Никому не приходило в голову,

что более старые миры вселенной —

источник опасности для человеческого рода; самая мысль о какой-либо жизни на них казалась недопустимой и невероятной.

«Война миров», Герберт Уэллс.

Иногда мне кажется, что вселенная хочет, чтобы её заметили.

«Виноваты звёзды», Джон Грин

Дизайнер обложки Богдан Тимченко

Корректор Надежда Родина

© Денис Старостин, 2018

© Богдан Тимченко, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4490-7007-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

У всего есть своё начало. Начало есть у любви и у ненависти, у побед и у поражений, у дня и у ночи. Всё с чего-то начинается и чем-то заканчивается. Однажды торговые корабли, пришедшие с товарами из Эфиопии и Египта в Византию, положили начало тому, что впоследствии назвали Первой пандемией.

Император Юстиниан был знаменит не только политикой реформ поздней античности, переработкой римского права и возрождением сгоревшего собора Святой Софии в Константинополе – именно при нём началась «юстинианова чума», проявляющаяся после на протяжении двух веков. Апогея пандемия чумы достигла в 544 году, когда в Константинополе умирали до 10 тыс. человек в день. За эти годы город лишился сорока процентов своего населения, а всего на Востоке умерло около 100 млн. человек. Это был первый случай массового заболевания, переносящегося с помощью маленьких чёрных грызунов. Далее, каждые 8—12 лет история будет повторяться, охватывая всё большие и большие территории, пока не доберётся до Британии и Ирландии, Руси и Китая. За две тысячи лет чума вспыхивала то тут, то там, унося с собой города, деревни, стирая из памяти целые поколения людей. Чума существует и сейчас, просыпаясь в самых разных странах, во всех уголках мира.

У всего есть начало. Начало есть у болезни и эпидемии, у фильма и песни. Начало есть и у этой истории.

Я не буду насильно заставлять вас поверить в то, что всё это правда. Я просто расскажу, что знаю сам, а вы уж сами решите, могло ли такое произойти на самом деле, или же все это – вымысел рассказчика. Что одним жарким летом трое ребят никак не могли попасть в такую невозможную переделку, из которой практически нельзя было выбраться живыми.

Но кто из нас не привирал, рассказывая в школе истории, которые приключились с ним за прошлое лето? Ведь лето – удивительная пора, когда может случиться все, что угодно, это маленькое приключение, которое ты проживаешь за три коротких месяца, и которое полностью тебя меняет. Вернувшись в сентябре, ты уже не будешь прежним, окружающие заметят особенный блеск в твоих глазах и спросят: ну, что там было, рассказывай!

И ты откашливаешься, обводишь всех собравшихся взглядом, и начинаешь говорить. Твое дело – поведать историю, а верить или нет – решать тем, кто ее услышит.

Часть I. Контакт

Глава первая, в которой опасность приходит с неба

– Ты не имеешь права! – категорично заявила девочка на переднем сидении старенькой «Нивы».

– Ещё как имею. Я твой отец, – парировал мужчина за рулём.

– Тогда… тогда у тебя нет совести!

– Кто бы говорил, – усмехнулся тот. – Ты готова последними словами оскорбить своего папку, лишь бы попасть на какую-то там вечеринку. Да тебе едва-едва четырнадцать! Откуда вообще такое упрямое желание идти всем наперекор?

– А тебе сегодня исполнилось тридцать восемь и упрямый ты в три раза больше! – парировала дочь. Мужчина за рулём хмуро глядел на дорогу впереди.

– Надеюсь, Валерия, что твои знакомые не из тех, кто разрисовывает стены в подземных переходах, – сказал он минуту спустя.

– Пап! Я же говорила, что возле нашего дома рисовали не они! – девочка закатила глаза. – А эти целыми днями сидят в интернете и мечтают стать рэперами.

– Рэперами? – переспросил отец, не отрывая взгляда от трассы. Пыль пачкала лобовое стекло, и ему приходилось постоянно смачивать его водой. Дворники на стекле крутились влево-вправо. Лера следила за ними. Туда-сюда. – Почему именно рэперами? Им мало ругаться на улице, они хотят делать это с помощью музыки?

– Нет, они хотят стать знаменитыми и богатыми! – тёмно-рыжие косички на голове Леры задрожали от её возмущения. – Писать музыку.

– Хотят быть композиторами, да? – не взаправду удивился отец. – И что, у них получается?

