Так то я не по шпионским боевикам, но соблазнилась на Дженнифер Лоуренс в трейлере фильма, вспомнила, что выход на экраны анонсировали в марте, а английская книжка уже пару месяцев, как залита в читалку и решила совместить приятное с полезным: прочесть книгу в оригинале и написать о том, чем уйма народу непременно заинтересуется, так всегда бывает, когда кино по книге выходит и может быть, в виде исключения, получить не пять привычных лайков, а десять. Иногда недостаточно знать, что ты пишешь хорошие тексты, хочется признания
Итак, я стала читать Джессона Мэтьюса. И страшно удивилась, едва начав. То есть нет, сначала обрадовалась, потому что предыдущей английской книгой была "Радуга тяготения" Пинчона, вещь совершенно гениальная и безумно сложная, и требующая предельной концентрации для понимания, и все равно похвастаться полным постижением не можешь. А тут, как в детский сад попала, где : "Мама мыла раму", такой восхитительно простой язык, кристальная ясность. Это как "рост Эллочки льстил мужчинам, рядом с ней каждый чувствовал себя высоким".
Но следом пришло недоумение, ну ладно, я мало знакома с жанром, но кое что читать довелось: "Сластену" Макьюэна, "Фатерлянд" Харриса, "Дождь забвения Рейнолдса, несколько романов Грэма Грина. И я уяснила себе, что шпионаж - это на девяносто девять сотых рутина, ритуально отработанная последовательность действий, нарушение любого из них почти наверняка означает провал и смерть. И уж совершенно точно переодевание агента на ходу не гарантирует его благополучного избавления. Впрочем, автору, прослужившему в разведке тридцать лет и три года, виднее. Идём дальше.
Доминика Егорова, племянница одного из столпов российской внешней разведки, полковника Ивана (Вани) Егорова, вы до сих пор не знали, что у нас полковника ФСБ принято называть по-простому? Теперь знайте. Ванья хитер и беспринципен, в отличии от своего наивного филологического брата, дочерью которого и является Доминика. Профессор Егоров светило российской филологии, приходит в ужас, обнаружив у дочери задатки синестетика. Не знаете, что это? Я объясню, это не то, что встречается часто и о чем стыдно на знать, большинству живущих не приходится встретить синестетика ни разу в жизни. Такое расширение восприятия, которое позволяет человеку видеть цвет звука или чувствовать запах цвета, или ощущать текстуру слов. Ну, вы понимаете - синтез, соединение, богатство, где обычный человек получает одно, синнестетик вдвое, втрое, во много раз больше. Безвредно для обладателя и не представляет опасности для окружающих, но весьма украшает и разнообразит жизнь.
А теперь, господа, главное. Великий филолог Егоров ведёт свою девочку к психиатру и тот объясняет о синнестетике, и после этого светило российского литературоведения бросает жене: Это у неё от вашей семьи, (типа - дурная кровь). Самый известный в мировой культуре случай синнестетического восприятия - русский писатель Владимир Набоков, об этом знают все, кто имеет отношение к литературе, не нужно быть специалистом, достаточно просто читать. Не знать о синнестезии статусный папа героини просто не мог. Выходит, здесь кормят развесистой клюквой? Выходит так.
Дальше все будет в том же духе: будни балерины Большого, школа разведчиков, "Воробьиный" питомник отчего-то в Казани(?). Отдельная песня - имена, вы ж понимаете, что Зюганов и Корчной столь же распространённые у нас фамилии, как Иванов, Петров, Сидоров.
Так то книжки хорошая и интрига не заставляет напрягать мозги (зачем, про шпионов же надо как для тупых, вдруг целевая аудитория сочтёт слишком сложным?) А предисловие к англоязычному изданию написал другой автор бестселлеров, Даг Стентон, две его книжки не только в топовых позициях по продажам, но и возглавляют виш-лист литературы, рекомендованной офицерам американских морских котиков. Так вот, этот самый Даг прямо говорит, что его коллега Мэтьюс взял подзорную трубу, ещё хранящую тепло рук Толстого. Он какого из Толстых имеет в виду, может кто в курсе, какой из них ходил с трубой? А с топовой рецензией мне обломись, не вышло кино в наш прокат. Кстати о сленге: для пущей аутентичности преемник Толстого украшает английский текст множеством русских слов, набранных латиницей : dushka (так зовёт возлюбленного героиня), samoubiystvo, pizda.
И еще, эдакий затейник, заканчивает всякую главу рецептом кушанья, которое едят в ней герои, соединяет жанры - новатор, кто понимает, мастер фьюжена. Кто ж виноват, что щи получаются всмятку?