Я, конечно, прибыла из реальности, а у нас там и джинсы на бедрах носят так, что копчик торчит, юбки короче веревочки от тампакса, пупки оголяют и вырезы у платьев до этих самых пупов носят, но такого сраму, чтобы ветер промеж ног гулял, я еще не надевала. Благо сарафан длинный, пристойный и нижняя рубаха имеется.

У окна обнаружила даже то, что не чаяла когда-либо увидеть, а именно ступу! Но не с метлой, с огромной деревянной толкушкой. Впрочем, раздобыть метлу не проблема, вон их сколько вдоль стен стоит, словно летучий эскадрон припарковался.

– Ведьмы… – прошептал ежик, завороженно глядя на ряд транспортных средств, и нервно сглотнул.

– А еще говорят, что женщины парковаться не умеют! – прокомментировала я ровный рядочек метел. Ежик уже тащил медный таз, позаимствованный с полки, а кувшин чистой воды нашелся на столе.

– Ну что ж, – обратилась я к ежику, ставя тазик посреди кухонного стола, – давай ворожить. Надо же нам узнать, где зелье спрятано.

Без волшебной книги колдовать было очень трудно. Если сборник заклинаний мог хоть что-то подсказать, то теперь приходилось делать все самой. Ведь предполагается, что магия содержится в самой Бабе-яге, а не в каких-то там исписанных бумажках или метлах. То все вспомогательные элементы, главный же источник силы сама яга.

Почесав в затылке, я решила собрать воедино все, что знаю о проблеме, и задать вопрос водичке, плескавшейся в тазике, ведь именно так ворожат? Ночью и при свечах, которые услужливо зажег ежик. Наклонившись над тазиком, я приступила:

– Тэкс… Холодна моя водица, хоцца ласточке напицца, птичка травоньки поела и с позором пролетела, аж впечаталась в стену. Я в чем дело не пойму. Ты, вода моя водица, не давай врагам напицца, над отбором изголиться, расскажи, как все було, пока не стало окончательно поздно́.

И… ничего. Пусто в воде, на воде, под водой, плещется влага в тазике, но ничего не кажет – ни знаков тайных, ни подсказок явных. Подождали с ежиком минуту, снова ничего.

Я разочарованно со смесью стыда и обиды наклонилась над водой. И вновь пусто. Уже поднимая лицо от влаги, я случайно посмотрела в сторону и увидела.

Один из котлов в очаге светился, третий с краю. Я посмотрела в ту сторону, где стояли емкости. Ничего. А в воде третий котел светился и не только. Я почти вплотную приникла к водной поверхности, там что-то двигалось.

Вот дела. Вода, стоявшая на столе, действительно запомнила, как все было, и раз за разом показывала мне одни и те же повторяющиеся картинки, только наоборот. Вот человек подходит к котлу засовывает туда огромную ложку, мешает ей, достает из котла пригоршни травы и складывает в мешок, а потом удаляется от очага спиной вперед. Это больше всего походило на кадры фильма, если прокрутить их наоборот, этакие тонкие слои воды, что постепенно испарялись с поверхности тазика. Чудо чудное, диво дивное! Я наклонила голову и осмотрела кухню с той стороны отражения.

Там все светилось, повторялось и двигалось. Куча мест на кухне, я даже устала вертеть тазик и отражения в разные стороны.

Иностранная травка для приобретения тощей талии была везде: в котле, подмешанная в чай, в сдобе на столе, я разломала пирожок и брезгливо отбросила в сторону.

Получалось, завтрак всего замка отравлен неизвестным злодеем. Будочек на каждом этаже всего три, а ведь есть еще и подвалы со слугами, которые не преминут угоститься с барского стола. Я представила завтрашнее утреннее пахучее действо и поморщилась.

Ведь подумают, что отравил тот, кто не летал так же, как и остальные претендентки. Единственная, кто не пил и не ел – это я. Получается, мне крайней и быть. Завтра с утра, когда я не полечу вместе со всеми, меня и схватят, сразу после того, как пробегутся вволю. Прощай тогда отбор.

Ну спасибо, лисонька, от отравления ты меня избавила, сообразила, а как не подставить – нет!

