Такое ощущение, что тебя окунули с головой в мрачный, холодный колодец.
Неправильное ощущение, потому что с концом книги, несмотря на хэппи-енд, нет чувства, что тебе удалось вынырнуть и вздохнуть полной грудью.
Нет. Ты продолжаешь тонуть.
Пальцы горят от напряжения, сжимая толстые половинки книги, глаза отчаянно бегут по строчкам.
Вполне логичный хэппи-енд, но все равно… откуда это ощущение, что он притянут за уши и приклеен к книге старым, ссохшимся клеем?
Книги Дианы Чемберлен похожи на крайности.
Крайности, которых не бывает в настоящей жизни, крайности, достойные экранизации, крайности, шокирующие одной мыслью, что в чем-то, кое-где, они взяты из реальности.
Где-то в этом мире такое могло бы произойти.
Но тем не менее, глядя вслед медленно удаляющемуся небу, вокруг которого только тьма и полупрозрачная рябь воды, ты со вздохом признаешься себе, что возможно, в следующий раз из книжного магазина ты вернешься с ещё одним томиком Дианы Чемберлен.
Ибо её книги принадлежат к той редкой категории, которую читаешь, не отрываясь, взахлеб, потеряв связь с внешним миром. И каждая из них вдохновляет на что-то новое.
Непохожесть и острая оригинальность сюжета – вот их единственная, главная общая черта.
Сначала шокирующие признания акушерки, ведущей настолько необычный образ жизни, что в её биографии сам черт ногу сломит, и чтобы распутать этот клубок, нужно перечитать историю три раза.
Теперь, на первый взгляд, история о том, что если ты способен передвигаться только на инвалидном кресле, это не значит, что твоя жизнь хуже жизни других людей. Но это лишь на первый взгляд. На самом деле эта история гораздо глубже и страшнее: о детстве и насилии, о страхах и самозащите, о неверной стратегии воспитания, о ложной памяти и о женщинах, которых хочется прибить за то, что они пытаются тебя спасти.
И самое смешное, что и в действительности, инвалид гораздо счастливее абсолютно здоровых людей с покореженной навеки психикой.
Тяжелая книга.
Тяжелая настолько, что я едва не ударилась в свою собственную депрессию.
Но несмотря на то, что никакого облегчения я, захлопнув книгу, не испытала, думается мне, что я ещё вернусь к этому автору.
Все-таки она – мастер. Так играть с судьбами людей, так над ними издеваться, изящно, грациозно, с чувством совершенства… Это надо уметь.