Пролог

Владивосток, май 2012 года

В темноте кто-то был. Ворочался невидимой тушей. Маринка чувствовала это – с того самого момента, как они дошли до конца недлинного прямого тоннеля и, не найдя ни ответвлений, ни комнат, повернули назад.

Вроде бы она не увидела ничего подозрительного. Никто не появился из мрака, не колыхнулась завеса темноты. И, хоть Маринка напрягала слух – не уловила ни эха от чужих шагов, ни дыхания за спиной. Не случилось ничего такого, но вдруг стало страшно. Очень страшно. По позвоночнику словно пробежала струйка ледяной воды, заставляя содрогаться, натягивая до предела нервы. Кожа покрылась мелкими пупырышками, горло перехватила судорога. «Уходи отсюда!» – вопила интуиция, предчувствие или чему там положено вопить в таких случаях?

– Пошли отсюда, – в который раз уже повторила Маринка за интуицией, и сама поразилась тому, как охрип вдруг ее голос. – Быстрее, Санечка, пожалуйста…

– Да идем же, идем, – успокаивающе проговорил Саня. – Ты чего, Марин? Прекрати истерить.

Он понять не мог, почему вдруг подружка перетрусила. Ничего же не произошло. Да и что могло произойти в этом скучном подземелье? Ровное, прямое, без всяких боковых коридоров, помещений или лестниц, оно тянулось в сопке всего-то метров пятьдесят и заканчивалось тупиком. Зря только полезли, думал Саня, осматривая каменную стену, которая тоже не представляла собой ничего интересного. Шероховатая, осклизлая от сырости – обычная.

Тогда Маринка вдруг и перепугалась. Чуть не плакала, просила поскорее вернуться. Он хотел было пошутить, заорать: «Не могу! Меня кто-то за задницу схватил!» – но в голосе девушки было столько искреннего страха, что Саня передумал. Молча двинулся обратно, и ее за руку повел.

Синеватое пятно света от фонарика нервно дергалось, выдавая дрожь Маринкиных пальцев. Пахло погребом и картошкой – плесенью… Где-то размеренно капала вода, звонко ударяясь о камень.

– Быстрее, Санечка, быстрее… – молила девчонка.

Саня торопился, как мог. Не хотелось расстраивать без того перепуганную подругу.

До выхода оставалось каких-то пять метров, виден уже был квадрат тусклого света, ложившийся на стену, слышался с улицы шум дождя и отдаленный гул автомобильных моторов.

– Ну вот, дошли, – сказал Саня.

– Поздно…

Голос Маринки был неживым. Девушка прижалась спиной к сырой стене, глядя куда-то в темноту.

– Что еще…

И тут Саню накрыла волна ужаса. Темнота взволновалась, изрыгнула чернильную тень, которая метнулась к людям, обретая под лучом фонарика уродливое, невозможное лицо.

Последнее, что услышал Саня – отчаянный визг Маринки…

Глава 1

Владивосток, май 2012 года

Коридор был длинным и темным, как кишка, да еще изгибался то вправо, то влево, отчего сходство только усиливалось. Из приоткрытых дверей некоторых комнат на пол ложились полоски бледного света. Но этого не хватало, пришлось включить фонарь.

Я заглядывал во все двери по очереди, осматривал помещения, похожие то ли на подвалы, то ли на пещеры. Луч фонаря выхватывал из темноты дикие, отвратительные картины. В первой комнате извивались в странном танце полуобнаженные существа. Тощие тела, белые лица, сияющие глаза с вертикальными зрачками, кроваво-красные губы… На пляску из угла завороженно смотрел пожилой мужик. Руки его были связаны за спиной.

За следующей дверью бледномордые твари, затянутые в черную кожу, хохоча, избивали плетьми молоденькую девушку. Та отчаянно кричала, металась по комнате, чем лишь усиливала всеобщее веселье. Пахло кровью, дорогими духами и зверинцем. Один наблюдательный упырь метнулся на луч света от моего фонаря. Я с силой захлопнул дверь, искренне надеясь, что успел разбить уродливую харю.

Еще одна комната. Бесформенный клубок тел – твари сплелись не хуже змей во время спячки. Медленно шевелились бледные руки, ноги. По подбородкам текла кровь – существа кусали друг друга, постанывая от удовольствия. Увидев меня, лениво зашипели, но не разомкнули объятий.

