Если брать за единицу отсчёта интеллектуального детектива, допустим, Умберто Эко, то Перес-Реверте будет нулём, а Дэн Браун — минус единицей. И, тем не менее, он безумно популярен, по нему снимаются высокобюджетные красочные фильмы, а количество изданий на книжной полке магазина действительно впечатляет.
"Ангелы и демоны" — первая часть трилогии про Роберта Лэнгдона, поэтому, пожалуй, буду танцевать от неё. В чём секрет популярности этого товарища?
Браун не писатель, ни в коем случае. Это довольно упрямый графоман с хорошими познаниями в психологии маркетинга, поэтому он точно знает, что народ захочет купить. Хочется всемирных заговоров, тайных сообществ и ещё "интеллектуальности", чтобы читатель почувствовал себя приобщившимся к мистическим секретам? Пожалуйста, посмотрите по телевизору сотню серий какой-нибудь "скандальной" передачи про людей, ловящих зубами пули, чудесных экстрасенсов и, конечно, загадочных масонов, — вот и готов фундамент для "Ангелов и демонов". Конечно, для бурной биомассы потребителей чтива-жвачки продраться через 600 страниц будет нелегко, но в этом тоже плюс, пусть почувствуют себя великим, одолев их. А чтобы они не захирели, все непонятные слова мы будем сносочками объяснять: кто такие масоны, что такое атом, от каких слов образован "теофизик" и что они означают. Сразу обрисовывается целевая аудитория: американские среднестатистические жвачные, которые при слове "мистика" восхищённо закатывают глаза.
Язык откровенно убогий, какие-то насквозь фальшивые стереотипные выражения картонных героев, где все "полыхают гневом", в глазах у всех "затаённая боль", а у плохих персонажей, несомненно, "зловонное дыхание". Упрощение, чрезмерная примитивизация, какой-то комикс-детектив, а не настоящая книга. Весь роман не покидает ощущение, что это просто очередное телевизионное шоу, игра в 12 записок, вот и камеры, вот и зрители. Зрелищность и экшн, конечно же, даже в ущерб смыслу. Кстати, покоробил сквозящий культ Америки — поклонение перед американским профессором и утверждения, что американская валюта является самой великой и могущественной... Единственный плюс такой мешанины и шоуподобности в том, что невозможно догадаться, куда дальше переместится действие и зачем, потому что логика отсутствует. Такое ощущение, что Браун наугад тыкал пальцем в различные названия, а потом через силу находил объяснения и состыковки. Вспоминая того же Эко: ведь придумать связь можно почти между любыми явлениями, если как следует постараться. Думаю, Дэн Браун весьма порадовал бы издателей "Гарамона" в "Маятнике Фуко".
Главный герой меня потрясает. Во-первых, он позиционируется как интеллектуал, но никак это почему-то не подтверждает. Меня сразило наповал уже одно только его описание. "...у него, как выражались его сотрудницы, была внешность "эрудита": седые пряди в густых каштановых волосах, пытливые проницательные голубые глаза, обворожительно сочный низкий голос, уверенная беззаботная улыбка спортсмена из университетской команды. Занимавшийся прыжками в воду в школе и колледже, Лэнгдон сохранил телосложение пловца — шесть футов тренированных мышц". То есть, именно так и выглядят все эрудиты? Если у них нет "шести футов тренированных мышц", то они так, любители и салаги, а никакие не светочи знаний? И этот "эрудит" искренне удивляется, что кто-то кроме него слышал слово "масоны", не знает, что ткань замедляет падение и искренне гордится, что слышал что-то про фотоны. Так же очень удивило, что Виттория сразу поняла, что он отмечен печатью интеллекта. Недюжинная проницательность, особенно если учесть, что единственное, что он при ней до этого сказал: "Антивещество? Кажется им заправляют корабли в Стар-Треке". Вообще, как детектив Лэнгдон явно не состоялся — он либо решает загадки слишком поздно, либо неправильно, большая же часть информации появляется у него случайно по счастливому стечению обстоятельств. Финальную же загадку "Кто главный злодей?" и вовсе решает совсем не он. Лэнгдон занимается только тем, что бегает по декорациям, морщит лоб и везде огребает по полной.