– Так, – хлопнула я в ладоши, – нас мало, но мы в тельняшках и… – Я посмотрела на белочек. – В банданах! – Те тут же дежурно сняли косынки и перевязали платочки узелком на затылок. – Надо исправить это безобразие, да так, чтобы никто не узнал.

Дверь избушки распахнулась, и оттуда вывалился табун белочек. ОТКУДА? А ведь из окна всего три торчало! И как они там все поместились?

Тут же десяток бандиток в камуфляжных банданах подхватили котел и с писками:

– И раз! И два! И ТРИ! – выплеснули содержимое в окно.

Я в ужасе подбежала посмотреть. Под окном оказалась пропасть. Удачно так.

Белочки кинулись таскать ведра воды в котел. Туда же полетела пачка обыкновенного свежего чая вместе с бечевкой, упаковкой и яркой наклейкой. Ну и ладно, главное – без травы летящей ласточки.

Пирожки, вылетев один за другим из окна, воспарили по дуге и нырнули в пропасть.

Тут же было замешено тесто, муку в таз бухнули вместе с пакетом. Останавливать работящих белок я не стала, все-таки они очень старались, а бумага всяко безопаснее дрищ-травы.

Тесто раскатали при помощи железной палки-выручалки, и боевые хулиганки принялись лепить пирожки уже с нормальной начинкой.

Слегка расслабившись, я отвлеклась на размышления о том, что приятно, когда все получается так, как ты задумал. Завтра ничто и никому не будет грозить, а планы злыдней, учинивших такое, напрочь уничтожены в глубокой пропасти проворными белочками. Кстати, о белочках. Из раздумий меня вырвало писклявое хихиканье.

Хулиганки в банданах просто-таки покатывались со смеху. Только вот я не могла понять, что их так рассмешило. Ничего примечательного я не увидела, кроме вполне себе симпатичного тортика, на верхушку которого одна из белок аккуратненько так сажала вишенку под завороженными взглядами товарок.

И стоило белке отпустить натортное украшение, как у входа в кухню что-то звякнуло, послышались голоса. Еще до того, как в кухню вошли, белки серой волной всосались в домик, хлопнув за собой дверью. Избушка, подбежав к стене, подобрала под себя ноги и села, изображая вполне правдоподобный сундук. Ежик нырнул под пустую миску, а мне ничего не оставалось, как спрятаться за одним из разделочных столов, стоящих в центре.

Робкий свет свечи проник в кухню.

По голосам было слышно, что это девицы, вряд ли они опасны. Только что они забыли на кухне, неужто ночной дожор?

Тем временем нежданные гости ввалились в помещение и направились в мою сторону.

Как-то глупо сидеть под столом, все равно вошедшие рано или поздно обнаружат, а праздновать труса я не хотела. И поэтому резко встала, порядком напугав девиц. Те, как куры, вскрикнули и закудахтали, видно, в неровном свете свечей я выглядела пугающе. Вот она, сладкая слава Бабы-яги. Пусть меня боятся и злодеи, и девицы.

– А что это вы тут делае-ете после отбоя? – уперев одну руку в бок, гаркнула я, вторая рука была занята, она аккурат свечку снизу держала, чтобы тени на лицо пострашнее падали.

Девицы стушевались еще больше. Две, те, что нервами потоньше, попытались спрятаться за спину подруги, да там лобиками и стукнулись. И звук был такой странный – каменный, будто два булыжника друг об друга ударили. Ну и ну, таких трусливых друзей и врагу не пожелаешь.

– Ой! – всплеснула руками одна из девиц, что смело впереди всех стояла. – Напужали, та гадать мы пришли, думали, никого нет.

– Гадать? – не поверила я. Такое мне в голову не могло прийти. Ворожить – да, колдовать, как книгу у Кощея отберу – так сразу же!

– То мы решили воска налить, али карты бросить, каков расклад на суженого будет. Выиграем отбор али нет. А то тятенька с маменькой больно серчают, наши парни-то горные им не по нутру, Кощея подавай, а где ж его взять?

Я осмотрела трех каменных девиц: каждая разной породы, цветастые сарафаны, волосы словно мох растут и косами на плечи спускаются, а в лицах бездна самоуверенности. Я ткнула рукой за спину.

