Это самый сложный из битнических текстов, который мне встречался. Огромный документально-визионерский коллаж, по сравнению с которым даже нарезки Берроуза кажутся не сложнее "Дублинцев" Дж. Джойса (впечатление странное и обманчивое, но уж коли возникло и коли я положил себе правилом писать тут отзывы по горячим следам, то и его запишем; на самом деле эта книжка Керуака, "Голый завтрак" (например) Берроуза и "Дублинцы" просто настолько разно задуманы, организованы и исполнены, что сравнивать их - это как судить о преимуществах хвойных пород деревьев перед гужевым транспортом, - но я увлёкся).
Так вот, коллаж. Местами это коллаж звуковой - расшифровки подлинных записей разговоров Керуака, Нила Кэссиди и некоторых прочих, данные без редактуры. Они там курят веселящую флору, слушают пластинки, говорят о разном, перебивают друг друга, иногда медленно соображают, а иногда как-то слишком быстро. Любого журналиста редактор за такие расшифровки интервью (где оставлены все "эээ...", грубо говоря) убил бы, но Керуак не журналист.
Другой источник и другая часть этого коллажа - иногда совершенно визионерские медитации, иногда чуть более сюжетные, но всё равно медитации (часто действительно основывающиеся на событиях, описанных в "На дороге" (но про "продолжение" на обложке врут, об этом ниже)) на Коди Помрея / Дина Мориарти / Нила Кэссиди. Ни пересказывать их, ни думать о "главной мысли" смысла нет.
Чего же ради всё это читать? - спрашивают радиослушатели. А вот ради этих самых медитаций. Иначе говоря, ради видения тебе, читателю, этого самого Коди. Отсутствие редактуры плёнок, спонтанность остальных кусков, вообще "непричёсанность" - всё это Керуаку нужно не для "как бы ещё выпендриться", а для того, чтобы у нас, читающих его книгу, хотя бы на время появился, включился и поработал кусок его сырой памяти.
(Так что, возвращаясь к вышесказанному, это не "продолжение" романа "На дороге", а его расширение и углубление).
И как верно, что человек, обдумывая что-то, мыслит более-менее связным цельным текстом (а не словами, не отдельными предложениями и не главами), так же верно, пожалуй, что предаются воспоминаниям и плывут по волне памяти люди - текстом вот таким, как у Керуака: спонтанным, сбивчивым, сложным.
Иначе говоря, Керуак не столько Писал Книгу, сколько пытался впихнуть в эти буквы на бумаге то время, те места и тот воздух - буквально.
Получилось ли у него? Мне кажется, да (про его задачу - это тоже мне кажется, может, я не прав).
Получилось ли у меня? Не уверен. Что-то мне такое привиделось, но есть ощущение, что можно увидеть куда больше. Но это не Керуака проблема.