Цыганка

Семнадцать страниц – много это или мало? В масштабах печатного дела – незначительная стопка, в масштабах литературы – малая взлётная полоса (и все же взлётная), в масштабах Дины Рубиной, милой моей Дины Ильиничны, - это живой портрет, фотокарточка на плотном картоне, это повод для размышлений, переживаний и воспоминаний.

И это, на самом деле, замечательное свойство: уметь как она – в крупной форме писать панорамную композицию, воссоздавая и личность, и дух эпохи, а в малой, вот как в этом рассказе… Ослепительная вспышка! Щёлк!... Быть фотографом. Понять соотношение света и тени, уловить характер и подарить читателю еще один снимок по памяти – волосы на прямой пробор, шуршащее облако оборок, томный взгляд и какая-то удивительная сила в позе, в повороте головы, во всем. Цыганка. Прапрабабка. Родная душа и тень за плечами.
Никакой нарочитости, никакой натужности. Было бы слишком искусственно, если бы Дина Ильинична вспоминала родственницу по шаблону – так жила, так померла… Это не ее формат. И потому степенно, сквозь пелену личных и чужих воспоминаний, вереницу диалогов, она выплетает образ, окружает его невероятным ореолом мистики (в которую хочется верить) и заставляет, заставляет ностальгировать….
И мне вдруг так кстати, как озарение, вспомнилась моя далёкая близкая бабушка. Далёкая, потому что познакомиться нам с ней почти не пришлось, а близкая потому, что порой достаточно иначе взглянуть, убрать волосы в пучок или надеть необычное платье, чтобы родители замерли на месте и лишь спустя мгновение выдали синхронно «Господи, ну прям баба Поля!» Не ждите чудных совпадений. Бабушка моя была военной медсестрой, а за книгой коротали время едва ли не все родственники по отцовской линии. Только в минуту памяти папа достанет старый фотоснимок, блеклый, с загнутым уголком, укажет на хрупкую девушку в берете и длинном пальто, прислонившуюся к белому постаменту, и в голове пронесется секундное узнавание. Может, вот они – истоки моей меланхолии и вечных поисков творчества? Может, вот она – причина моей неспособности быть безучастной к чьей-то боли? В этом насмешливом взгляде, в этой грациозной позе… То ли я отражаюсь в ней, то ли она во мне.

Нам не понять связь времен. И даже в строгом и требовательном к себе авторе-наблюдателе нет-нет, да и обнаружится тяга к переменам и суете, резкость жестов и нетипичная энергия движений. И даже в самом себе нет-нет, да и можно найти что-то удивительное, словно бы и не твое, но все же твое всецело. То что бьет ключом в крови, то что удивляет, то что вновь и вновь заставляет выискивать сходство. И оно будет с тобой и останется. В этой жизни. И в следующей. В веках.

Благодарен рецензентам, написавшим отличные отзывы об этом рассказе Дины Рубиной. Сам о ценил этот рассказ по наивысшему разряду. Не буду говорить о великолепном языке Дины Рубиной, о яркости красок, которых она не жалеет, описывая своих героев, причем героев не литературных и даже не имеющих своих прототипов, а вполне реальных живых людей, своих родных и близких, какими она их знала и запомнила. Я хочу поговорить о другом, об идее рассказа, о той мистической составляющей, которая красной нитью проходит через весь рассказ, идее, что ее прародительница, самая настоящая цыганка, владела неким искусством карать за то зло, которое причиняли ее роду разные сволочи, начиная от школьников-подростков, кончая эсэсовцами из расстрельной карательной команды, которые уничтожили ни в чем не повинных людей только за то, что они были евреями и цыганами. Лично я давно, много лет уже, интересуюсь подобными случаями, как в мировой истории, так и в обыденной жизни современников, и я убежден, что подобным даром проклятия прабабка или прапрабабка Дины Рубиной действительно обладала и даже там, за гранью жизни, она наказывает тех, кто обижает ее ныне живущих потомков. Как по мне, так поделом, правда, иногда, когда я читал рассказ, меры воздаяния за зло иногда были превышены, но как говорится, "вас предупреждали". Рекомендация читать всем, кто любит хорошую литературу и интересуется мистическими случаями из жизни, а не придуманными воображением автора.

До печали жизненно. Как-то так сложилось, что рассказ попал в самое яблочко. В другое время я бы обошла его стороной, но сейчас я требую ответов! Где этот друг алкоголик? Я тоже хочу с ним пообщаться на эту тему. Как избавиться от этого «присмотра»? Я хочу, чтобы мой близкий человек перестал уже страдать за то, что с его помощью наказывают других! Я хочу, чтобы этот близкий человек уже начал жить полной жизнью, не оборачиваясь и радуясь каждому мгновению своей жизни.
Я за приз «зрительских симпатий». Хотела отдать свой голос «Зеленой лампе», но так уж вышло…