– Кощей-то? Да в покоях своих каменных во льду торчит. Идите отколупывайте, вяжите и тятьке с мамкой доставьте, вы девицы в теле, – оглядела я трех горных троллих, – сдюжите. Вот ваши родичи обрадуются.

– Не-е-е-е… – мечтательно протянула одна из каменных девиц. – Мы на младшенького гадать будем. С нами пойдешь?! А то одним боязно.

– На младшего? – я скрипнула зубами. – Отчего ж не пойти, – озлилась я. И тут он всем девкам мозги запудрил! Даже каменные по нему сохнут и томно вздыхают, вот-вот сарафан на груди лопнет. Ну, Кощей, погоди!

– Ах! – вздохнула одна. – У нас в горах по нему все девки с ума сходят. Красавец, из-за границы, первый злодей изнанки! Он тебе тоже нравится? – Я чуть не завыла от злости.

– А то ж! Придушить мечтаю в своих объятиях! – чистосердечно призналась я. Горные девки насупились, осознавая, что я конкурентка. Одна из них как-то задумчиво, этак с намеком ударила каменным кулаком в ладонь, а кулачище у девицы – что кувалда.

– Вот и ладненько, – потушила конфликт та из девиц, что не робкого десятка. – Сейчас воду разольем, воску накапаем, как раз полночь и настанет!

Только вот почему-то я сама все делала, а не они. И воду в многострадальный тазик наливала, и свечку над водой держала, а три трусихи столпились за моей спиной, нервно погромыхивая каменными ступнями в лаптях.

В конце концов их мандраж передался и мне, и в тазик я заглянула уже с замиранием сердца.

Заглянула и привычно ничего не увидела.

– Пусто, – с малой толикой разочарования сообщила я.

– Может, тебе в девках куковать на роду написано? – съехидничала одна.

– В бабках Ежках! – огрызнулась я, и девица сбавила форс.

– Надо было заранее подсуетиться, я вон волосок добыла! – похвасталась другая. – Теперь уж точно он привидится, никуда не денется. Закон такой есть: что гадание в полночь покажет – тому и быть!

– А ты всмотрись лучше, может быть, твой суженый светловолосый! – толкала меня в бок каменным кулаком бойкая троллиха.

«И зачем я во все это ввязалась? – подумала я. Действительно еще привидится, потом ночь спать не буду. Или сбудется что еще страшнее, тогда до конца дней точно не засну!

– Ты промеж воска смотри, не просто так, – увещевала меня троллиха, и куда денешься от этого огромного кулака.

Я всмотрелась.

– Хм… Волосы темные, кажется, – нервно комментировала я увиденное, потому что в водной глади и вправду что-то замерещилось…

– А вот и рожа всплыла, против… – мою фразу оборвали на полуслове.

– Яддуш-ш-шка-а! – В воде отразилось бледное ненавистное рыло.

– А-а-а-а-а! – завопили девки и дали деру, задрав сарафаны выше бедер для скорости, только ветер между булками свистел. Спустя пару секунд от девиц осталась одна дыра на том месте, где когда-то была дверь, теперь только ржавые петли понуро держали обломки дерева.

Я же крутанулась вокруг своей оси, хватая со стола кастрюлю и одновременно задевая тазик с ворожбой. Вода вылилась прямиком на мою одежду, промочив до подштанников.

– Ты что не спиш-ш-шь? – змеей прошипела я.

– У меня к тебе тот же вопрос! – парировал Кощей-младший. Я изображала из себя партизана, упорно смотрела на бродившего по ночам, не желая отвечать, но взглядом требуя от него полного отчета. Первым сдался Костик.

– Спал я до того, как…

– Чего как? – не поняла я.

– Да заходили тут какие-то, чуть скальп не сняли.

«Ай да девицы, ай да молодцы, к самому Кощею в покои проникли. Как самого не утащили – непонятно. Видать, батьку его побоялись», – сообразила я.

– И что ты на кухне забыл?

– Есть хочу-у-у, – проныл Костик, да так, что у меня жалостливую слезу вышибло. Вместо того чтобы убояться орудия убийства, то есть кастрюлю, злодей сунул в нее нос и голодно обнюхал на предмет еды. Внутри было пусто.

