Цитаты из книги «Стеклянная магия»

Она поспешно закусила нижнюю губу, но непослушные слезы уже хлынули из ее глаз. Эмери ничего не сказал и поднес костяшки ее пальцев – совершенно целых и невредимых! – к своим губам. Пытаясь заглушить рыдания, Сиони высвободилась и прижала ладони ко рту. Рухнув на подушку, она уставилась в потолок, стараясь не позволить сцене убийства Дилайлы развернуться в сознании.

Сиони ощутила тепло, исходящее от него, и ее кожу приятно защекотало. Она приподнялась на подушке, хотя сесть нормально не смогла. – Твоя рука… – прошептала она. – Но ты жив. Он улыбнулся ей самой настоящей, искренней улыбкой, которая сперва озарила его глаза, а затем осторожно тронула уголки губ. – Если быть точным, моя ключица. Ничего! Еще семь недель, и я буду в полном порядке. – Семь? – повторила она и поморщилась от резкой боли в голове. Эмери легонько сжал ее ладонь.

Но над всем этим властвовала она, Сиони. Сколько времени минуло с тех пор, когда он в последний раз поцеловал женщину? Мозг лениво взялся за расчеты. Три года? После разрыва с ней, перед тем как они развелись. Он предпочитал не вдаваться в воспоминания. Эмери оперся локтем о ручку кресла. Сиони. Еще месяц назад он носился с идеей о том, чтобы начать ухаживать за ней, когда она получит звание мага, и они оба вступят в новую жизнь – она как талантливый мастер, а он – как воспитатель очередного нескладехи, которого ему подсунет Патрисия. Он нисколько не сомневался в том, что Сиони успешно сдаст все положенные экзамены по завершении минимального – двухлетнего – срока обучения. Она проявила себя весьма смышленой и жадной до новых знаний ученицей, а ее замечательная память всегда изумляла наставника.

Потом бережно повернув голову Сиони направо, наклонился и поцеловал ее. Его теплый рот прижался к ее губам, и в душе Сиони все перевернулось. Солнце пронизывало ее насквозь. Город распадался на мелкие части. Она закрыла глаза и, обхватив Эмери за шею, целовала его так, как давно хотела целовать, припав раскрытыми губами к его губам, впитывая его вкус, его аромат. Поцелуй длился целую вечность, хотя продолжался считаные мгновения. Когда Эмери медленно отодвинулся, Сиони оставалось лишь болезненно стремиться к нему. Она вскинула взгляд к его прекрасным зеленым глазам и на миг увидела там все – его разбитое сердце, которое она не могла забыть, все улыбки и непроизнесенные слова, которые накопились за три месяца, прошедшие со дня их первой встречи.

А вдруг сейчас Сиони видела Эмери в последний раз? «Ваша судьба чрезвычайно заботит меня». Она смотрела в окно – Эмери неторопливо направлялся к перрону, и в его иссиня-черных волосах играли золотистые вспышки. Ее пульс вновь участился, и теперь кожа на запястьях вздувалась с каждым ударом сердца. Сиони передвинулась на сиденье, вцепилась в ручку, распахнула дверцу и выпрыгнула наружу, жмурясь от ослепительных солнечных лучей. – Если уж ты отправляешься на смерть, то мог бы на прощание поцеловать меня! – крикнула она. Эмери замер (остановились еще двое мужчин, шедших к поезду). Он обернулся и посмотрел на нее – яркий свет окружал его, будто ореол. Он вернулся к машине, и Сиони зарделась. Неужели она опять рассердила его? Или он действительно собирается?..

– Нет права голоса? – повторила Сиони и побежала за Эмери. – Вы, значит, намерены держать меня в неведении… под замком? – вспылила она. Эмери рассмеялся без малейшего намека на веселость и замедлил шаг. – Вы абсолютно правы, Сиони, – тихо произнес он холодным тоном и оглянулся на мг. Хьюза. – Я бы держал вас под замком, но вы очень упрямая, Сиони. Если я стану умолять вас быть осторожной – хоть на коленях, хоть на четвереньках, – вы не послушаетесь. Вы – свеча, которую не задуешь, и сейчас вас видно из самых темных уголков мира. А те, кто там обитает, не выносят света. Он покачал головой и пошел дальше. Сиони кинулась за ним. – Я уже просила прощения, – выдавила она и сглотнула ком в горле. – Эмери, я очень сожалею. Пожалуйста, не сердитесь на меня. Будь у меня возможность вернуть время назад и все поменять, я бы обязательно так и поступила.

Сиони не могла сдерживаться и разрыдалась. Ее слезы оставляли ломаные струйки на коже и мигом смочили пальцы Эмери. – Я… я виновата, – шептала она. – Из-за меня мои родные в опасности. Боже мой, он убьет их… Эмери положил руку на плечо Сиони и привлек девушку к себе. Нежно обнял ее. От него пахло теплым древесным углем и тростниковым сахаром, как будто он каким-то удивительным образом носил с собой кусочек коттеджа. Воротник сорочки Эмери моментально вымок от слез Сиони.

Сиони попятилась и уперлась в край ванны, стоявшей на разлапистых ножках. Ее сердце отчаянно забилось. Эмери закрыл дверь. – Эмери, я… – начала Сиони, размазывая слезы по щекам. – Просите прощения? – перебил ее маг, будто швырнув в нее этими словами. – Вы просите прощения? Черт возьми, Сиони, вы просто чудом не погибли! – Думаете, я не знаю? – Да, я полагаю, что вы и впрямь ничего не знаете, – возразил он, – иначе бы вы не устроили эту идиотскую эскападу! Вы общались с Гратом Кобальтом, а не с глупым уличным воришкой! Сиони кусала губы. Раньше Эмери никогда не кричал на нее (если не считать одного случая, который произошел как раз в камере его сердца).

Эмери отступил от своих коллег и взял Сиони за руку выше локтя. – Пойдемте, – произнес Бумажный маг, понизив голос. Но едва они успели направиться к двери, как мг. Эйвиоски сказала: – Маг Тейн, прежде чем вы уведете мисс Твилл, я хотела бы побеседовать с ней и с Дилайлой. Речь идет о серьезном… – Прошу извинить меня, Патрисия, – отчеканил Эмери, – но Сиони моя ученица, и в том, что касается ее, буду разбираться именно я.

Спустя секунду Сиони почувствовала на своей талии прикосновение его ладони, и Эмери отодвинул ее себе за спину. Бумажный маг толкнул дверь и, естественно, обнаружил, что она заперта.