Наконец после десятка помещений, из которых ко мне бросались, прядали, визжали и тянули когтистые пальцы белокожие окровавленные уродцы, я нашел нужную комнату.

Здесь было тихо. Из распахнутого окна вслед за шорохом дождя вползала сырая прохлада. Единственный крошечный светильник давал ровно столько света, чтобы видны были очертания гроба, стоявшего на столе посреди комнаты.

Я подошел ближе, заглянул в богато декорированную домовину – там лежал молодой парень. Бледное лицо, обрамленное траурной рамкой черных волос, из-под красных, словно окровавленных губ, выглядывали длинные клыки. Руки чопорно сложены на груди, каждый палец заканчивался темным саблеобразным когтем. Со стороны могло показаться, что парень мертв, но если присмотреться, становилось видно, как старинный камзол на груди вздымается в такт медленному дыханию. Из гроба наружу свешивался краешек черного с алым подбоем плаща.

Тихо ступая, я подкрался к стене, нащупал выключатель и нажал кнопку. Комнату залил яркий холодный свет.

– Вставай, упырина!

От неожиданности Дракула подскочил, тут же зажмурился от яркого света и едва не вывалился из гроба.

– Фа-фа-фа, – пробормотал он, выпутываясь из плаща. – Фы фаф фюфа фофол?

– Плюнь каку, – задушевно посоветовал я. – Подавишься.

Мальчишка вытащил вставные челюсти с длинными клыками и уже нормально произнес:

– Ты как сюда прошел? Если начальство увидит – меня уволят на фиг!

– У меня клубная карта, забыл? Я в вашем гадюшнике вип-клиентом числюсь. И потом, я плачу тебе не меньше, чем клуб. А за что? Соберись, Влад, проснись уже! Разговор есть.

– Только перерыв между двумя шоу выпал, – привычно заныл Дракула, скребя когтем в затылке, – хотел отдохнуть, а ты…

Под лампами дневного света стали видны синяки на его физиономии, которые не мог скрыть даже толстый слой грима. Я вынул из бумажника сто долларов, протянул ему:

– Теперь лучше? Ты почему на связь вовремя не вышел? Что у вас тут стряслось-то?

– Откуда узнал?

– Так вся сеть гудит.

– Значит, слил кто-то из наших, – вздохнул упырь.

Влад Цепеш, он же Маленький Дракула, он же Владик Семенюта в миру, был звездой стриптиз-клуба «SWB» (что расшифровывается как «sweet blood»). Корча упыря перед богатенькими дурами, зарабатывал на учебу в Кембридже. Владик мечтал получить профессию детского психолога. По той же причине он согласился стать моим осведомителем.

Я регулярно мониторил «SWB» – там, где столько людей играет в вампиров, рано или поздно появятся и настоящие проклятые. Мне казалось, им здесь будет комфортно.

– Так что случилось? В полиции на вас ничего нет.

Влад достал из кармана шоколадный батончик, вгрызся в него, смазывая алую помаду. Ответил с набитым ртом:

– С полицией замяли. Да ничего особенного. У одной тетки крыша съехала. Постоянная клиентка. Заказала коньяк и садо-мазо с Артурчиком, все как всегда. А потом взяла и пацана искусала.

– Коньяка-то много приняла? – хмыкнул я.

– Достаточно, – кивнул Влад. – Ну и вот. Пока заметили, пока добежали, она его до мяса догрызла. Спасибо, до шеи не добралась.

– А он не сопротивлялся, что ли?

– Почему? Сопротивлялся, плеткой отбивался. Но баба как озверела. Психи, они же сильные. Мы ее втроем еле оторвали от Артурчика. Так она еще потом мне и двум охранникам морды набила и в окно сиганула.

– Разбилась?

– Да щас. Такие не разбиваются. Бегала вокруг дома, пока ее мужу не позвонили. Тот прислал людей, они за все расплатились, а тетку забрали. Говорят, в дурку заперли.

– Так почему не сообщил вовремя?

– Сотрясение у меня было, – затуманился псевдовампир. – Она ж как шибанула… Дома отлеживался. Сегодня вот еле выполз на работу.

– Лады, – я хлопнул парня по обтянутому шелком плечу. – Пойду. А ты завязывал бы с этой упырятиной, а то и тебя кто-нибудь сожрет.

