Никогда не питал любви к Ле Карре. На фоне детективного бума начала 90-х, он казался самым безынтересным. Желание быть серьезным, и, кто его знает, может быть, даже высокохудожественным, ставило его в невыгодное положение в сравнение с более бойкими коллегами. После «Русского дома» я думал, что распрощаюсь с ним навсегда. Но старик совсем в возрасте, на пороге жизни вечной. А тут новый роман. Возникло вполне естественное любопытство: как он там, в последней (на самом деле уже предпоследней) книге? Впал ли в маразм?
Оказывается, нет, ничуточки. Для меня «Шпионское наследие» едва ли не лучшая в литературном отношении книга, прочитанная за пару последних месяцев. Однозначно высшая лига. Неторопливое, обстоятельное, вдумчивое повествование. С пристальным вниманием к деталям, заставляющая вспомнить лучшие образцы прозы XIX- XX века. Помимо этого отличная история, с внятной и отнюдь не тривиальной моралью, с рефлексией по поводу современности. Ну да, стариковской «раньше трава была зеленее», но ведь в данном случае пусть и небесспорной, но обоснованной. В остальном никаких признаков старческой слабости.
Итак, в чем же суть? Старого агента, вышедшего на покой (правильнее сказать, находящегося в состоянии анабиоза, потому что из спецслужб уйти невозможно) вызывают по поводу одного древнего дела. Операция "Паданец", будь она неладна. ГДР, «Штази», все такое. Полвека прошло. Всем бы забыть. Но в наш век гуманизма никто не забыт, ничто не забыто. Наследники требуют справедливости.
О том, что тогда произошло и во что в итоге вылилось весь роман.
Одна из важнейших тем – моральные последствия агентурной работы, не то на Цирк (это они так свою невидимую службу называют), не то на Родину. Все это позволяет выйти на вопросы глобального порядка – оправдывает ли цель средства? И если цель существует, то не обессмысливают ли всякое стремление к ней избранные средства?
Нам известны разные виды людей – «Человек умелый», «Человек разумный». Ле Карре рассматривает специфический подвид – «Человека шпионского».
Но как бы неприглядно или жалко последний не выглядел, институты, стоящие за ним еще отвратительней.