К юбилею писателя, к 90-летию Керуака, была впервые переведена на русский книга, которую он сам называл своим любимым детищем, что для русского уха звучит несколько странно, поскольку на слуху у нас только «В дороге», да «Бродяги Дхармы». Из восемнадцати романов и повестей, десятка поэтических сборников и других текстов, которые этот легендарный американец создал с 1936 по 1968 (годы творчества), переведено на русский совсем немного, можно пересчитать по пальцам.
В США он стал глашатаем целого поколения – битников, «beat-generation», а также вдохновителем многих: Кена Кизи, Уильяма Гибсона, Хантера Томпсона, Ричарда Бротигана, Томаса Пинчона и Боба Дилана, Джима Моррисона. Как будто музыкант, о котором за границей знают всего лишь по паре синглов, а на родине много раз переиздавали всю дискографию. В его джаз-банде, если уместно так выразиться, вместе с ним в дороге Аллен Гинзберг, Уиллем Берроуз и Грегори Корсо. Недавно об этой четвёрке вышел роман, «Бит отель… в Париже», на его страницах громкие имена только-только начинают бронзоветь, эмиграция во Францию необходима для выживания, а поколение шестидесятников кажется как никогда разбитым.
Есть мнение, что битники – чуть ли не главное, что случилось в американской литературе ХХ века, о чём из-за океана судить не так просто, но они, безусловно, оказали немалое влияние на западную культуру: на литературу, кинематограф, музыку и даже моду. У битников был собственный визуальный образ, стиль одежды, так же легко различимый, как и образ хиппи, например. Но это, конечно, детали. Керуака экранизировали тринадцать раз, вот эта цифра уже говорит чуть больше прочих. И экранизация двенадцатого года, вошедшая в список номинантов Каннского фестиваля, возможно, и подтолкнула российских издателей взяться за перевод «Доктора Сакса».
Памятуя, что название изначально на английском языке, выискиваешь оригинальное на латинице: какой из их саксов используется, - ругательство или саксофон. «Doctor Sax» - не ругательство. Теперь можно пойти дальше. В тексте Керуак удивляет: выясняется, что книга о его раннем католическом детстве. Ну что же, у французов мадленки Пруста, а у американцев Сакс Керуака. Проза, как и привычно для этого писателя, исповедальная, поток мысли, впечатлительность и рекурсия. По улицам прохаживаются сотни людей, писатель бредёт по дорогам памяти, выбирая путеводной звездой доктора Сакса из Южной Америки, где тот жил в лесах, таился за углом писательского рассудка.
Он, как и все битники, перекати-поле, бродяга, неугомонный. Выбрать главным героем призрак, личного ангела, персональную тень – неслабый приём. Вроде бы – вот он, Степашка из «Спокойной ночи, малыши», - и забываешь, что за его речь и поступки отвечает актёр под столом, а главный тут и вовсе – мальчик перед экраном. Чем-то это всё напоминает даже Кристофера Робина с Винни-Пухом и компанией. Доктор Сакс, конечно, тот ещё Винни-Пух, но детство вокруг нешуточное.
«Доктор Сакс совершил особое путешествие в Теотиуакан, Мексика, чтобы особо поизучать культуру орла и змея — ацтекскую; вернулся груженный данными о змее, а о птице ничего — В величественных глыбостенах Пирамиды Куидадела он увидел каменные змеиные головы с Блейковыми подсолнушными воротниками — они щерились из преисподней с тем же жеманным ужасом, что у фигур Блейка».