– Не сожрет, я теперь осторожнее буду, – беспечно ответил Влад. – Ты ж в курсе: мне деньги нужны.

Бесполезно с такими спорить. Я махнул рукой:

– Как знаешь. Только не теряйся больше, а то уволю.

Я распахнул дверь, но не успел и шага сделать, как на пороге возник голый по пояс, пузатый мужик лет сорока. Окинув нас безумным взглядом выпученных глаз, он икнул. По подбородку потекла слюна. Из коридора послышался топот и крики охраны. Не тратя времени на разговоры, мужик завыл, широко растопырил руки и бросился на меня. Я ответил прямым ударом в челюсть.

Псих остановился, помотал башкой, снова двинулся вперед, размахивая кулаками. Уклонившись от его неуклюжих выпадов, я ударил еще. Два апперкота опрокинули дядьку на пол.

– Упорный, – процедил я, рассматривая здоровяка, который силился встать и чем-то напоминал бегемота. – Весело тут у вас…

– А чего ты хочешь, – философски заметил Владик. – Тут элита гуляет, они через одного обдолбанные или нанюханные. Ну и антураж располагает…

Перешагнув через мужика, я вышел. Миновал встревоженных охранников, спустился по широкой лестнице в зал. Пахнущую травой полутьму прорезали лазерные всполохи. В клетках под потолком плясали бледные девки в прозрачных саванах на голое тело, посреди зала на столе извивалась красивая мулатка с питоном, весьма убедительно копируя Сальму Хайек из фильма «От заката до рассвета».

Я немного полюбовался на мулатку, потом поднял воротник плаща и вышел под дождь. Значит, в «SWB» ничего особенного не произошло… Это хорошо, но почему же меня с самого утра наполняет странная уверенность: сегодня должно что-то случиться? Хорошо было бы ошибаться, но я привык доверять интуиции.

Верный черный паджерик ждал у входа. Усевшись, я сунул ключ в замок зажигания, и тут айфон в кармане разразился мелодией «System of a down».

– Ты где ходишь? – сердито спросила Маша. – Звоню-звоню…

Отняв трубку от уха, я бросил взгляд на экран. Пять пропущенных вызовов.

– Извини, Машунь. В клубе был, там шумно…

В голосе помощницы слышались ядовитые нотки:

– Хорошо быть частным детективом! Пока ты по клубам шляешься, офис знойные красотки осаждают.

– Ты на часы смотрела? – возмутился я.

Девять вечера, конечно, самое время для знойных красоток, но не в офисе…

– В шесть отправила дамочку домой. С трудом выпроводила. Но она обещала вернуться.

– А чего хотела?

– Не знаю. Сказала, будет говорить только с тобой.

Я вздохнул:

– Спасибо, Маш. Завтра разберусь.

Я сразу понял, о какой дамочке говорила помощница. Для чего еще существуют частные детективы, как не для решения проблем заказчиков? Только вот я не совсем обычный сыщик, и гости мне только мешали. Поэтому я в объявлениях об услугах всегда ограничивался номером мобильника. Но девица так рыдала в трубку, так умоляла о помощи, что я подумал: может, это мой случай? И назвал адрес офиса. Правда, это было неделю назад. Объявилась же она только сегодня. Значит, скорее всего, ничего серьезного.

Нет, не по поводу дамочки сегодня бунтовал мой внутренний голос.

Дождь барабанил по лобовому стеклу. Я включил дворники. Пора домой. Собаки голодные, да и я не лучше. Может, обойдется…

Айфон вякнул, извещая об СМС. Со знакомого номера пришло пустое сообщение. Это значило, надо срочно проверить почту.

Я вышел в интернет, открыл ящик, увидел новое письмо осведомителя из полиции.

Не обошлось…

«В подземелье на улице Гоголя найдены два трупа – мужской и женский…

По предварительным оценкам экспертов, тела принадлежат молодым людям в возрасте от шестнадцати до девятнадцати лет…

Смерть наступила около двух суток назад…»

Ткнув в прикрепленный файл, я открыл фото. В двух выпотрошенных телах трудно было узнать парня с девчонкой. Кто-то вскрыл им брюшины, перегрыз глотки, вырвал сердца. И я мог поклясться: это сделал не человек.

Первое правило чистильщика: проклятые всегда рядом.