– Вроде бы да, хотя мне кажется, что настоящие рэперы убили бы их за то, что они делают.

– Забавно, – пробормотал отец. – Не думал, что можно называть музыкой монотонную речь под удары барабанов. Хотя помнится, лет двадцать назад был я на одной дискотеке…

– И не делай вид, будто понимаешь, – девочка показала папе язык.

– Валерия! Не разговаривай так с отцом, – попросил тот.

– Нет, ну серьёзно! Ты вообще слушаешь современную музыку?

– Лучше я буду следить за дорогой, – сменил тему папа.

Этим поздним вечером Михаил Белов с дочерью возвращался домой после пикника. По традиции, сложившейся за три года, с тех пор, как от них ушла мама Леры, пикником они отмечали папин день рождения. 15 июля, самая середина всегда жаркого в этих степях лета. А нынешнее было просто огнедышащим.

– А когда вы жили с мамой до меня, вы слушали музыку? – спросила Лера.

– Она-то да. А я никогда особенно её не любил.

– Ты сейчас про музыку? – едко спросила дочь.

– Придержи язык, – нахмурился её отец. Девочка недовольно хмыкнула и отвернулась к окну. Мелькали деревья, посаженные около шоссе. За ними простиралась степь – дальше находилась граница с Казахстаном, и мелкие города терялись в бессчётных километрах низкой растительности. В том числе и Зареченск, куда сейчас возвращалась эта маленькая семья. Старая «Нива» лязгала на неровностях шоссе, навстречу проносились редкие грузовики и газели, спешащие до заката выехать из города.

Пикники были одним из любимейших развлечений Леры. Они с отцом часто ходили на рыбалку и выбирались за город на велосипедах, а зимой шли на лыжах через лесополосу вокруг Зареченска. После того, как мама Леры ушла из семьи, оставив дочку на попечение мужа, та сблизилась с папой, он стал её лучшим другом. У отца не всегда получалось справляться с «девчачьими» проблемами – он чаще всего уходил, когда Лера плакала, вернувшись с прогулки. Подруги часто обсмеивали её старенькие джинсы и футболки, совсем не похожие на яркие вещи, которыми баловали друзей Валерии их родители. Но её отец покупал то, на что у него были деньги, а их последнее время водилось немного. Он работал в Зареченском «Росприроднадзоре», занимался исследованием инфекций пищевых продуктов, опасных для человека, уходил рано утром, а возвращался ночью. Лера в будние дни была предоставлена сама себе – готовила еду, убиралась, ходила в школу. Пару лет назад её подруги вдруг поняли, что Валерия Белова – не их уровень и исключили из своего круга общения. С тех пор друзей в классе у неё не было. Некоторое время она общалась только с мальчиками из секции борьбы, куда ходила, когда ей было одиннадцать.

Однажды к ним в класс пришли двое мужчин и позвали всех мальчиков в клуб дзюдо. Из двенадцати одноклассников Леры записалось трое. Четвертой и единственной девчонкой была она сама. Валерия не могла однозначно ответить, почему тогда сделала это. Скорее всего потому, что все её бывшие подруги ни за что бы не пошли заниматься единоборствами, а ей хотелось доказать, что она отличается от них, показать свою независимость. Отец одобрил выбор Леры, хотя и грозился прийти в зал, разобраться с тренерами, когда его дочь приходила домой с синяками после спаррингов. А вот её мама всегда была против. «Девочка не должна драться!» – таким было её мнение. Но Валерия продолжала занятия. Собственно, с этими мальчишками из секции она вскоре и подружилась.

Пару минут отец косился на дочку, глядящую в окно, пока муки совести за неоправданную агрессию не взяли верх.

– Ты уже думала, чем будешь заниматься в новом учебном году?

– Пока нет.

– Может ты всё-таки… – начал было Белов.

– Нет, в секцию я не вернусь.

– А мне нравилось, когда ты туда ходила. Тебе не надо было целыми днями после школы сидеть дома. Да и знания приёмов для девочки в таком городе как наш – полезный навык.

– Я знаю, но не хочу, – повторила Лера.

– Почему ты ушла тогда? Тебе разонравилось бить пацанов?

– Мы же это уже обсуждали с тобой. Я разошлась во взглядах с тренером.

– Ах, ну да, точно, – закивал Белов, хотя он и не запомнил, о чём тогда разговаривал с дочерью.

