Глава 4

Марго

Чёрный цвет окружает со всех сторон. Голова гудит и в ушах отдаёт ударами молота по наковальне, отчего всё расплывается перед глазами. С трудом приподнявшись на локтях, огляделась. Комната незнакома, но в воспоминаниях остались слова Элли, значит ночевала у неё в гостях. Та ещё ночёвка была. От воспоминаний стало хуже и я опустилась обратно на подушку, закрыв глаза. Нестерпимо сильно захотелось пить, а ещё почистить зубы и принять холодный душ. И завтрак, и домой. Но, к несчастью, вчерашнее не было обычной вечеринкой, а значит только моя глупость привела к подобным последствиям. Нельзя столько пить, особенно если не умеешь это делать.

Выбравшись из кровати, подошла к окну и раздвинула шторы. Солнечный свет больно ударил, поэтому отвернулась, сощурилась адаптируясь. Голова немилосердно ныла, мне и стоять-то было трудно, не то, чтобы попытаться понять, что делать.

Подойдя к кровати, подхватила лежащие на стуле вещи, стянув с кровати чистую простынку, вышла из комнаты, оказавшись в гостиной. Значит я на втором этаже, а ванная комната справа от кухни. Воодушевившись, быстро прошла туда, с неприязнью ощущая под босыми ногами не слишком чистый пол. Ванная оказалась почище, хоть ею давно не пользовались.

Сквозь толстый слой пыли на зеркале просвечивался страшный опухлый лик человека, не умеющего пить. Неожиданно для себя улыбнулась и тут же стало немного легче. Во всех смыслах. Забравшись в душ, включила воду и наскоро ополоснулась, используя заскорузлый кусок мыла. Зубы пришлось чистить пальцами и опять-таки мылом. Простирнув нижнее бельё, завернулась в простыни и вышла обратно в гостиную.

– Я надеялась, что ты встанешь позже.

Раздался голос со стороны кухни. В дверях стояла Элли, а в её руках было всё, что нужно – новая зубная щётка, полотенце, мочалка и другие мелочи, необходимые любой девушке. Она улыбнулась, а затем кивком головы велела следовать за ней.

– Ладно, в другой раз. Вещи оставлю в комнате, не знаю, насколько они могут понадобиться, но пусть будут, – мы вернулись в гостевую комнату, где она оставила свёрток с банными принадлежностями. – Новое бельё посмотри в шкафу, кажется там оставались не распакованные, сейчас переодевайся, завтрак скоро будет готов.

– Спасибо, – сказала хрипло.

Элли в ответ улыбнулась и вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Стало как-то неуютно, ведь осталась в гостях у совершенно чужого человека, которому так многим обязана. А учитывая моё состояние вчера… Да, впечатление оставила, скажем прямо, не самое лучшее. Сглотнув нервный ком, прошлась по ящикам длинного шкафа, в одном из которых нашла то, о чём она говорила. Спортивное нижнее бельё и несколько видов домашней одежды. Наверное, у неё много друзей, раз она хранит столько не распакованных комплектов. Или это для клиентов?

Переодевшись, проверила мобильный телефон. Так и есть, пять пропущенных сообщений с работы, затем сообщение: «Ты уволена». Не сложно было догадаться, учитывая, где работала. Да неважно. За последний год сменила шесть мест, и уже привыкла к этому.

Выйдя из комнаты, почувствовала приятный аромат, идущий с кухни. Элли не стала заморачиваться и приготовила простую овсянку с бутербродами. На столе, возле моей тарелки стоял стакан с водой и лежала таблетка активированного угля. Очень предусмотрительно.

– Ты должна быть в форме, – пояснила она, заметив мой взгляд. – Садись и ешь, у нас много работы.

– О чём ты?

– Ну, если ты не передумала, то сегодня ночью мы пойдём за твоим братом, – почти невозмутимым голосом, сказала она, доедая кашу. – Ты ведь не передумала?