Впрочем, остальные персонажи тоже умны, как на подбор. Умнейший начальник швейцарской элитной гвардии запирает Лэнгдона в помещении с прямой телефонной линией к папе римскому (точнее, уже к камерарию), хотя его цель — не дать Лэнгдону связаться с ним. На предмет мобил бравый гвардеец тоже не догадается их обыскать. Возникает логичный вопрос: он попал на свою службу по блату? Как такой клинический идиот мог стать начальником?
Отдельный вопрос: зачем в начале книги даётся сценка из жизни Лэнгдона про то, как он подарил бате розочку, а потом отнёс её обратно в магазин, а батя и не заметил? Просто чтобы было? Это никак не сказалось на характере Лэнгдона, это не играет никакой роли в сюжете, это вообще не нужно. Просто бессмысленная врезка в и без того искусственно раздутый роман.
Ещё меня порадовала гениальная находка издателей: не дать содержания в романе, разделённом на главы. А зачем тогда главы? Как мне в них ориентироваться — по наитию свыше?
Отдельные перлы автора:
1. "Кто-то заклеймил свою жертву... выжег одно-единственное слово. Слово, которое Лэнгдон знал. Знал наизусть". Ах ты, батюшки, молодец какой. Слово знал. Наизусть. Без подсказки.
2. "На установленной перед фасадом каменной плите было высечено весьма прозаическое название — "Корпус Си". Какой полёт фантазии, издевательски ухмыльнулся про себя Лэнгдон". Какого чёрта он издевательски ухмыляется? А как ещё должны называться корпуса научного центра? "Сад резвящихся фей и цветущей груши"? Он идиот что ли, посреди трагических событий нести такую фигню? Или в том месте, где он радуется, что пописал в унитаз папы. Комические моменты, чёрт подери, не хватает банановой кожуры и торта в лицо.
3. "Лежащий перед Лэнгдоном на полу труп являл собой отталкивающее зрелище". Странно. Обычно трупы приятны и привлекательны для человека, как майская роза.
4. (Сокращено, так как диалог долгий). "—Вы хотите сказать, что идея Большого взрыва первоначально принадлежала церкви?
— Ну конечно, её в 1927 году выдвинул католический монах по имени Жорж Лемэтр.
— Но я всегда считал, что эту теорию разработал гарвардский учёный Эдвин Хаббл.
— Хаббл опубликовал свои рассуждения в 1929 году, то есть на два года позже Лемэтра.
"Я читал о телескопе Хаббла, сэр, а о телескопе Лемэтра почему-то никто не пишет", — подумал Лэнгдон".
Где логика? При чём тут телескоп? Ну да, у Хаббла телескоп, а учёный без телескопа имени себя не может открыть теорию Большого взрыва? Или у всех учёных только один телескоп на всех, у кого он находится, только тот и может делать открытия?
5. "Ромбы никоим образом не считались символом иллюминатов. И в то же время... Учёный вспомнил о знаменитом "Ромбе иллюминатов"". Это просто гениально.
Пожалуй, пора остановиться, если выписывать вообще все нелепицы, то придётся переписать сюда половину огромной книжки.
Не могу, однако, не упомянуть чудесное завершение романа:
"– Неужели? Выходит, ты никогда не испытывал религиозного экстаза? Не изведал момента восхитительного откровения?
– Нет, – покачал головой Лэнгдон. – Боюсь, что я вовсе не тот человек, который может вообще испытать какой-либо экстаз.
– Это означает, – выскальзывая из халата, сказала Виттория, – что тебе еще не приходилось бывать в постели со специалистом по йоге. Не так ли?"
Это же типичное завершение дешёвого любовного романа: пошлая плохо завуалированная шутка про секс и, собственно, намёк на дальнейший секс. Классика!
Итог. Не знаю даже, стоит ли его тут подводить. В принципе, при достаточной степени скуки один раз книжку прочитать можно. Но только если рядом больше нет никакой другой литературы.