Маленький, большой, или Парламент фейри

Роман Джона Краули трудно с чем-либо сравнивать: он – единственный в своем роде и ни на что не похож. Романтическая сказка, устроенная по принципу множества вложенных друг в друга потайных ларчиков? Изысканная аллегория в ренессансном духе? Сложносочиненная семейная сага? Да, все это тоже, но еще – и это, конечно, главное – тонны текучей, невербализуемой, истинно волшебной субстанции, эдакого искристого эфира, наполняющего роман изнутри и составляющего его основное очарование. Галина Юзефович (с)

По большому счёту, на этой высокой профессиональной ноте можно было бы поставить точку. Потому что, если известный критик не может дать внятного определения что же это за расчудесная книга, то я - тем более не смогу. Но повосхищаться романом мне никто не запретит:)

Обычно я приобретаю книги, делая заказ в интернете, но прежде, для наглядности и воодушевления, захожу в один известный магазин, чтобы полазить по полкам, надышаться скопищем новинок и мысленно прикинуть что ещё положить в виртуальную корзину. Взгляд упал на толстую и большого формата книгу в суперобложке, на которой я немного подвисла. Хочу и беру! Вернее, обязательно закажу при первой скидке. Так и случилось, чему я теперь несказанно рада.

Гремучая смесь "Алисы в стране чудес", неспешного английского романа, волшебных народных сказок и даже шекспировского "Сна в летнюю ночь". Это навскидку. Но, поверьте мне, в этой книге есть что и где копать, недаром по ней пишут дипломные работы и диссертации. Не буду лукавить и говорить, что я с разбега нырнула в роман и ловко поплыла - нет, не сразу. Страниц через 50. Но зато потом, волны авторского воображения подхватили меня и стало настолько уютно и приятно существовать внутри "Маленького, большого", что тянула чтение книги как могла. Чтобы не разлучаться. Чтобы не закрывать дверцу. Чтобы не уходить.

Огромный особняк Эджвуд не только родовое поместье семьи Дринкуотер, это ещё и своеобразный портал в мир маленького народца. А уж он любит пошалить, по доброму и не очень. Любит напустить тумана, говоря о человеческих жизнях, как о некой загадочной Повести. Спросите совета у Дядюшки Форели, рассмотрите на старой фотографии странных существ среди деревьев, проникнитесь магией карт - нет ничего невозможно, стоит только поверить и чудес не оберёшься.
Будут здесь подмены детей и спящие до поры до времени герои; будут сны, приносящие сны, и попытка вырваться из замкнутого круга безответной любви; будет печаль и радость, меланхолия и детская непосредственность . И конечно, её величество - Магия, щедро разлитая на страницы. Приклеивает не хуже чем клей, притягивает, не отпускает.

Отличная книга! Отличительная книга. Непростая, со своим микроклиматом. Щедрая на дары для тех, кто никуда не спешит и готов не столько читать её, а сколько рассматривать как предмет искусства: что спряталось за этой строчкой, что за зелёное прозрачное крылышко просвечивает сквозь эту букву...

Дальше...

Эта книга, как раз пример того, как быстро может измениться мнение. От скуки и желания поскорее закрыть, до тёплого и светлого ощущения мира, покоя и радости. Я не любительница подобного рода сюжетов и стиля изложения, но здесь чувство волшебства перевешивает и пересиливает все остальные эмоции. В чём суть этой книги? Сложно сказать, ведь здесь много образов, много слоёв и уровней, каждый всё равно увидит что-то новое. Тут ни в коем случае нельзя спешить, хоть стиль изложения и помогает её фактически проглатывать, но тут действительно над многим нужно подумать. Я думаю, книгу не стоит читать тем, кто не любит быстрых смен событий, что-то осмысливать и выстраивать композицию. Здесь не совсем стандартный магический реализм и не совсем то волшебство, о котором мы все привыкли думать. Представьте себе, что наша жизнь – сказка, закройте глаза, прочувствуйте и наслаждайтесь. Да, она именно такая, какую хотим все мы.

Мир, в котором мы живём, по сути дела является точно таким же поместьем, в котором много дверей, лабиринтов, с возрастом всё это разрушается и стирается с лица земли. Эта книга – наша жизнь. Все мы делаем свой выбор, куда идти, и от того, какую тропинку мы выбрали, мы приходим к тому или иному решению. Не важно, во что вы верите, во что не верите – никто не защищён от исхода. Но жизнь, это не только выбор быть смелым или трусливым, не только выбор тропинки, это ещё и цикличность истории. Это уже давно установленный факт, что весь мир, вся планета движется от рождения к расцвету и заканчивает смертью. Есть те, кто велик, есть те, кто мал, спустя века снова будут появляться те, кто велик и те, кто мал и это будет повторяться до тех пор, пока жив хотя бы 1 человек. Но это не главное, главное как быстро мы утрачиваем ощущение волшебства, прячась с планетарной системой в запертой комнате и оставаясь одинокими перед самим собою. Как было сказано на обложке – это очень похоже на роман Маркеса «Сто лет одиночества», и это так, в какой-то мере это правда. Здесь есть и история рода и дом, из которого никто не выходит и то самое чувство безысходности – чувство выполнения долга, от которого не сбежать. Пленниками мы становимся лишь тогда, когда сами этого желаем, когда сами себя сажаем в клетку и говорим, что нам ничего не нужно, мы не хотим идти вперёд, у нас есть дом, есть еда, есть деньги и мы будем в этом жить. Но куда это денется, после нашей смерти, кому это останется? Мы, в большинстве своём цепляемся за ненужное, то, что тянет нас потом ко дну. А нужно поступить проще – взять самое нужное и пойти на поиски приключений. Понятно, что не в прямом смысле. Рождаясь, мы ничего не приносим в мир, закрывая за чем-то дверь, мы тоже ничего не выносим. Если мы хотим жить лучше и стать счастливее, то мы сами должны изменить взгляды на окружающую действительность. Никто, кроме нас самих не сможет решить, к примеру, работать ли всю жизнь на той работе, на которой никогда не будет перспектив, или же пойти куда-то ещё и начать с нуля. Всё что ни делается – всё к лучшему, если в жизни мы находим светлые стороны, а вот если жалуемся и клянём судьбу, то ничего из нас не выйдет.

