. Тем не менее, вскоре не замедлили проявиться качества, которые в свое время разглядел Цезарь. Юноша оказался удивительно умным для своего возраста, дальновидным, а главное, абсолютно хладнокровным. Не зря одним из жизненных девизов Октавиана стала фраза: «Спеши не торопясь». Эмоции, которые били ключом в натуре Марка Антония, и в том числе, погубили Марка Антония, напрочь отсутствовали у его более молодого визави.
Конечно, Марк Антоний не смог вовремя осознать того, что какой-то юнец, хрупкий, не владеющий истинно римской добродетелью – умением воевать лично (в отличие от прочих современников Октавиан никогда не стремился геройски пасть в бою, а уйти из жизни дожив до преклонных лет, в окружении семьи – что и произошло в иоге) может рассматриваться в качестве конкурента в борьбе за власть. Именно столкновению характеров, подобных люду и пламени, - в центре работы Джорджа Бейкера. За соперничеством достойных противников всегда любопытно наблюдать. Но в этой истории есть еще ряд интересных личностей, например, остроумный Цицерон, обольстительная Клеопатра, добродетельная Октавия, честолюбивая Ливия, или организаторский гений Агриппа. В сюжет вплетена и художественная вольность, но она совсем не портит историческую канву. Пожалуй, линии Октавиан-Марк Антоний уделено слишком много внимания, а, например, рассмотрению дальнейших деяний Октавиана досталось не так много времени (все-таки интересно, что же такого натворила Юлия, разозлив своего всепрощающего отца, вынудив его применить настолько жестокие меры, неужели участвовала в заговоре против отца?). Конечно, Гай Юлий Цезарь Октавиан Август святым не был, но зато обладал сильным характером, необходимым для лидера. И несмотря на личную непритязательность, скромность и строгость в быту и нравах, склонность вернуться к исконно римским добродетелям, после него пришли Калигулы и Нероны…
Тем не менее, это хороший, качественный труд, и будет познавателен, как давно знакомым с историей Древнего Рима, так и начинающим. Единственное, есть претензии к переводу – в оригинале «Augustus. The Golden Age of Rome» («Август. Золотой век Рима») почему-то перевели как «Август. Первый император Рима», тогда как Октавиан не был императором, по крайней мере, в современном понимании.