– Это же всё из-за…

– Ну? – Лера повернулась к отцу. – Ты продолжишь? Или ты как обычно меня не слушал?

– Я всегда тебя слушаю.

– Тогда на счёт три оба скажем, о чём я тебе тогда говорила. Идёт?

– Хорошо, – Белов-старший попался в ловушку, расставленную собственной дочерью.

– Три. Два. Один…

– Из-за мамы, – быстро сказал её отец.

– Вегетарианство! – одновременно с ним произнесла девочка.

– Что? – поразился Михаил Белов.

– Чего? – Лера удивлённо посмотрела на отца. – Почему из-за мамы?

– Ну… я подумал, что тебе было трудно в тот период… И ты решила бросить занятия, потому что мама не одобряла их.

– Потому что я подумала, что так она может вернуться? – Лера скорчила рожу, выражая своё мнение относительно этой мысли.

– А разве нет?

– Конечно, нет! Она ушла не из-за того, что меня швыряли через себя три раза в неделю.

– Тут ты права, – у Михаила Белова испортилось настроение. Зачем он вообще поднял эту тему? Прошло уже три года, а он всё ещё не хочет возвращаться к тому периоду жизни даже в мыслях. – Так почему вегетарианство? Что с ним не так?

– С ним всё нормально, только вот тренер считал, что я просто выделываюсь, говоря, что отказалась от мяса.

– Но ты правда не ешь его уже несколько лет.

– И я об этом. Но он каждый раз на построении задевал этим. Потом меня стали дразнить травоядной… Вот я и ушла, – Лера уставилась в окно.

– Но к мясу так и не вернулась. Я горжусь тобой, дочь, – улыбнулся её отец. – Хотя секция мне нравилась.

– Мне тоже.

– Слушай, – вспомнил вдруг Белов-старший. – Ты же просила меня этой зимой пойти на охоту. Когда меня звали в деревню друзья.

– И что? – не поняла Лера.

– А как же убийства невинных пташек и зайчишек? Разве тебя не коробит от этого? – ехидно поинтересовался отец.

– Нет конечно.

– Почему? Ведь это же убийство, разве нет?

– Убивать животных не то же самое, что есть их, – объяснила ему Валерия. – Убивая, ты демонстрируешь свои умения, ведь ты можешь и промахнуться. А поедая труп того, кого убил – выказываешь собственное превосходство над животным. Так что мясоедение – просто акт тщеславия. А быть тщеславным плохо.

– Так курицу в морозилке убила не ты.

– Ещё хуже. Ты ешь то, что убил за тебя кто-то другой. Промахнуться вилкой по мясу из магазина, что лежит у тебя на тарелке, невозможно. В чём тогда твоё достижение?

– И в кого ты только такая, – с улыбкой произнёс отец. – Все эти твои принципы.

– А что в них плохого?

– Они мешают тебе знакомиться с новыми людьми. Дружить.

Дочь ничего ему не ответила. Когда Белов повернулся к ней, Лера уткнулась лбом в стекло, созерцая траву и деревья за окном.

– Прости, – сказал он. – Глупость сморозил.

Валерия молчала.

– Д-о-о-очь, – протянул отец. – Извини меня.

Она пару секунд не отвечала, а потом вдруг сказала:

– Там метеорит падает, пап.

– Что? – не понял тот.

– Большой метеорит летит прямо на нас. Посмотри сам.

Отец пригнулся к рулю, чтобы взглянуть на небо, но ничего не увидел.

– Смотри вправо, вот он! – Лера спустила стекло и высунула голову в окно. – Он сейчас упадёт совсем рядом!

– Где? Я ничего не вижу.

Но спустя секунду он услышал тихий неясный шум, будто бы вдалеке летел самолёт. Гул нарастал.

– Папа, он совсем рядом! Осторожнее!

Деревья по бокам трассы сменились открытым пространством, поросшим мелким кустарником. Девочка в испуге повисла на руке отца. «Нива» опасно вильнула в сторону.

– Тише ты! Он нас не заденет.

– Заденет! Он совсем рядом! – закричала Лера.

Кабина автомобиля осветилась ярко-жёлтыми огненными сполохами. Теперь Белов ясно слышал свист разрезаемого воздуха. Он нагнул голову к приборной панели и увидел, как слева от дороги с неба падает нечто, объятое языками пламени. Оно врезалось в землю, и его дочь завизжала.

