Лирическое отступление
Первое что приходит мне в голову при упоминании города Тяньцзин – это ужасная техногенная катастрофа 2015 года, словно сошедшая со страниц постапокалиптического романа (тогда взрыв химических веществ в портовых складах повлек за собой огромное количество жертв и жуткие разрушения). И лишь благодаря этой книге я избавляюсь от сложившегося образа «город-воронка» и открываю для себя иной Тяньцзин – город Небесного Брода, город, оберегающий ворота в Северную столицу (Пекин).
"Удивительно интересный город Тяньцзин. Когда пойдешь по нём гулять, то в несколько часов, точно побываешь во всей Европе. Каждый квартал, или, как здесь называют, концессия, – строго сохраняют свой национальный характер." (А.Верещагин)
Впечатления
«У стен недвижного Китая» - это дневники корреспондента Дмитрия Янчевецкого (брата писателя Василия Яна), оказавшегося в 1900 году в центре восстания в Китае. Это время стало для страны не просто рубежом веков, а в полной мере - рубежом эпох, временем глубокого кризиса и полуколониального существования, являвшегося последствием засух и эпидемий 1890-х годов, японско-китайской войны 1894-1895 годов и «нанкинского трактата» (договора, перетянувшего все блага из Китая под одеяльце комфортно устроившейся Британии). Хозяевами территорий Поднебесной были Британия, Германия, Франция, Япония и Россия (контролировала Маньчжурию).
Дмитрий Янчевецкий, являясь свидетелем переломных моментов истории Китая, предлагает читателю окунуться в бурлящий мир противоречий, в мир из которого только начинали изгонять иностранцев и христиан. Он зовёт отправиться с ним в страну охваченную погромами, грабежами и пожарами, в страну, стоящую на пороге войны.
В мае 1900 года двадцатисемилетний корреспондент Янчевецкий выезжает освещать события из Порт-Артура в русскую миссию в Пекин. Он морем прошел до бухты Таку, а оттуда по китайской Неве (реке Пэйхо) добрался до Небесного брода – Тяньцзиня, одного из крупнейших городов Китая, насчитывавшего тогда около миллиона жителей. Оттуда по железной дороге он должен был ехать в Пекин, однако дорогу разрушили повстанцы-ихэтуанцы, называемые европейцами за умение драться на кулаках «боксерами»(«ихэтуань» же дословно переводится как «отряды гармонии и справедливости» ). Так ему пришлось задержаться в Тяньцзине. Во время пребывания в Китае, корреспондент встречался с представителями русской диаспоры, стал очевидцем всплесков восстания боксеров, стычек повстанцев с казаками, атаки китайского правительства на европейцев, многочисленных боев. Янчевецкий был ранен шальной пулей, присутствовал при штурме форта Таку и взятии Восточного арсенала, участвовал в походах на Пекин и в Маньчжурию...
Конечно, большую часть книги занимают именно острые моменты истории, связанные с народным восстанием. Это и рассказ о действиях самих повстанцев, о хитрых ходах двуличного китайского правительства, о маневрах представителей британской, французской и русской миссий. Автор дотошно описывает каждый день боевых действий и часы недолгих затиший, расписывает потери, понесенные всеми сторонами.
Янчевецкий пытается донести читателю особенности мировоззрения ихэтуанцев, вычленить их идеи, осмыслить то, что послужило мотивом и рычагом в сложившейся ситуации.
Поразило его наблюдение, что повстанцы метили дома европейцев, обреченные на сожжение, кровью! Миленько так предупреждали – изыдьте, или худо будет. А 2 июня, например, обезумевшие боксеры резали не только иноверцев, но и соотечественников:
Ихэтуанцы резали всех и только иногда даровали жизнь детям, которым обрезали руки.
Почему же китайскому народному движению удавалось так долго удерживать свои позиции и громить города, вопреки всем усилиям армии? Ведь лишь за май 1900 года повстанцы «очистили» от иноверцев 19 городов и 243 деревни только в районе Пекина? Наверное, потому что народная молва приписывала им сверхспособности, называла посланниками неба и дарила уверенность в том, что:
Ихэтуанцы бессмертны, и вражеская пуля их не может погубить. Хотя в недавней схватке с русскими казаками погибло несколько ихэтуанцев, но они не умерли, а только уснули и воскреснут через три дня. Если не через три дня, то через семь. А через месяц все воскреснут наверное.
Но эта книга не только о кровавом ихэтуаньском восстании, но и о неизведанном, многоликом Китае. Повествование динамичное, яркое. Некоторые главы представляют собой обработанные интервью с видными дипломатами, педагогами, политическими и военными деятелями, представляющими как русскую диаспору, так и народ Китая. Единственное что смутило – обилие имен, в которых можно запутаться.
Автор уделяет внимание не только внутриполитическим событиям, но и описывает береговую линию реки Пэйхо, пройденные равнины, освобожденные порты, города, деревни и форты. Благодаря его запискам составлена полная картина жизни как в мирном, так и осажденном Тяньцзи́не, не только в его европейских концессиях, подобных мини-островкам, но и в китайской половине. Расписано всё – от часов чаепития и ритуальной игры в теннис, до интерьеров и настроений, царящих в таких полярных уголках как, например, русско-китайское училище, или крупнейший ресторан. Столь же подробно описываются и Пекин, Инкоу, Мукден, Ляоян,...
В этом томе серии «Великие путешествия» читателя ждет приятнейший сюрприз – кроме труда Янчевецкого здесь опубликована в качестве приложения чудесная книга Александра Верещагина «В Китае», в которой автор рассказывает о своем путешествии в Маньчжурию, Пекин и Тяньцзин в 1901-1902 годах, то есть в период восстановления страны после восстания. Профессиональный военный Верещагин беспристрастно описывает события начала века, послужившие толчком для ориентации Китая на совершенно новую жизнь. Мне показалось, что для читателя, не являющегося историком, записки Верещагина выигрывают на фоне труда Янчевецкого, так как они содержат меньше статистических данных, и ориентированы больше на описание местности и культуры, с меньшей привязкой к военно-политической обстановке.
Немного фото...