«Мы созданы для счастья? Ну, старушка, ты неисправимая оптимистка» (Д. М. Томас)
Сразу замечу, что главной побудительной причиной прочесть роман, была аннотация на обложке ссылающаяся на Зигмунда Фрейда, как одного из героев. И надо же, не обманули, Фрейд там действительно присутствует как действующее лицо, анализирующее историю болезни пациентки. История целиком и полностью вымышленная, равно как и участие дедушки Фрейда в этом замысле. Однако суть и значение произведения от этого нисколько не меняются и не умаляются.
Анна Г. обращается к Фрейду за помощью в лечении невротических синдромов: астмы и болей в левой груди и тазу. Пытаясь совместно найти причины болезни в прошлом Анны, они заходят в тупик. Её стилизованное под оперу «Дон Жуан» эротическое воспоминание-фантазия лишь слегка приподнимает завесу над причиной недуга.
Мог ли доктор Фрейд тогда предположить, что истинная причина коренится не в прошлом, а в будущем, что Анна, а точнее Лиза Морозова, обладает даром предвидения и будущего и уже во снах в образах падения, воды и смерти предчувствует свою гибель вместе с другими евреями в Бабьем Яру. Фрейд высказывает предположение о её даре, говорит о том, что существование такого феномена реально, что возможности бессознательного черпать информацию от окружающей среды практически безграничны, тем более, учитывая ущербную сексуальную жизнь пациентки, т.е. постоянное нахождение в состоянии неудовольствия, когда в силу вступает совсем другой инстинкт – инстинкт смерти против инстинкта размножения, Эрос против Танатоса или же, как неоднократно символически обращается автор в романе к образам Венеры и Медузы Горгоны (иногда Цереры).
Реальный Фрейд в работе «По другую сторону принципа удовольствия» отмечает: «Кантовское положение, что время и пространство суть необходимые формы нашего мышления, в настоящее время может быть подвергнуто дискуссии. Бессознательные душевные процессы сами по себе находятся «вне времени». Это, прежде всего, означает то, что они не упорядочены во времени, что время ничего в них не изменяет, что представление о времени нельзя применить к ним».
Это суждение и находит отражение в виде «белого отеля» того места, что Лиза воображала своей жизнью, с символическими персонажами, имеющими для неё особое значение, и того, чем на самом деле оказался упомянутый «белый отель» - островком вне времени для всех отчаявшихся. Сам Томас при этом замечает: там, где есть любовь, есть надежда на спасение. И, если Лиза разочаровалась в Боге, она всё равно найдёт рай, пусть даже и без Христа.
Сложно с чем-либо сравнить это произведение, поскольку оно стоит особняком из всего того, что мне довелось прочесть. И лёгкость повествования не должна позволить обмануться, на самом деле, вопрос о существовании вечности, стремления к ней через смерть и, одновременно, оттягиванию этого процесса через сексуальные удовольствия – вопрос глубокий и непростой.
И, хотя я оцениваю роман самой высокой оценкой, всё же не рекомендую его уж слишком романтичным идеалистам ну и противникам дедули Фрейда, конечно. Я же укрепилась в желании перечитать его сочинения ещё раз.
P.S. Может ли фигура «сына Фрейда» рассматриваться как символ принадлежности к еврейской нации?