– Тихо, успокойся! Он совсем маленький!

Впереди на шоссе упали ещё куски метеорита.

– Держись!

Отец дёрнул руль, машина едва удержалась на трассе, вильнула вправо, чуть не слетев с дороги в кювет. В ту же секунду на землю с оглушительным грохотом упало что-то огромное, полыхающее огнём. Лера кричала изо всех сил, но отец не слышал её. Он отчаянно крутил руль, пытаясь справиться с управлением.

Старый автомобиль выжал из себя всё что мог и со скоростью выше ста двадцати километров в час помчался в город. В ночной степи бушевал пожар.

Ночь. 2 часа после инцидента. 01:00

– Быстрей, быстрей! – капитан Маркин подгонял солдат, запрыгивающих в крытые «Камазы». Три такие машины стояли во дворе военной части, в двадцати километрах от Зареченска. В первой из них уже сидело примерно тридцать человек из особой радиотехнической группы. Их погрузили с оборудованием для радиосвязи, которую надо будет настроить на месте выгрузки.

Во второй машине разместилось несколько десятков солдат взвода из пехотного полка. Пятнадцать минут назад их подняли с казарменных коек, вручили автоматы, построили в две шеренги возле машин, а потом приказали грузиться.

В третьей машине сидели военные в полных костюмах химзащиты и с оборудованием. За тремя «Камазами» с людьми стоял грузовик, везущий собранный компактный полевой лагерь, который можно было развернуть силами нескольких десятков человек за считанные часы.

Операцией управлял полковник Станислав Терёхин – худой и широкоплечий, абсолютно лысый мужчина. Двадцать пять лет назад он участвовал в военных операциях, его полк осуществлял поддержку связи. Сейчас он командовал этой военной частью на юге России, на самой границе с Казахстаном. За почти десять лет его управления не было ни одной опасной внештатной ситуации. Кроме сегодняшней.

Посреди ночи ему поступил сигнал от управления МЧС об упавшем в степи объекте, примерно в сорока километрах к югу от города. Спустя десять минут позвонил генерал-лейтенант, командующий военным округом, и приказал немедленно взять ситуацию под свой контроль и уточнил, что свяжется с Терёхиным, как только тот прибудет на место.

Капитан закончил заполнение трёх «Камазов» и отчитался перед полковником.

– Командовать личным составом буду я. Садись в «Тигр», я подойду через минуту, – сказал капитану Терёхин. Тот хотел двинуться к бронеавтомобилю, но остановился.

– Товарищ полковник, разрешите спросить.

– Разрешаю, Маркин.

– Зачем вы приказали солдатам взять оружие? Это же не боевая операция. Насколько я понимаю, это была…

– Сейчас нет времени обсуждать мои приказы, капитан. Я проведу инструктаж на месте. Самое главное – как можно быстрее оказаться там. Выполняйте, Маркин.

– Есть, товарищ полковник! – капитан поднёс руку к голове и поспешил к «Тигру».

Сам Терёхин вернулся в здание части и поднялся на второй этаж. Он открыл дверь своего кабинета и включил свет. На столе были аккуратно разложены по стопкам все бумаги, над которыми он работал днём. Терёхин не терпел беспорядка, старался всё уложить по полочкам, включая собственную личную жизнь. Вполне вероятно, что именно поэтому и был трижды разведён – он не выносил никакого вмешательства в собственные дела. Несмотря на то, что полковник по полгода отсутствовал дома, воспитание своих сыновей Станислав тоже считал личным делом. Его первая жена ушла от него больше десяти лет назад, оставив ему сына Ивана; вторая жена через четыре года после первой захлопнула дверь и заехала к родителям Терёхина, чтобы завезти маленького Максима. Третья жена… к ней у полковника было меньше всего претензий. Вместе они прожили год, после чего она потребовала, чтобы Терёхин чаще бывал дома. Тут они и расстались.

На рабочем столе полковник нашёл фотографию двух мальчиков, стоящих на теннисном корте. У обоих – светлые волосы и серые глаза, доставшиеся от отца. Терёхин вытащил снимок из рамки, сложил вдвое и сунул в нагрудный карман. Самому себе он не мог объяснить внезапный сентиментальный порыв – им завладело бессознательное желание взять фотографию с собой.

Полковник Терёхин выключил свет, запер дверь в кабинет, и вышел во двор, где ревели двигатели «Камазов».

* * *