Жизнь прошла, время подводить итоги. Многим старикам, наверное, приходится это делать вот так, лежа на полу, как Флоренс Клэйборн из романа Джоанны Кэннон «Три факта об Элси». Мы уже читали когда-то роман о женщине с такой фамилией. Долорес, так ее звали. Героиню Кинга нет-нет, да и вспомнишь. Есть у Флоренс и Долорес нечто общее. Они - женщины решительные и добрые.
А так, ничто не предвещает параллелей. Вроде бы книга о стариках-разбойниках (Флоренс, Элси и Джек), которые в лучших традициях великолепной пятерки Энид Блайтон, на закате дней берутся за расследование таинственного дела. Весь сюжет вокруг тайны нового постояльца странноприимного дома Габриэля Прайса, который напоминает Флоренс, одного старого знакомого.
Но это не триллер в доме престарелых, как можно было бы сперва подумать, а рассказ о его постояльцах и сотрудниках.
Старики. Разве все они не на одно лицо? «Три факта об Элси» показывают, что это не так. Заинтересовавшись новым постояльцем, герои отправляются по волне памяти. У них было все – «и жизнь, и слезы, и любовь». Об этом не только не подозревают другие, старики и сами забыли.
«- Любила выпить, любила вечеринки…
-Это не про нее.
- Это сейчас не про нее. А раньше мы все такие были…»
Кэннон рисует во многом печальный контраст между радужным началом и безвестным концом человеческого существования. Вот мечты, надежды юности: «Я обязательно что-нибудь изобрету, и это изменит мир», «Всегда остается выбор. Альтернатива!». Далее первые уступки реальности: «Это временно». И печальный итог прожитого: «Я не то, чтобы не собиралась иметь детей, просто жизнь стремительно набирала обороты, и я не успела оглянуться, как меня проводили на пенсию… Идешь домой, и только тут спохватываешься, что забыла обзавестись семьей».
Последние недели жизни Флоренс наполнены тревогой, они забавны и печальны одновременно. Осыпающаяся старческая память. Причуды и капризы. Радость возвращения к юности, встреч с теми, кого знал когда-то. Печальная мудрость: «Когда дни становятся маленькими, рутина – единственная опора, которая не дает вам развалиться».
Дискуссия на весь роман – кто мы в этом мире: всего лишь пассажиры или после нас останется след?
Что тут скажешь? Блестяще.
Однако есть в романе пара-тройка ложек дегтя, влияющих на общее благоприятное мнение о книге.
Первая из них – упомянутая выше детективная линия. До определенного момента она выступает в роли драйвера повествования. Тайна Габриэля Прайса вполне хороша в качестве предлога, позволяющего вернуться к истокам жизни-реки. Однако не стоило выносить детектив на первый план в конце книге. Если бы Прайс остался всего лишь старческой фантазией, последним всполохом памяти – получилось бы логично и поэтично. Но Кэннон, писавшая роман о старости и смысле существовании, об истончении личности, вдруг в финале перескакивает к триллеру с его дешевыми трюками. Предфинальные 40-50 страниц, смотрятся инородным телом, и едва не убивают всю книгу. За такое, не только автора, всю редакторскую команду следовало бы нещадно высечь розгами.
Другой неприятный момент состоит в противоречии между «философией» ценности и значимости человеческого существования, проповедуемой автором, и способом подачи этих идей. Попытка спеть гимн обыкновенной, ничем не примечательной жизни слабо согласуется с тем, что в жизни Флоренс и Элси есть место убийствам, загадкам, тайнам. Если жизнь похожа на детектив, то о ней вряд ли можно говорить в категориях обыкновенности. Ну, разве если признать, что преступление – это норма. «У каждого свои недостатки». Сомнительная нравственная риторика.
Из случившегося с Флоренс вполне можно было бы вывести мысль об ужасе жизни, и уж тем более ее развязке, загубленной страшной ошибкой. Но автор предпочитает не углубляться, и раскрашивать серьезную тему попсовыми ходами. Поэтому мы получаем на руки всего лишь хорошую книгу, а не великую литературу. А жаль. Счастье было так возможно.