Из истории рода Батори

Замок Эчед, июнь 1569 года от Рождества Христова

– Илона, куда ветер летит? – девятилетней Эржебете не стоялось спокойно. Она нетерпеливо переступала с ноги на ногу, пока няня застегивала на ней платье. – Куда он летит, Илона?

– Куда богу будет угодно, барышня, – чопорно поджимая губы, ответила полная розовощекая служанка.

– Нет! – девочка тряхнула головой, длинная черная коса подпрыгнула на плече. – Ты раньше не так говорила! Скажи!

– Ох, барышня, сказки все это, – вздохнула няня. – Поди, узнает про них матушка ваша, выпорет бедную Илону.

– Не узнает! Я никому не скажу! – Эржебета обняла женщину за шею, – Говори, говори, Илонушка!

Няня рассмеялась: ну, как ей отказать? Эржебета была любимицей всей семьи и дворни. Мать радовалась ее красоте: белая как молоко, нежная как шелк кожа, румянец на щечках что твоя утренняя заря, большие изумрудно-зеленые глаза, черные блестящие волосы. Отец гордился умом дочки – к девяти годам она уже бегло читала, писала и помогала вести счет в хозяйстве. Сестры восхищались смелостью и ловкостью – Эржебета ездила верхом и фехтовала не хуже любого юноши. Ну, а слугам была по сердцу веселость и ласковость малышки.

«Счастливый будет господин, которому достанется такое сокровище», – подумала Илона, а вслух произнесла:

– Хорошо, птичка моя, как прикажете, – чмокнула ручку девочки, заговорила нараспев: – ветер летит к своей любимой, волшебнице Делибаб. Каждый полдень встречаются они под старыми дубами в лесу Мнеллики…

– А кто им мешает? Расскажи, Илона! – Эржебета с замиранием ждала старую, наизусть выученную, но все равно любимую историю.

– Им мешает страшный демон Ердег. Он хочет украсть прекрасную Делибаб. И когда подбирается демон близко, гневается ветер, приносит черные тучи, рвет деревья, обращается в ураган…

– А что еще Ердег делает?

– Он крадет детей с чистыми душами, – таинственно прошептала Илона, – И заменяет их лидерками^[1], в которых вкладывает кусочек своей черной души.

– Для чего ж ему дети?

– Он их ест, – няня поднялась с колен. – Идемте в сад, барышня.

– Не хочу! – Эржебета капризно топнула ножкой, обутой в козловый башмачок. – Там скучно. Почему нельзя на Винаре по полям кататься?

Ее манили просторы Прикарпатья, а крошечный садик, выращенный в стенах замка меж двумя донжонами, был скучным, изученным до последнего листика.

– Батюшка с матушкой не велели, – пояснила Илона. – Вот вернутся они из Эрдёда, тогда и поедете с батюшкой на прогулку или там охоту. А сейчас никак не получится. Неспокойно, говорят, в деревнях-то…

Эржебета вздохнула: матушку ослушаться нельзя, она строгая. А вернутся еще не скоро… И зачем, спрашивается, дался им замок Эрдёд?

Каждое лето в Эрдёд со всей Венгрии съезжались знатные евангелисты – родственники, друзья, знакомые четы Батори. Бывал там веселый дядюшка Иштван – придворный интриган, помощник Габсбургов, и прекрасная Клара Батори – дочь Андраша, короля Трансильвании, и говорили, даже приезжал однажды сам Штефан Батори – король Польши, которому матушка Эржебеты приходилась родной сестрой. И целыми днями гремели в замке веселые празднества, не смолкала музыка, носились туда-сюда слуги, таская блюда со снедью, и вино лилось рекою. А лунными ночами, когда спадала жара, открывались ворота старинного замка, и вылетала из него кавалькада всадников с факелами, и неслась, не разбирая дороги – по лугам, по крестьянским полям, по виноградникам – к лесу, на охоту…

Эржебете тоже хотелось увидеть Эрдёд, посидеть за столом с именитыми гостями, промчаться по полю на Винаре. Но как назло ко времени отъезда она почувствовала недомогание – видно, простыла на последней верховой прогулке. Потому вышло, что с родителями уехали брат Иштван да младшие сестренки – Жофия и Клара. Эржебета же осталась в компании Каталины с Агатой – старших дочерей матушки от первого брака. Сестры, взрослые уже девицы шестнадцати и пятнадцати лет, обе были помолвлены и ожидали свадеб. Родители рассудили, что негоже просватанным невестам гулять на праздниках, и оставили девушек в Эчеде.

