Новая эра древней науки

Сегодня при любом подходящем случае пишут и говорят о том, что мы живем в эру технологии, и при этом не забывают подчеркнуть все преимущества, которые она несет.

Все виды деятельности систематизированы; компьютеризация охватывает все стороны жизни; машина день за днем все больше и больше заменяет человеческие руки; средства коммуникации сокращают время и пространство. Нас убеждают, что скоро мы будем жить почти в раю – в течение дня у нас будет много свободных часов, а в течение недели – несколько свободных дней….

Однако здесь к многочисленным парадоксам современности добавляется еще один, и он настолько существенный, что притягивает к себе наше внимание. В мире техники и технологий все нацелено на облегчение любых сторон материальной жизни, но не делается ничего ради улучшения жизни психической, ментальной и духовной. Эти субъективные планы бытия остаются столь же беспорядочными, хаотичными, как и во времена пещерного человека.

Можно было бы возразить, что психология и другие смежные с ней дисциплины научились классифицировать типы людей, облегчая тем самым их распознавание, а в случае болезни – и их лечение. Это так, но систематизация человеческих типов, представленная в замечательных книгах и схемах, никак не решает насущной проблемы человека, беззащитного перед самим собой. Определить, что человек застенчив, – не то же самое, что излечить эту застенчивость; определить, что у человека безудержная, болезненная фантазия, – не то же самое, что помочь ему справиться с ней.

Сегодня человек умело управляет огромным количеством машин и механизмов, но совершенно не способен справляться с депрессией, сдерживать свои инстинкты, обуздывать собственный гнев, пробуждать свою духовность. И дело не в том, что он не хочет этого, – он много раз пытался, но ничего не может. Он не знает, как это делать. А технология не интересуется подобными проблемами, она не способна создать такую систему, которая бы позволила работать с этими не поддающимися измерению планами внутреннего мира человека.

И в результате, пока наука и техника рука об руку продвигаются вперед, расширяя горизонты материального комфорта, человек все глубже погружается в пучину отчаяния своего неудовлетворенного Я. И чем больше у него свободных часов, тем сильнее его страх, ведь он не умеет оставаться наедине с самим собой, не понимает скрытых мотивов того странного спутника, с которым ежедневно идет по жизни, – своего внутреннего Я.

Машины вовсе не служат тому, ради чего они создавались. Они узурпировали человеческие силы и возможности и поработили человека, которого по идее должны были освободить. Он уже не представляет своей жизни без часов, телефонов, электрических приборов, лифтов, эскалаторов и телевизоров. Бесполезный и слабый по сравнению с той технологией, которую он сам создал, человек как будто съеживается.

• Мы говорим о систематизации данных, но не можем организовать собственную внутреннюю жизнь.

• Мы говорим о борьбе с загрязнением окружающей среды, но не способны избежать дурных мыслей и чувств.

• Мы говорим о сверхзвуковых самолетах, но не в силах ускорить процесс мышления.

• Мы говорим о любви и мире, о правах человека, но не умеем любить, не умеем жить в мире, не понимаем, что такое человеческие права, по одной простой причине: мы не понимаем, что такое Человек.

Технологии? Освобождение? Господство над жизнью? Оставим парадоксы и поймем раз и навсегда, что только человек, сведущий в трудном и прекрасном искусстве познания самого себя, может осознать истинную ценность Свободы и Жизни и поставить науку и технику на службу Человечеству.

Положим же начало новой эре древней науки – науки под названием «Познай самого себя».

Кризис

Представление античных греков о том, что такое кризис, сегодня актуально как никогда. Очевидно, что мы, нравится нам это или нет, принимаем мы это или нет, находимся в кризисе, то есть в точке перемен, в вершине угла, имеющего несколько направлений.

В моменты кризиса или, иными словами, в период изменений все обычно представляется нестабильным, повсюду царят неуверенность и сомнения и никто не рискует затевать никаких серьезных дел, потому что не знает, что будет завтра.

Именно в моменты кризиса люди постоянно приходят в столкновение друг с другом.

Возникает противостояние тех, кто за перемены, и тех, кто против: одни оглядываются назад, другие мечтают о том, что принесет будущее. И те, и другие приводят множество весомых аргументов, и те, и другие защищают свою позицию с помощью методов, свойственных кризису: давления и нежелания понять противника.

Тех, кто с ностальгией оглядывается на прошлое, пренебрежительно называют «консерваторами». Их критикуют за то, что они не бросаются очертя голову в авантюру грядущего. Но сами себя они отнюдь не ощущают косными и неподвижными, просто они стараются не растратить впустую то, что было накоплено до сих пор, и собирать полезный опыт. Они стараются копить знания и воспоминания – точно так же как другие копят деньги на жизнь.

Тех, кто смотрит исключительно в будущее – которое, естественно, еще неизвестно, – презрительно называют «революционерами». Для них не имеет ценности ничего из прожитого и пройденного, для них ценно только изменение, тотальный слом старого и восхищение новым – то есть, по их мнению, заведомо лучшим. Но они не ощущают себя революционерами в разрушительном смысле этого слова. Просто для них очевидно, что ни одно из решений, предлагавшихся до сих пор, не принесло человечеству желанного счастья, а следовательно, все уже использованные формулы нужно отвергнуть как непригодные, а решение искать где угодно, но не в прошлом.

В момент кризиса, в момент перемен, в поворотной точке истории трудно что-либо увидеть ясно. Кто-то находится по одну сторону, кто-то по другую, их мнения все больше расходятся, и найти гармоничное решение становится все труднее.

В момент кризиса мы, философы, предлагаем взять за образец такую геометрическую фигуру, как угол: его лучи направлены в разные стороны, но объединены вершиной – это и придает им смысл, делает их углом.

В прошлом, конечно же, много устаревшего и неправильного, много неудач и неиспользованных возможностей, но зато прошлое накопило богатый опыт, который позволит возобновить то, что имело успех, и избежать новых провалов.

Будущее, без всякого сомнения, несет в себе новые победы, и мы не можем об этом забывать, ибо к ним мы идем. Но не стоит слепо верить, что будущее будет лучше только по той причине, что оно будет другим.

Мы переживаем момент кризиса, но он не будет длиться вечно. Изменения – это возобновление; это возведение на мощных колоннах прошлого прекрасных капителей настоящего. Только так мы воздвигнем здание Истории.