Механика хаоса

Наша жизнь складывается в странные циклы. Мы осознаем это только постфактум. Когда уже слишком поздно.

Люди редко замечают настоящее, несмотря на то, что в нём же и живут. Понимание происходящих событий приходит уже позже, в воспоминаниях, когда всё уже завершилось и все персонажи выведены за рамки сюжета. С одной стороны это неплохо: и без того есть, чем заняться в моменте, уворачиваясь от сыпящихся на голову проблем. С другой стороны немного обидно: был там, чуть ли не в первых рядах, а что видел — уже и не вспомнить.

События «Механики хаоса» могут повергнуть в недоумение читателя, поверхностно знакомого с текущей новостной повесткой. Рондо раскручивает повествование на политической арене, где вперемешку с выдуманными встречаются вполне реальные персонажи. Так, всё начинается с беженцев, приплывших к берегам Франции, захватывает тлеющий конфликт стран Северной Африки и снова возвращается в Европу с новой партией мигрантов, но уже с наркотиками и контрабандистами.

Даниэль Рондо получил за эту книгу Гран-при Французской Академии в 2017 году. За открытость: выбранные им темы крайне редко поднимаются в современной литературе. И, возможно, зав языковую и фактологическую актуальность. «Механика хаоса» написана сухим, почти журналистским языком, который не давит на эмоции, но вполне чётко позволяет проследить нить сюжета (здесь – весьма запутанную). Из-за разнонаправленности событий это так или иначе всё равно получается каша из действий и поступков, лишённая какого-либо процента осмысления: то, в каком виде мы все получаем информацию из новостных сводок.

Наступал день, мой пенис был при мне, я позвонил в обслуживание номеров и заказал себе кофе.

11 сентября 2001 года произошла трагедия, потрясшая весь мир и унёсшая вместе с собой жизни трёх тысяч людей — в результате теракта, Нью-Йоркские Башни-Близнецы были разрушены парой самолётов, захваченными террористами из группировки «Аль-Каида». Третий самолёт был направлен к зданию Пентагона, а четвёртый упал в штате Пенсильвания из-за попытки пассажиров и команды экипажа перехватить управление у радикалов. Как результат, 2997 погибших, не включая 19 террористов, и 24 человека, считающихся пропавшими без вести.

Механика Хаоса — книга не о событиях того дня, но о последствиях, которые ускользнули разве что от тех, кто не смотрел и не читал новостные сводки, пребывая в блаженном неведении своего мирского пузыря. Террористические акты 11 сентября стали отправной точкой и своеобразным рычагом для действий всех приверженцев радикальной версии мусульманства — всё чаще начали появляться новости о террористах-смертниках, подрывающих не только себя, но и других, в качестве неоспоримого доказательства своей преданности вере и её искажённым ценностям.

Приближается великий день. Кровь бурлит во мне от нетерпения. Пять раз в день я возношу благодарственную молитву Всевышнему, который наставил меня на путь истины. Вскоре мне предстоит исполнить свой долг. Каждому свой черед. Вчера это были мои братья. Они поставили Францию на колени. Им хватило какого-нибудь часа. Сколько их было? Горстка мучеников. Их появление заставило полицию лить слёзы.

Я читал в газетах, что мои братья смеялись, разряжая свои автоматы в нечестивцев, танцующих в ночном клубе. Какая сила в этом смехе! Мы смеёмся, а Франция рыдает. Мне хочется воскликнуть: наконец-то! Смерть застигла французов в вертепе разврата. Проклятие Аллаха пало на их головы. И это лишь начало. Безбожники своими руками разожгли костёр, в котором будут корчиться в вечных муках.

