" Человек зарождается, вызревает,
выпрастывается в этот мир, прорастает в него душой,
и судьбой, и сладостной болью любви. А потом его покидает".
Без опасения разочароваться, смело в путь!
Без оглядки, напролом, мельтеша страницами…
Замирая, утопаю с калейдоскопе картинок, звуков и запахов, не забывая периодически захлопнуть челюсть дышать.
Волшебница, оседлавшая, подчинившая себе слово, опять позвала меня в длинное, витиеватое, многолюдное путешествие.
Чуток в Алма-Ате, где разводят кенарей в массивной исповедальне, где рождаются и умирают, где щелкает затвор фотоаппарата, едят казахскую пищу, катаются на Медео, учатся говорить и слышать, а главное пытаются жить правильно и счастливо.
Чуток в Одессе, с ее особыми запахами, с концертами, тенорами, кларнетом, виолончелью, пением с канарейкой на два голоса, с гербами, кольцами, бабками и внуками, с необыкновенными судьбами в доме Этингеров, где поколение новое зарождается самым невероятным образом, где родословная держатся на ненадежной сопле.
Масштаб этой саги приводит в изумление, в первой части четыре поколения, это не шутки.
И как всегда экспрессивно, выпукло, и каждый человечек это действо, характерное до предела.
Читать, вчитываться, каждую строчку пропускать через себя, с каждым героем проживать, переживать и радоваться, любить его или ненавидеть, они заслуживают эмоций и отношения... они живые.
Живые портреты, наскоро проживающие жизнь.
Смотрю и пытаюсь понять этих необыкновенных людей. Несколько поколений неординарных, сумасбродных личностей.
Может я заглянула, на другую планету, может это какой-то параллельный мир с разноцветными глазами, странным выговором, с заиканием, дивными косами, разномастными чудачествами и закидонами.
Да вроде всё наше, наша история, родной язык, и люди вроде «как руку протяни».
Нет уж, скорей ЕЁ особенность, видеть их вывернутыми.
Вот смотрю на этих вывернутых душой - то ли страшно, то ли смешно.
И постоянно щекочет кто-то в носу, неужели я плачу…
Просто страшно жить, повседневность страшнее катастрофы.
И все равно они верят в счастливую звезду, карабкаются, бегут… сами… отпускают близких и любимых.
Любят нежно, самозабвенно.
И так тепло.
Я тоже верю!
Я тоже бегу!
Иногда забегая вместе с Ней далеко вперед.
Она как гадалка, раскидывающая на картах (хорошая гадалка, надежная) вскользь, предсказывает их будущее, интригует.
Я радуюсь как ребенок - значит, есть оно будущее - это оптимистично само по себе.
Кто-то умирает, приходится оставлять на дороге жизни и идти дальше… непременно идти.
Я иду…
Обязательно пойду дальше, впереди еще две книги и желтый кенарь впереди, как маяк.
Заворожено двигаюсь ему навстречу, потому что волшебно, трогательно, смешно и грустно, до слез, до гомерического хохота, живописно, тонко, мелодично - Талантливо.
Дальше...
Harry Herman Roseland