Эржебета вслед за няней вышла из своих покоев, двинулась вниз по крутым ступеням, вдоль стен из серого камня.

Стар был замок Эчед, построенный еще при Карле Великом. Громада крепостных стен диким серым цветком вырастала из Карпатских скал, тянулась к небу тяжелыми лепестками башен. Осенью и весною здесь гуляли сквозняки, зимою завывал ветер, а летом солнце нагревало камень, превращая замок в пекло. Эчед населяли многочисленные призраки – бродили по ночам духи предков, которые умерли или были убиты в этих стенах, оглашали залы тихими стонами…

Эржебета любила Эчед – родовое гнездо семьи, а привидений не боялась. И то сказать, они ни разу не тревожили сон девочки. Зато как весело было бегать по узким коридорам, слушая, как мечется под сводами ее собственный смех, отраженный от камня!

В саду уже чинно прогуливались Агата с Каталиной, нарядные, в шелковых одеждах – белоснежные рубахи с пышными рукавами, корсажи платьев расшиты золотым галуном, на подолах – узор из чудесных цветов и сказочных птиц. Эржебета удрученно взглянула на свое платье из зеленого сукна. Ничего, зато в нем бегать и играть удобно.

Послеполуденное солнце было жарким, из-за стен доносился шум голосов. Илона присела на каменную скамеечку у стены, задремала. Сестры о чем-то шептались, хихикали – наверное, женихов обсуждали. Эржебете было скучно. Она остановилась возле хилого деревца, принялась тайком ощипывать листья.

Шум делался все громче, ближе, злее. Вскоре рев десятков луженых глоток зазвучал под самыми стенами Эчеда.

– Беда! Беда! – раздался задыхающийся женский голос.

– Что случилось? – Илона всполохнулась, завертела головой. – Что это?

– Беда! – в садик вбежала Тимия, служанка Агаты. Остановилась на мгновение, перевела дух. – Беда! Люди в деревне взбунтовались, сюда идут!

Илона прижала к себе перепуганную Эржебету:

– Не бойтесь, птичка моя, они ворота не откроют…

– Открыли уж, – заплакала Тимия, – какой-то Иуда впустил бунтарей…

Илона с неожиданной легкостью подскочила, схватила Эржебету за руку:

– Бежим, птичка моя! – потащила девочку к лестнице, что вела вниз, на последние ярусы, а потом к замковым подвалам. – Тимия, шевелись!

Служанка последовала ее примеру, затормошила Агату с Каталиной, которые онемели от ужаса:

– Скорей, барышни! А то не сносить нам голов!

Злобный ропот приближался, распадался на крики боли, натужное хэканье мечников, женский плач: бунтовщики дрались с охраной и расправлялись со слугами.

Девушки наконец пришли в себя, подобрали юбки и побежали за Тимией.

Впятером летели они вниз по крутым ступеням, не останавливаясь, вбежали в арку, ведущую на последний ярус. Голоса крестьян отдалились, потом затихли, но женщины не остановились даже передохнуть.

– Быстрее! – говорила Илона.

Спустились в богатые погреба, побежали мимо мешков с овощами, копченых окороков, подвешенных под потолком, бочек с винами, потом снова спускались по скользким винтовым лестницам…

– Быстрее, барышни!

Они оказались еще ниже, в подвалах. Издали снова послышались вопли бунтовщиков, заметались эхом под сводами подземелья. Илона обессиленно прислонилась к стене.

– Бежим, няня! – звала Эржебета.

– Здесь, – с трудом выдохнула женщина. Налегла грудью на камень, сдвинула его, открыв узкую щель, из которой потянуло могильным холодом. – Выход к лесу… Здесь…

Эржебета первой вошла в тоннель, двинулась в полной темноте на ощупь, хватаясь за склизкие стены. Брела медленно, радуясь тому, что не найдут во мраке. За спиной слышалось тяжелое дыхание служанок и плач сестер. Впереди забрезжил свет.

Подземный ход оказался коротким, вскоре беглянки выбрались из пещеры на склоне горы.

– В лес! – сказала Илона.