Вспомнив слова Катерины, отрицательно качнула головой. Даже если бы и передумала, деваться некуда. Уж лучше попытаться хоть что-то сделать, чем сидеть и ожидать смерти.

– Что конкретно от меня требуется? – спросила позже, распивая крепкий кофе без сахара и молока.

– Пусть это будет сюрпризом, не хочу, чтобы ты себя накручивала, – она загадочно подмигнула, с удовольствием раскуривая очередную сигарету. – Поверь, это будет незабываемо.

– Жду с нетерпением, – вымученно улыбнулась.

Голова не переставала болеть, но хотя бы не так сильно, как вначале. От солнечных лучей, струящихся сквозь сетчатые шторы, разыгралась мигрень, поэтому будь моя воля, нацепила бы солнцезащитные очки и носа на улице не казала бы. Но кто же спрашивать будет?

А потом меня прошиб холодный пот. Как водой ледяной окатило осознание предстоящего.

– Эй, не раскисай! – бодро воскликнула она, заметив моё состояние. – Понимаю, коньяк был то, что надо, столько дней в неизвестности, неудивительно, что ты так сильно расслабилась. Просто прими всё как есть. У нас действительно много работы и мало времени. Сама понимаешь, чем дольше он там… тем…

– Где там? – наконец решилась я. – Ты говоришь о Изнанке? Что же всё-таки это за место?

– Точно, брат не посвящал тебя в детали. Может он и сам не знал, – на лице Элли проступило понимание. – Прости, я иногда забываю, что ты живая. Обычно мои клиенты уже мертвы и пришли оттуда.

– Так откуда они? – спросила тихо.

– Самое простое название – Изнанка. Иногда называют «Та сторона», Чистилище, Лимб, хотя по католицизму последние – разные вещи, также Ёми, Тартар и многие-многие другие имена. Изнанка не является чем-то постоянным, она изменчива, непредсказуема, непоследовательна. И у каждого она своя. Пожалуй, единственное, что делает её цельной, это представления людей о ней, – Элли улыбнулась, видя, как медленно вытягивается у меня лицо. – Что было первым, наше представление о смерти или же сама смерть? Загадка. В любом случае, та часть, на которую мы идём, очень похожа на Москву. Скажем так, нынешнее коллективное мышление было настроено на её апокалиптичный вид. И твой брат сейчас находится там, – спокойно заключила девушка, допивая кофе.

– Но что это такое?

– Не увидишь, не узнаешь, – она нахмурилась. – Понимаешь, Марго, тот, кто создал Изнанку, изначально планировал сделать её именно Чистилищем. Местом, где люди принимают смерть и отказываются от прожитой жизни, чтобы перейти. Ведь многие, умирая, даже не понимают этого. Поэтому Изнанка такая многообразная. У каждого она своя. Она проецирует то, что поможет человеку справиться со своими внутренними демонами, – девушка достала очередную сигарету. – Признаться честно, не очень люблю об этом рассказывать, но, пожалуй, тебе следует это услышать. Не все люди справляются со смертью. Не перед всеми открывается дверь. Ты же знаешь, что это такое?

– Да, брат рассказывал, – согласно закивала, внимательно слушая, о чём она говорит.

– Те, кто не справляются, со временем сходят с ума. И попадают в чёрные воды Изнанки. Что-то вроде реки Стикс из греческой мифологии, – видя, что я не понимаю, о чём она говорит, вздохнула и разъяснила. – Они уходят в никуда. Исчезают, перестают существовать. Их личность рассеивается. Понимаешь? Небытие.

– О, – вот и всё, что смогла вымолвить.

После того, как брат рассказал, что после смерти есть жизнь, мне стало легче. Правда легче. Знание, что ты будешь жить и дальше, это внушает оптимизм. Даёт небывалую лёгкость бытия. Но слова Элли сковали холодом. Ведь это не просто слова, это истина. Атеисты утверждают, что после смерти ничего нет, но твёрдых доказательств не имеют, поэтому это просто слова, догадки, предположения. Но за словами Элли стоит нечто большее.