Об операции, проведёнными моими братьями, я узнал из телевизора. Картинку не показывали, но все догадались, что произошло нечто очень серьёзное — серьёзнее, чем в случае с "Шарли". Меня охватила дрожь. Точно так же я дрожал в день 11 сентября 2001 года, когда самолёты халифата протаранили башни-близнецы. Я не сразу понял, почему дрожу и почему плачу, глядя в экран телевизора. Я даже сам с собой заговорил вслух: "Почему ты плачешь? Тебе плохо? Почему ты дрожишь? Тебе страшно? Чего ты боишься?". Ответ пришёл ко мне, рекой затопив все другие мысли. О, блаженство! В моей душе вдруг словно расцвёл сад, в котором шелестели пальмы и вился виноград. Я дрожал не от страха. Не печаль заставляла трепетать мои члены. Нет, в тот день меня сотрясала дрожь ликования. В истории моего народа открылась новая страница; я познавал радость свободного дыхания и бесконечное счастье мести. Последователи истинной веры низвергли огонь на столицу нечестивцев; маяк мирового еврейства запылал в пламени пожара; храм, воздвигнутый ими на золоте, которое они крали у нас веками, обратился в руины и пепел. Никогда ещё мои глаза не лицезрели картины прекрасней. Кара настигла неверных. Поймут ли они, что нет в мире иного Бога, кроме Вечно Живого?

Международная военная операция США со странами-союзниками по борьбе с терроризмом приводит к свержению диктаторского режима Хаддама Хусейна, который, кстати, тоже фигурирует в этой книге, как один из персонажей, и мы, читатели, наблюдаем за событиями тех лет через призму нескольких лиц, являющихся ключевыми для сюжета, несмотря на то, что их появление и присутствие в первой части книги вызывает скорее недоумение и кучу вопросов, а для чего, собственно говоря, они здесь вообще нужны, чем уверенность в том, что ты понимаешь, что здесь происходит. В этом стоит обвинить странную структуру книги, из-за которой разобраться кто есть кто возможно только ближе к концу, ведь практически в каждой главе повествование ведётся от первого лица и какую-либо информацию о персонажах мы выясняем через диалоги с другими и небольших вкраплений данных, которыми делятся сами герои в своих воспоминаниях и размышлениях, и что совершенно не облегчает задачу — персонажи меняются каждую главу, события идут в параллель друг другу и в их появлении нет абсолютно никакой закономерности, так что будьте готовы к тому, что скорее всего успеете забыть о герое, прежде чем он появится вновь, и придётся разбираться во всём заново.

Помимо этого, книга написана грубым, сухим и вульгарным языком. Несмотря на то, что меня не смущают подобные вещи и я не хватаюсь за сердце в ужасе от употребления, так скажем, "сильного на выразительность словца", читать было всё же противно и мерзко, и я совершенно не скрываю своей необъективности при оценке этой истории — это обусловлено не только моим полом, но и взглядом на выбор выражений и терминов, которые были употреблены автором в этой книге. Мужской части аудитории эта книга понравится нескольким больше, нежели женской, но возможно это только у меня такие причуды, влияющие на общее мнение. Впрочем, судя по другим рецензиям к этой книге, я не одна считаю написанное если не бездарностью, то точно малоприятным чтивом (и тема терроризма здесь совсем ни при чём).

Данная книга что-то стоит только из-за проблемы, выбранной в качестве главенствующей — терроризм пугает и вызывает осуждение у всех без исключения: не только своей чудовищностью и жестокостью, но и пониманием, что где-то действительно существуют люди, считающие свою веру настолько единственно верной и правильной, что готовы за неё умереть и унести вместе с собой других. И это, учитывая, что наш современный мир всё больше и больше стремится к свободе самовыражения и к свободе выбора — в религии, в ориентации, в образе жизни, в отказе от коллективизма и стремлении к индивидуальности, чтобы быть не блеклой частью чего-то общего, а отдельной единицей, не менее значимой и важной, чем другие. Моё мнение насчёт мусульманства после прочтения не изменилось — каждый имеет право жить так, как он хочет, и верить в то, во что он хочет верить, и не стоит забывать о расизме, предрассудках и запретах, которые коснулись этих людей, и касаются до сих пор, особенно после всего этого ужаса с радикальными исламистскими группировками. Никто не должен быть повинен в ошибках и зверствах других, истолковывающих священные писания в собственной, извращённой интерпретации и выдающей за истинную, и расплачиваться за это вечным презрением и косыми взглядами.