И так несчастно он выглядел, не найдя ничего, что сумел выжать из меня еще одну слезу, и кастрюля, призванная опуститься на голову злодея, встала на плиту.

***

– На, жри! – Тарелка грохнула об стол перед наглой голодной мордой.

«И больше не шатайся по замку, пока здесь претенденток на твою руку и печень спасают!» – мысленно добавила я. И пожалела, что такая добрая. Надо было вместо одной травы другую подсунуть, например лопух смелости или грибы наглости, или даже смесь чего-нибудь забористого. И накормить всех вокруг.

Чтобы девицы и вовсе последний стыд потеряли, по ночам Кощею спать мешали, а не только он их покоя лишал.

Чтобы они его так преследовали, что он каждую ночь волком выл и на стенку лез.

Чтобы он света белого невзвидел от их внимания! А то ишь какой, бахвалится тем, что девицы в его покои влезли! Чтобы они не просто по горницам лазили и волос тебя, Костик, лишали, а ежесекундно пытались утащить, совратить и тем плешь проели!

Уф! Пожелала всего хорошего злодеюшке – и от сердца отлегло. Любая сладость ядом станет в больших количествах. А то ишь разлакомился на претенденток! Небось сюда за ними следом пришел, развратник! Нет, я не ревную, просто Баба-яга всегда за справедливость!

А Кощей под моим ненавидящим взглядом уже вылизывал тарелку.

– Иа-а! Значит, тебе так же, как и мне, не спится? – зевнул сытый Кощей, почесываясь, и развалился на стуле. – Предлагаю не спать вместе.

Чего это он надумал?

– А я просто так, я почти сплю, просто погулять вышла.

– Угу, гуляешь во сне и добрых молодцев кашей кормишь тоже во сне. Так я тебе и поверил. АГА! – Кощей пальцем наклонил тазик для ворожбы.

Проблема была в том, что до того, как этот тазик превратился в сосуд для магии, он был обычной чашей для теста. А потом емкостью для начинки, затем мы туда складывали очистки, в конце концов сгребли весь мусор со стола.

Мы с троллихами поленились его помыть, решив – сойдет и так. И теперь там плавало невесть что. Настоящий первобытный мусорный коктейль.

– Зелье варишь. Приворотное! – раздедуктировал меня первый сыщик изнанки.

– Хлебнуть не хочешь? – зная, что в тазике плавают помои пополам с воском, предложила я.

– Мне не требуется приворот, я с тобой хоть на край света, хоть в реальность! – и полез, паскуда, в карман.

Тут я заподозрила подставу: вышвырнуть меня хочет с отбора невест, и самое страшное – мы одни, кругом ни души. Кто поможет?

Вот же ж засранец: и поел за мой счет, и…

– А ну не сметь ко мне наклоняться! – завопила я на всю кухню так, что кастрюли, висевшие на стене, зазвенели.

– Как же тогда не спать вместе? – вкрадчиво прошептал Кощей.

Вот еще выдумал! Наклоняться ко мне близко-близко!

Я максимально отстранилась от Кощея, хотя хотелось прижаться крепко к его широкой груди. Но пока я не перевоспитала этого злодея, подобного не могла себе позволить. Поэтому пришлось прибегнуть к великому и ужасному ПЛАНУ!

– Обязательно, настырный мой! – мурлыкнула я. – А про испытание ты не забыл? – Лыба застыла на лице Кощея акульим оскалом, я прям-таки почувствовала, как сжалась в кулак его ладонь. Скорее всего, он хотел в очередной раз использовать книгу и вышвырнуть меня в реальность. Но я переиграла его.

– Так ты пройдешь отбор, я верю! – обнадежил меня засранец. Я улыбнулась, как акула, возвращая ему его же лыбу.

«Но ты ведь хочешь посмотреть, как я его пройду?» – подумала я про себя.

– Я-то пройду, – мстительно по баба-ягски ответила я, – а ты сам-то сдюжишь? Как леший. Он свой экзамен не завалил, вот у меня выбор теперь между ним и следующим претендентом. А потому, пока я выбираю, остаюсь в изнанке на свадебном отборе.

