Из всех художественных текстов, прочитанных мною за последний год, «Дневник» оказался самым отталкивающим. Причем не натуралистическими подробностями, которые традиционно присущи Паланику, а тем, что этот роман оказался абсолютно, окончательно синтетическим.
С явной натугой выдуманные герои помещены в не менее надуманные обстоятельства, чтобы в финале придти к совсем уж неестественной развязке. И даже загадка, старательно сдвигаемая из фокуса читателя, выглядит притянутой за уши.
Я не собираюсь обвинять Паланика в отсутствии реалистичности или игнорировании «правды жизни», не тех он статей писатель и все его тексты - фантасмагории. Мои претензии конкретно к «Дневнику» лежат в другой области. «Дневник» оставил у меня впечатление не художественного произведения, а не очень старательно скомпонованной демонстрации литературных приемов и умений, которыми овладел автор на момент написания этого текста.
Причем набор этих приемов довольно узок. Запугать читателя набором шокирующих фактов из какой-нибудь малоаппетитной области, а лучше из нескольких. Сделать всех героев повествования полными фриками. Писать от первого лица. Сюжет излагать нелинейно. Присыпать текст спорными афоризмами. В финале разрушить мир. Этот убогий набор ужимок и финтов неизменно кочует из книги Чака в другую, и, если в «Бойцовском клубе» такое положение вещей маскировалось протестной риторикой, в «Колыбельной» просто леденящим фантастическим допущением в основе сюжета, а в «Удушье» откровенно ёрническим тоном, то на «Дневнике» оно меня стало просто раздражать. Общее впечатление «текста ради текста» крепчало по мере чтения и к финалу меня разве что не подташнивало. Причина этого – то, что, начавшись из ничего, ничем этот текст и заканчивается, не неся внутри себя ни единой дельной идеи или мысли, ничего, чем можно было бы приправить стандартный набор ингредиентов прозы Паланика.
Рекомендовать к прочтению возьмусь только совсем уж закоснелым фэнам Чака Паланика, коим, к счастью, я не являюсь.