– И таких становится всё больше, – добила меня девушка. Её взгляд ничего не выражал, но мне было видно, что она разделяет моё чувство потери. – Поэтому мы так нужны. Медиумы помогают призракам пройти через дверь. Говорят, что очень сильные медиумы способны создавать двери. Тебе об этом вчера Катерина говорила, помнишь? И здесь мы подходим к самому главному. Причина, по которой твой брат оказался там.

– Он нужен призракам, чтобы перейти? – быстро сообразила я. – Но зачем он им нужен там, ведь он умрёт и сам станет призраком, как он тогда сможет им помочь?

– После смерти медиумы не попадают на Изнанку. Мы сразу идём дальше без дверей. Медиум может стать призраком, если его душа при жизни окажется на той стороне. Говорят, что и мёртвый медиум способен провожать души, правда это или нет – не знаю, не встречала таких. С той стороны есть три пути, через дверь дальше, воды Изнанки и… обратно на Землю, – Элли невесело улыбнулась. – И я без понятия, какая дорога интересует Чёрного человека.

***

Вчера утром мне казалось, что я так много знаю о мире духов. Мне казалось, что этот мир мал и разобщён. Что каждая душа страдает и мечтает о свободе. Мне думалось, что понимаю, что происходит. Верилось, что духи не способны причинить истинное зло. Теперь знаю, насколько же была наивной. Насколько недалёкой и глупой. Верю ли в то, что брат в ловушке, что он хочет выбраться с Изнанке и вернуться домой? Нет. Обманывать себя и дальше не стоит. Остаётся только надеяться на то, что он и правда не знает, на что идёт.

Элли сказала, что не знает о будущем тех медиумов, что умерли на Изнанке. Она без понятия, есть ли у них возможность отправиться дальше или же они обречены застрять на той стороне навсегда. Поэтому не могу представить, что ждёт брата.

Самое жуткое – это понимание мотивов Клауса. Желание жить, желание быть. Разве можно упрекнуть человека в подобных стремлениях?

Призрак, который долгое время не может перейти, способен вновь обрести сознание, адаптироваться к жизни на той стороне. Главное условие, чтобы тебя знали, чтобы о тебе помнили, как на той стороне, так и на этой. Городские легенды, байки, предания. Всё это даёт призраку силы существовать. Когда о призраке забывают, он исчезает, становясь изменчивой частью Изнанки. Это сделка, которую ты заключаешь, боясь своего будущего. Ты получаешь имя, продолжаешь существовать, пока твоё время не выйдет. Нечестная сделка, но отчаявшийся призрак согласен и на такой вариант.

Мы проезжали мимо небольших городков, в старом автобусе, со слишком хорошо работающей печкой, отчего было нестерпимо жарко и душно. Прошедший вечер вновь раскалился головной болью, из-за чего прислонилась к прохладному стеклу, равнодушно наблюдая за зимним пейзажем за окном.

Впереди нас ожидает кладбище. За чем именно мы на него едем, Элли не говорит, только продолжает загадочно улыбаться.

Чем больше общаюсь с ней, тем больше возникает вопросов. Кто она такая? Девушка совершенно не похожа на Максима. Кажется, будто бы она с другой планеты, настолько чужеродно выглядит в этом автобусе, среди самых обычных, земных людей. Она сидит возле прохода, листает в очередной раз дневник брата, хмурится, иногда что-то шепчет себе под нос, постукивая пальцем по особо заинтересовавшим строкам. Мне сложно понять, зачем она помогает мне.

Элли была чужой. Не такой. И кажется, что это как-то связано с её прошлым. Что она прошла через что-то такое, что полностью изменило девушку. Что-то, что сделало её выше остальных, но при этом полностью опустошило. Разрушило самые естественные желания. Но что это было? И как это связано с братом? А ведь это связано, видела, как изменилось её лицо, узнав титул учителя Максима. Чёрный человек. Похоже, они встречались. Она была его ученицей? Чем всё это закончилось?

Из раздумий вывела резкая остановка автобуса. Мы приехали.

