Это не только и не столько памятник нерукотворный своей матери, это еще и исповедь, долгая и трудная, в течение которой автор борется с противоречивыми воспоминаниями, с боязнью задеть чувства родственников, с самой собой. Это не только жизнь Люсиль, выписанная с раннего детства до ее смерти, это еще огромный пласт французской жизни, последовательно разворачиваемый перед читателем, будто складная карта. Очаровательный Париж пятидесятых, когда детей еще преспокойно отпускали путешествовать на метро одних; Париж шестидесятых, когда еще не страшно было остаться без аттестата зрелости; наконец, не такие далекие девяностые, когда после трех попаданий в психбольницу еще можно было устроиться на работу и снять жилье.
На протяжении всей книги, а это довольно увесистый кирпич в 400 страниц, Дельфин де Виган пытается ответить на вопрос, кем же была ее мать. Немногословная, задумчивая девочка или улыбчивый ангел с рекламы детской одежды, расклеенной по всему Парижу? Бездельница, так и не закончившая школу? Алкоголичка, родившая двух дочерей, до которых ей не было никакого дела? Или же жертва чего-то ужасного, впоследствии старавшаяся заглушить душевную боль всеми доступными средствами? Книжная Люсиль ускользает снова и снова, оставляя за собой, как и в жизни, право последнего слова.