Эта книга заставляет задумываться на эту тему, вспомнить, что было тогда, с нами, когда во Франции расстреливали ЛГБТ-клуб, башни-близнецы рушились, а НАТО предпринимали достаточно агрессивные и критикуемые в обществе действия по "войне с терроризмом", но только из-за упоминания тех событий, а не потому, что это заслуга автора. В этом, в общем-то, и вся история.

Как там в Ливии, мой Постум, — или где там?
Неужели до сих пор еще воюем?

"Механика хаоса" являет замечательный образец как не надо писать о... Да о чем угодно. На самом деле, удивительно,  как много всего было у этой книги, чтобы стать захватывающе-интересной: война в экзотической восточной стране,  археология, страшные и трогательные истории беженцев, арабские мигранты в Париже и международные мафиозные концерны, исламский терроризм, разбитые коварными женщинами мужские сердца, лавстори пожилого профессора и нимфетки, храбрая журналистка, песенка, записанная на телефон, которая становится мегахитом.

И вот, Даниэль Рондо, академик восьмого кресла Французской академии (что бы это кресло не означало), в прошлом посол на Мальте, еще в более раннем прошлом член Маоистской партии и видный борец за дело пролетариата, удостоенный за этот роман престижной французской премии, берется за дело. Чтобы доказать, что сваленные в кучу стоимости не создают ценности, а набросанные в беспорядке хайповые темы не делают хорошей книги. И, может быть, еще - что функционерам от литературы не стоит писать романов. Лучше руководить или чем уж там они занимаются.

А счастье было так возможно. Каждая из историй могла бы стать сюжетом для отдельного романа. Вот девочка из разоренной войной Ливии, на их с братом глазах убили родителей и сестер, трагедия стала отправной точкой их одиссеи, в ходе которой пришлось пережить нечеловеческие муки и чудовищные унижения. И вот, уже у мальтийского берега, лодка с беженцами затонула. Хабибе чудом удалось спастись и даже отыскать брата. Он ранен, в беспамятстве, но жив.  По счастью, компания интеллектуалов приезжает в эти места на пикник, француженка. журналистка, не иначе, как чудом, находит Хабибу, брата отправляют в больницу.

Вот Брюно, полицейский,  иммигрант во втором поколении. Родителям пришлось много всего пережить прежде. чем сумели ассимилироваться, но дети чувствуют себя уже совершенными французами. Что не отменяет других проблем. Жена Брюно, мать двух его дочерей-подростков, заводит любовника и оставляет мужа.  Муки ревности не способствуют серьезной работе. а на вверенной его попечению территории, меж тем, готовится теракт исламских радикалов.

Вот профессор археологии, в свое время написавший книгу об Александре Македонском, которая неожиданно сделалась популярной и принесла ему, кроме авторской славы, довольно денег, чтобы писать другие интересные книги. Никто не помнит, что в юности ему довелось пережить трагедию, в которой винит себя. Его любимая девочка-жена, увидев во время пьяной вечеринки, как он целуется с другой, выпрыгнула из окна.  С тех пор не было ему счастья. Пока не встретилась местная девчонка Рим. Совершенная дикарка, но почти точная копия его Валентины, такой уж каприз природы.

Вот Гарри, чернокожий сирота, смышленый, настоящий Гаврош, которого один из боссов этнической мафии делает своими глазами и ушами на улицах арондисмана. Проблема в том, что для выполнения поручений ему приходится бывать на территории района, контролируемого другой группировкой, и однажды это едва не стоит Гарри жизни. Избитого до полусмерти, его бросают на улице. Не случись рядом полицейского Брюно (помните. у которого сука-жена?), так бы и помер мальчишка. А он умненький, читает "Анну Каренину" и "Человека, который смеется". Но Брюно спасает мальца,  в благодарность и из любви к Франции тот становится двойным агентом, помогает предотвратить масштабный теракт, а потом сочиняет песню "Разговор с собой", записывает, накладывая снятый на телефон ролик с собой в главной роли и становится мегазвездой слэма.

Таких потенциально-ярких сюжетных линий в книге еще с полдюжины, и все они даже как-то сведены в единую сюжетную арку. Но так уж это скверно, бездарно, нудно, механически. Что в сухом остатке читательского впечатления сплошь хаос.