Уокер-старший

Многие браки заключаются в надежде на лучшее будущее. После того как, по выражению Маяковского, «любовная лодка разбилась о быт», постигшее разочарование делает семейную пару, отправившуюся в плавание по бурным волнам житейского моря, грубыми и безжалостными по отношению друг к другу. Так произошло с Джонни Уокером-старшим и Маргарет Скарамуззо. Он вырос в большой семье ирландских эмигрантов, поселившихся в Пенсильвании. Мужчины работали на шахтах, но Уокер-старший избрал для себя музыкальную карьеру. Он играл на пианино в придорожных закусочных, расположенных вдоль федеральной трассы недалеко от Скрэнтона. В одной из таких закусочных Уокер-старший и познакомился с Маргарет.

Отец, мать, три брата, четыре сестры и сама Маргарет говорили между собой только по-итальянски, а в их доме над диваном в гостиной висела огромная фотография папы римского. В Скрэнтоне насчитывалось всего несколько мест, где проходила жизнь Маргарет и ее близких родственников – дом, церковь и семейный рыбный магазин. Незамужние сестры могли похвастаться солидным приданым, а для их будущих мужей было зарезервировано место в семейном бизнесе. Но Маргарет с черными, как смоль волосами, голосом церковной хористки и заразительным смехом считала, что ее жизнь не должна ограничиваться домом, церковью и торговлей рыбой. Ее неудержимо манили американские просторы, расположенные за холмами, которые окружали Скрэнтон. В Уокере-старшем Маргарет нашла единомышленника, разделявшего ее стремление вырваться за пределы Скрэнтона. Она мечтала стать знаменитой эстрадной вокалисткой, а Уокер-старший вполне подходил на роль руководителя аккомпанирующего ей музыкального ансамбля. И они начали готовиться к отъезду из Скрэнтона, чтобы воплотить в жизнь свои мечты.

Поначалу все шло довольно неплохо. Уокер-старший нашел себе работу в Вашингтоне в кинокомпании «Братья Уорнеры» – правда, всего лишь в качестве коммивояжера, но ведь это все равно был шоу-бизнес. Рабочие дни недели он проводил в поездках по южным штатам, продавая фильмы владельцам местных кинотеатров. На выходные Уокер-старший старался возвращаться к жене. Через несколько лет он с огорчением пришел к выводу, что Маргарет суждено петь в церковном хоре и нигде больше. А руководимый им аккомпанирующий ансамбль обречен на существование лишь в его собственном воображении.

Тем временем деловая карьера Уокера-старшего в «Братьях Уорнерах» достигла пика. Он обзавелся собственным домом в городе Ричмонд в Вирджинии и тремя сыновьями – Артуром, Джонни и Джеймсом. Распрощавшись с мечтой о светлом будущем, ради которой вступил в брак, Уокер-старший от отчаяния запил. Сыновья стали избегать своего вечно пьяного отца, который пускал в ход кулаки, когда был недоволен их поведением. Следы от его побоев и ремня не проходили по несколько дней. А если Уокер-старший не ночевал дома, и по возвращении жена осмеливалась спросить, где он пропадал, то доставалось и ей.

В 1943 году, после очередной семейной ссоры, Маргарет приняла лошадиную дозу снотворного. Уокер-старший был изрядно пьян и спокойно отнесся к попытке самоубийства жены. Прежде чем уйти из дома по каким-то своим делам, он сказал восьмилетнему Артуру и шестилетнему Джонни:

– Не давайте ей заснуть, или она умрет.

Перепуганные мальчики заставили Маргарет постоянно пить кофе и ходить по дому. В результате она выжила.

В 1944 году едва не погиб сам Уокер-старший. Он направлялся из Вашингтона в Ричмонд, когда его «форд» на полном ходу лоб в лоб столкнулся с другим автомобилем. Уокер-старший потерял много крови. Полицейские, извлекавшие его из искореженного «форда», думали, что он скоро умрет. Но ему удалось выкарабкаться. Ходили слухи, что в момент столкновения Уокер-старший был пьян. Чтобы замять дело, ему пришлось потратить почти все свои сбережения и продать дом в Ричмонде. Через некоторое время его уволили из «Братьев Уорнеров» за пьянство. Уокер-старший устроился на работу в такси, но и там продержался недолго. Пьянство стало для него основным и единственным родом занятий.