Надевая тяжёлую зимнюю куртку, вышла на свежий воздух вслед за Элли. Как же хорошо. В голове сразу прояснилось, отчего непроизвольно улыбнулась. Но радость быстро прошла. Кладбище. Не самое светлое место на земле. От одной мысли, что там, за чёрной оградой скрываются сотни могил становилось весьма зябко. И зачем мы сюда приехали?

Это было старое кладбище. Некрасивое, не старинное, не принадлежащее европейским ценностям, а обычное русское кладбище. Неровное, неухоженное, закрытое сугробами и коваными, а иногда и деревянными оградками. Вперемешку, стоящие памятники, покосившиеся кресты, надписи на которых давно стёрлись. Запустение и холод, не утопающее в цветах, которые изредка, но всё же украшали чёрно-белую палитру могил.

В будний день на кладбище почти никого нет: несколько старушек, какие-то серые, тусклые люди, потерянно бредущие, оступающиеся и не смотрящие под ноги. Сегодня не было процессий, так что нам удалось легко затеряться и оказаться в пустынной части кладбища. Элли несколько раз останавливалась у недавних захоронений, закрывала глаза, глубоко дышала, а потом качала головой, отметая что-то и идя дальше. И, наконец, мы пришли.

Возле старого дерева располагалось несколько могил, принадлежащих одной семье, окружённых общей оградой с покосившейся калиткой. Здесь девушка задержалась дольше. Удовлетворённо кивнув, с трудом отворила дверцу и мы зашли внутрь, остановившись возле свежей, ещё не покрытой толстым слоем снега, могилы. Добротный каменный памятник с вкраплениями мрамора, сообщил, что здесь похоронен молодой человек, которого все любили. Невнятная цитата из Библии, несколько завитушек, покрытых фальшивым золотом, да большой венок, вот и всё, что осталось от жизненного пути этого парня. Даже обидно. А от мысли, что там, на глубине, в деревянном гробу покоится разлагающееся тело, стало зябко.

– Зачем мы сюда пришли? – спросила наконец, не выдержав затянувшегося молчания.

Элли встряхнулась, а затем заявила:

– Будем копать!

Достав из сумки небольшую лопатку, протянула мне.

– То есть? – я заметно напряглась, совсем не ожидая такого предложения. – Что ты имеешь ввиду?

– Ах да, – лицо прояснилось и она вновь полезла в сумочку.

Достав маленькое зеркальце, открыла его и выудила небольшую иголку. Проколов палец до крови, поднесла руку к середине могилы и с силой выдавила несколько капель.

– Вот теперь точно можешь начинать копать.

– Я не понимаю, – процедила сквозь зубы. – Что ты имеешь ввиду под словом копать? Ты хочешь, чтобы я раскопала могилу? Лопаткой?!

– Прости, – она, не выдержав, рассмеялась. – Прости-прости, но это так забавно! Я, когда маленькая была, всё время мечтала о всяких магических ритуалах, заклинаниях и прочих штучках. Теперь вот, мы на кладбище, возле могилы, орошённой моей кровью. Это глупо, я знаю, но так надо. И да, тебе не нужно раскапывать гроб, да этой лопаткой ты и не сможешь. Просто копай и очень скоро поймёшь, зачем.

– А просто сказать ты не можешь?

Деваться было некуда, поэтому опустившись на четвереньки, постучала лопатой по стылой земле.

– Мне просто интересно, получится или нет, – пожав плечами, сказала она, доставая из сумки небольшой пластырь и закрывая кровоточащий палец. – В теории знаю, что должно получиться, но на практике никогда этого не делала. Так что вперёд.

Вздохнув, ещё пару раз ударила по земле, а затем сделала небольшую ямку. Ещё глубже, и ещё. И ещё немного, а потом… ну, словом сказать, я не ожидала накопать червей.

– Мы идём на рыбалку?!

– Черви? – радостно воскликнула она, опускаясь на колени и внимательно рассматривая несколько червяков, ползающих по краю лопаты. – Вот чёрт, а это и правда работает!