Бретусик, лапка, привет! Зайка, что за дела? Дочитал я твою "Гламораму", вернее, дострадал, ну оооочень нудно. Нет, зайка, мне понравились сцены расчленёнки, я буквально во рту ощутил вкус горелой плоти и кишок, порнушка тебе тоже удалась, я буквально во рту ощутил... ну, в общем, ты знаешь что. Но, Я ТЕБЯ УМОЛЯЮ, зачем так много букафф??? Ведь половина глав не несет ничего для сюжета, который и так ползёт как таракан под дихлофосом, они совершенно пусты, если, конечно, ты не фанат гламурных журналов и обожаешь почитать про новую татушку Бритни Спирс и кто там куда там пошел, что сказал, что выпил и какие трусы на нём были (кстати, на мне сейчас трусы DoReMi и носки "Житомир"). Это всё замечательно, но не надо так много, под конец книги приходилось даже пролистывать, зайка, нервы-то не железные! Ой, погоди... откуда это говном понесло?.. Щас, секунду.
Я выхожу в коридор. В туалете горит свет, никого нет. В унитазе плавает гигантская какашка и улыбается мне злобной коричнево-желтой мордашкой. Кто-то навалил кучу, пока я печатал рецензию. Но я же в доме один! Или нет?
Внезапно мимо проталкивается голый Игорь Николаев. Он седлает трон и открывает "Незнайку в Солнечном городе".
— Зайка, что за дела? — говорю. — А смыть? Никак?
— А зачем, — пожимает плечами Николаев, достаёт помаду Ruby Rose и начинает красить губы.
В коридоре так холодно, что зуб на зуб не попадает. И тут я замечаю, как в другом конце проезжает на трёхколёсном велике Jaguar маленький зеленый лепрекон. Он оставляет за собой шлейф разноцветных конфетти, и я следую за ним. Я попадаю в огромный зал, полный знаменитостей. Из колонок гремит AC/DC: "Hey Momma, look at me! I'm on my way to the promised land". По углам помещения застыли на пьедесталах молчаливые кариатиды: Лолита "коняка" Милявская, Ирина Аллегрова (подмышки, как всегда, небриты), Надежда Бабкина (правда, без ансамбля "Русская песня") и Маша Распутина (периодически орущая "Хууууууууууеее"). В одну из стен встроен огромный аквариум, в котором плавает клетка с троицей, увлеченной групповушкой. Я почти уверен, что это Максим Галкин, Николай Басков и Борисовна. У кого-то из них начались месячные, и это привлекает акул. Мимо меня с подносом и приклеенной улыбочкой проходит Андрюша Малахов. Я говорю:
— Зайка, привет. Что за дела? Я тебя умоляю, где я?
— Не переключайте канал, — говорит Андрюша и убегает обслуживать столик, за которым сидят: Филип Киркоров, Валерий Меладзе, Гарик Мартиросян, Иван Ургант и Вера Брежнева. За барной стойкой братья Самойловы раздают косяки, кальянчики, колёса и баяны — для желающих ширнуться по старинке. Рядом, переодетый в цыганку, сидит Пелевин. Он в черных очках и думает, что его никто не узнаёт, поэтому обзывает собравшихся "пидарасами, которых не существует". Пелевин потягивает зеленый чай с мухоморами и гадает на гуще братьям Самойловым. Еще чуть поодаль Геннадий Малахов разливает коктейли с уриной и угощает пончиками с калом. Всё натур-продукт, собственного производства. Тарзан говорит, что видел меня на прошлой неделе на вечеринке у Ларисы Долиной, на что я отвечаю, что его там не видел, да и саму Ларису тоже, потому что на прошлой неделе я не был на вечеринке Долиной, зато видел сиськи его жены и даже пару раз на них наяривал.
Я беру коктейль с уриной Малахова и продвигаюсь ближе к сцене, где разворачивается основное действо: Боря Моисеев, держащий на цепи, как собачку, Тимати, призывает свергнуть правительство и анально наказать главных злодеев. Сережа Зверев ходит с шапкой от Юдашкина по залу и собирает пожертвования на гей-революцию. На экранах плазменных панелей "Паук" Троицкий объявляет себя "президентом Таджикистана и всея космоса, например", однако никто его не слушает.
Неожиданно меня подкарауливает Игорь Саруханов с грозным видом вопрошая:
— На кого ты работаешь?
— Зайка, на театр, конечно.
— Какой театр? На кого ты работаешь? Имена!
— Ну, Лидия Николаевна — завхоз и моя начальница. Больше никого знать не знаю. Зайка, че ты хипешишь? Я тебя умоляю, расслабься. Чем лучше выглядишь, тем больше видишь.
— Шпион! У нас шпион! — орёт Саруханов, и в руках его появляется модифицированная скрипка-лиса с лазерным прицелом. Старый полудурок поливает напалмом всех подряд, без разбору. В зале творится форменный хаос. Летят клочки плоти, волосы, зубы, кровь. Шальная пуля отрывает Аллегровой левую титьку и, как бы сочувствуя утрате, Маша Распутина горестно затягивает: "Хууууеее!" Из колонок звучат AC/DC — Given the Dog a Bone, и Боря Моисеев уводит свою собаку за кулисы, чтобы кинуть кость. Я пытаюсь пробраться к выходу. Всё плывёт, повсюду конфетти и...
...и тут я просыпаюсь. На груди лежит читалка с почти добитой "Гламорамой". Фу-х, ну и приснится же! Откуда это несёт говном? Я нехотя подымаюсь и, насторожившись, иду в туалет. Зайка, что за дела? Николаев, падла, опять не смыл!!!