Маргарет забрала троих сыновей и вернулась в Скрэнтон. Уокер-старший последовал за ней. На остатки сбережений они снимали скромную квартиру в доме, где располагался кинотеатр «Рузвельт». В новогодние праздники Маргарет удалось заработать немного денег, фотографируя детей на коленях у Санта-Клауса в местном универмаге. Весной 1945 года Уокер-старший устроился в «Рузвельт» на малооплачиваемую работу. Он начал посещать собрания общества анонимных алкоголиков и вскоре стал ведущим ночной музыкальной программы на местной радиостанции «Голос Скрэнтона». Радиослушателям Уокер-старший представлялся как ночной скиталец Джонни Уокер и ставил грампластинки по заявкам людей, страдавших бессонницей, или работников ночной смены. Музыка была преимущественно эстрадной. Только иногда он переключался на джаз, если считал, что никто на него не пожалуется и ему это сойдет с рук. В радиостудии стоял орган, на котором Уокер-старший импровизировал на тему какой-нибудь популярной эстрадной песни, а по окончании импровизации транслировал ее оригинал. Радиослушателям такой трюк нравился, и Уокер-старший обзавелся поклонниками. У него был очень мягкий баритон, который прекрасно подходил для ведения ночных радиопередач в качестве диктора.

Когда осенью 1953 года Уокер-старший бросил пустую бутылку из-под виски в своего сына, его жизнь в очередной раз дала трещину. Он снова запил и стал поколачивать сыновей. Маргарет подозревала его в измене. Эти подозрения подтвердились: из местного госпиталя по почте пришел счет на имя Уокера-старшего за уход по беременности и родам. Маргарет закатила ему грандиозный скандал, но счет оплатила. В знак благодарности Уокер-старший удостоил ее только пьяной ухмылкой.

Юность

Поздними вечерами юный Джонни лежал в кровати в спальной комнате, которую делил с братом Джеймсом. Рядом с подушкой он клал микрофон из карболита, подключенный к радиопередатчику, стоявшему на столе возле окна. От его ламп исходило приглушенное оранжевое свечение. Джонни собрал радиопередатчик из набора, купленного на деньги, которые заработал, разнося газеты. На крыше он установил высокую деревянную мачту с антенной. В хорошую погоду на нее удавалось принимать радиостанции, вещавшие из Кливленда. Однако по ночам Джонни предпочитал им «Голос Скрэнтона». Он приглушал звук до минимума, чтобы не разбудить Джеймса, и с удовольствием слушал ровный и чувственный голос отца, иногда повторяя за ним в микрофон:

– С вами Джонни Уокер-младший – тот самый ночной скиталец…

Первым решил уйти от родителей старший брат Артур. В Скрэнтоне он регулярно становился чемпионом в составе городских юношеских команд по футболу и бейсболу, играл на трубе в музыкальном ансамбле и главные роли в любительских спектаклях, прислуживал в алтаре и хорошо учился в школе. Артур встречался с красавицей Ритой Фрич, дочерью ночного дежурного в почтовом отделении. Но уже в первый год своего обучения в Скрэнтонском университете девятнадцатилетний Артур неожиданно заявил друзьям, что бросает учебу, чтобы поступить на военно-морскую службу. Отвечая на их недоуменные вопросы, он сказал, что хочет повидать мир. Только много позже он поведал истинную причину, по которой покинул родной дом: «Когда отец возвращался домой, мне приходилось спускаться на первый этаж и принимать удар на себя. В это время мои младшие братья прятались на втором этаже, и я должен был терпеливо сносить все, что пьяный отец вытворял со мной – хлестание ремнем и прочее. Я с трудом сдерживал свои эмоции».

Вскоре бросил школу и Джоуи Лонг, став морским пехотинцем. Шестнадцатилетний Джонни, не обладавший какими-либо талантами и не любивший учиться, не знал, чем заняться в отсутствие старшего брата и лучшего друга. Утешение он нашел в письмах, которые отправлял Артуру и Джоуи по 3–4 раза в неделю. Письмо Джоуи обычно начиналось так: «Дорогой Джоуи, я только что написал письмо Артуру и поэтому решил написать тебе тоже». Примерно такими же словами Джонни обращался и к Артуру: «Дорогой Артур, я только что написал письмо Джоуи и поэтому решил написать тебе тоже».

В школе, в которой учился Джонни, если кто-то из его одноклассников начинал вести себя неподобающим образом, то классная руководительница обливала его из ведра со святой водой и объявляла всему классу:

– В него вселился дьявол!