Единственное, чего не хватило, так это более глубокого раскрытия семейных линий, то, что все семьи являются друг другу родственниками, это понятно, но хотя бы автор составил карту этих родственных узелков и кто кому кем приходится. Хотя сама по себе идея, что жених должен пешком проделать путь до своей невесты меня улыбнула. В каком-то смысле это символично – если любишь человека искренне и бескорыстно, то тебе не нужна будет пышная церемония, дорогой лимузин, толпа гостей, большинство из которых ты не знаешь. Родился ни с чем и приходишь на новый этап фактически ни с чем. И всё же нет здесь плавного перехода от одной части к другой, есть некоторые разрозненные моменты, выделяющиеся на фоне всего, которые безболезненно можно было бы убрать. Объясню в чём суть плавного перехода, был там момент с аистихой – в начале она строила дом, затем она помогала путешествовать маленькой девочке и в конце она стала «женщиной» за этим можно проследить, и переход чётко виден. А вот некоторые моменты, просто оборвались, и остались не скомбинированными. Это не сильно влияет на общее восприятие и не портит общую картину, просто маленький и тоненький штришок, который бы сделал работу ещё чище и лучше.

Если вам хочется чего-то необычного, волшебного, то тут вы найдёте всё.

Дом — сооружение, предназначенное служить жилищем для человека, мыши, крысы, таракана-прусака, мухи, москита, блохи, бациллы и микроба.
Амброуз Бирс

Фантастические романы о домах — это особая, неустанно манящая категория литературы. Потому что что делает дом домом? Запахи, звуки, голоса, услужливое умение сжиматься и расправляться, чтобы в ночной темноте ты не убился в коридоре в томящем квесте на кухню за стаканом воды. Загадочные особняки, уютные коттеджи, загаженные многоэтажки, зловещие хижины в лесу. Дом листьев, Дом в котором, Высотка — лица литературных домов предельно многообразны, смутно узнаваемы, ускользающе знакомы.

Действие романа Краули происходит в доме, построенном в форме пентаграммы и расположенном внутри пентаграммы, которую образуют близлежащие города. В этот дом, Эджвуд, приходит обычный человек Смоки Барнабл, чтобы жениться на Дейли Элис и породниться с ее огромной семьей, где все, как один, наделены говорящими фамилиями. Их судьба предопределена старинной колодой карт, а может, маленьким народцем, а может, и нет никакой судьбы, и жизнь человеческая — это просто странная магия, которая делает дом домом.

Из книги Краули магия струится прямо между пальцев, как дым от задутой свечи или туман от озера — не поймать. Возьми любого персонажа — говорят, бабка его была русалкою, а троюродный дядька оборачивался в зайца. Сводный дедушка фотографировал фей (прямо как Конан Дойл или Кэрролл), его первая жена болтала с птицами, а вторая, говорят, была пикси и потомицей самого Шекспира, и всех их зовут Оберон, даром, что не Буэндиа. Но что бы там ни происходило на периферии зрения, сколько бы ни плясали эльфийские подменыши и говорящие рыбы, на какого персонажа ни глянь — всё простые люди, теряют голову от любви, потом от горя, потом от безделия.

Начало у книги летнее, вересково-медовое, пронизанное головокружительными описаниями влюбленностей и любовей, как движущей природной силы. Это очень красиво. Это другая особая магия книги, которая допускает существование любых чудес, маленьких и больших, больше чем даже говорящие рыбы. Но потом в книге наступает осень и начинается политическая ветка сюжета, слишком поздно припасынкованная к основному дереву, слишком впопыхах пристроенная к дому. Она похожа на военные главы "Джонатана Стрэнджа и мистера Норрела", но не смешная, чужеродная. Книга рвется, но не может дотянуть до следующего солнцестояния. Все заканчивается большим Исходом, как "Властелин колец" или, допустим, "Атлас, составленный небом" и, несмотря на теплую, закономерную концовку, потом никак не избавиться от ощущения, что все это время у тебя в руках был толстый подменыш, полные горсти сухих листьев да безжизненных шишек.