– Так как я не твой муж, приказать не могу… – закончил мою мысль Костик.

– И обмануть тоже не сможешь. – Я задрала юбку, и Кощей тут же забыл о волшебной книге, которой хотел воспользоваться. А я коварно достала из-под юбки палочку-выручалочку. Глаза злодея округлились от того, как легко я держала железную скалку, да притом одной рукой.

Если честно, я и сама удивилась, но бирюлька ощущалась, словно невесомая алюминиевая палица, тем не менее я не сомневалась, что, если я ей тресну – мало не покажется.

Кощей нехотя оторвал взгляд от моей палки-внушалки.

– Кстати, где леший? – с подозрением осведомился злодей, не отрывая взгляда от моего железного защитника. Знаю, он просто мечтал отобрать скалку. Нам обоим было известно, что это патовая ситуация, и, потрясая таким веским аргументом, я практически выигрывала этот спор.

– За кольцом поехал! – не моргнув глазом, соврала я. Что с лешим, я не знала, но надеялась, что он выжил или ушел в землю, а после прорастет деревом или как там у лесных все происходит. В любом случае я надеялась на лучшее.

Злодей соображал молниеносно, кто бы мог подумать иначе, выбора-то у него не было. Я практически захватила контроль над Костиком, теперь он целиком и полностью в моих руках. А это значит, я теперь Кощеем могу крутить как мне вздумается. Более того, это означало, что злодеюшка сам поможет выиграть мне отбор или по крайней мере способствует тому, что я задержусь здесь подольше, попаду в его руки, стану его женой, и вот тогда-то он собственноручно вышвырнет меня вон из изнанки. На данный момент это его единственный шанс избавиться от меня.

– Пройду испытание! – жарко пообещал Кощей, понимая, что я его сделала. – В лепешку расшибусь, но пройду, можешь не сомневаться. Я уже его практически прошел!

И опять гад свои культяпки тянет.

– Не так быстро, ишь шустрый! – я ткнула железкой в грудь Кощею, отстраняя подальше. – Все по плану должно быть, – по-моему то бишь, – а пока грабли свои при себе держи, это тоже своеобразное испытание – уметь себя в руках держать.

Злодей улыбнулся абсолютно счастливо и всецело обнаглевше. Лыба сверкала так, словно он сундук сокровищ из моря вытянул, бутылку с джином и золотую рыбку в придачу. Полный джек-пот. Я уж забеспокоилась, не продешевила ли я, может, надо было о другом торговаться?

– Яддуш-ш-ш-шка моя! – злобненько так и вместе с тем радостно протянул Кощей. – Ты ведь у меня теперь ни одного этапа отбора не проиграешь. Честь по чести в финал выйдешь, а там… – мечтательно закатил глаза Костик и, забыв об осторожности, распустил руки. Те обвились вокруг моей талии и прижали к телу. – А там и свадебку сыграем. Женой моей станешь, как и планировалось. И я получу все, о чем так долго мечтал. Проводника в реальность и ягу на побегушках. Полное торжество зла над добром!

Ну как я могла поступить иначе и не обломать злодеюшке кайф? Да никак. Я обняла бесплодного мечтателя за шею и прижалась к нему плотно-плотно, дразня прикосновениями тела и щекочущим дыханием, скользящим по его губам.

– Ой, не говори, Кощеюшка, «Гоп!», пока не увидел, во что впрыгнул! Это еще не ясно, кто выиграет и кто кому отбор устроит, вдруг я лешего выберу?! – с издевкой произнесла я, исключительно чтобы подразнить Костика. И самоуверенный мой злодеюшка упал с небес на землю. По принципу: ты воспарил – и хлоп тебя газетой!

Уж больно мне нравилось, как злодей ужом извивается на сковородке, пребывая в безвыходной ситуации. Для него тоже выход был только один, как и мне, было что терять.

А отбор я как-нибудь продую. Трудно замуж выйти, а вот в девках засидеться – легче легкого.

Самоуверенности и самомнению злодеев можно позавидовать. Они что, наглость в виде пилюль принимают? Или это болезнь такая, наподобие чесотки, зудит и не проходит?