Джонни ненавидел свою школу. По этому поводу в одном из своих писем он написал: «Дорогой Джоуи, мне становится все труднее и труднее продолжать школьную учебу. Как бы я хотел быть вместе с тобой на Пэррис-Айленде^[1]. Ты по мне скучаешь?»

Килкаллен повысил Джонни зарплату. Но без Артура и Джоуи работа в кинотеатре «Рузвельт» частично потеряла в глазах Джонни свою притягательную силу. В письме Джоуи Джонни сообщил: «Сегодня вечером покажут фильм «Пороховая река». В воскресенье и понедельник у нас был хороший фильм. Называется «Лагерь для военнопленных № 17». Он про американских военнопленных в Германии во время Второй мировой войны и про один из лагерей для них в Германии. Бесплатные билеты в кинотеатр, которые мне выдают, чтобы я их раздавал, остаются неиспользованными».

Джонни был невысоким, худощавым и улыбчивым парнем с прической в стиле «помпадур»^[2]. Он купил себе старый драндулет, покрасил в блестящий голубой цвет, подрегулировал двигатель и назвал «Голубой метеор». После этого Джонни познакомился с девушкой: «У меня новая подружка, ее зовут Мэрилин. Напиши мне, если хочешь, чтобы я прислал тебе что-нибудь сексуальное. Ну, ты сам понимаешь что».

А чтобы не было никаких сомнений, о чем именно шла речь, семнадцатилетний Джонни дополнил текст своего письма рисунком обнаженной женщины с телом, по форме напоминавшем песочные часы. Месяц спустя он объявил в письме Артуру об очередной своей победе на любовном фронте: «У меня теперь другая подружка. Она родилась на Миссисипи в одном из южных штатов. Беда в том, что примерно через неделю она возвращается обратно, поэтому я ищу ей замену». В следующем письме Артуру Джонни написал: «Не помню, сообщал я тебе или нет про свою новую подружку, поэтому рассказываю о ней. У нее милое личико. Она очень симпатичная и весьма сексуальная».

В отсутствие Артура и Джоуи Джонни почти ни с кем не общался. Он ходил на работу в «Рузвельт» или оставался у себя в комнате, слушая радио. Однажды вечером от нечего делать Джонни зашел в кондитерскую недалеко от дома. Там он встретил парня, которого все звали Козерогом и считали очень крутым. Козерог не ходил в школу. Несколько предыдущих случайных встреч с ним произвели большое впечатление на Джонни. Разговор зашел про автомобили. Джонни похвастался, что его «Голубой метеор» – самая быстрая машина в Скрэнтоне. Козерог ответил, что слова ничего не стоят без проверки на практике, и вскоре он и Джонни мчались на «Голубом метеоре» по направлению к Питтстону – городу в пятнадцати километрах от Скрэнтона. Козерог сказал, что у него там была знакомая девушка. Ее не оказалось дома, а может, и не было никакой девушки, а Козерог специально все выдумал. Он сказал Джонни, что совершает налеты на магазины и готов биться об заклад, что за последние 2 недели сумел таким способом заработать гораздо больше, чем Джонни за месяц в «Рузвельте». Козерог предложил ему поучаствовать в очередном ограблении. Джонни никак не прореагировал на это предложение. Но Козерог не унимался и стал подначивать Джонни, обвиняя его в трусости.

В итоге Джонни и Козерог вломились в закрытую на ночь заправочную станцию, но не нашли там ничего, чем можно было бы поживиться. Для Джонни это было не так уж важно. Он обрел вкус к подобного рода вещам и не собирался останавливаться на достигнутом. На следующей заправочной станции Джонни и Козерог предприняли еще одну попытку ограбления. Там им досталась небольшая сумма наличными. По пути к выходу Джонни прихватил с собой 2 шины, которые бросил на заднее сиденье «Голубого метеора». Поймав кураж, Джонни и Козерог вынесли все, что смогли, с соседней стоянки подержанных машин – несколько канистр с маслом и полиролью, а также жестяную коробку. К их огорчению, денег в ней не оказалось, а лежали только какие-то деловые бумаги. На полном ходу они выбросили эти бумаги в окно «Голубого метеора» и вернулись в Скрэнтон.

Там Джонни и Козерог решили не останавливаться на достигнутом. Новой жертвой ограбления должен был стать магазин одежды, а потом – соседний с ним магазин похоронных принадлежностей. Несмотря на поздний час, Джонни и Козерог не отважились ломать входную дверь в магазин одежды, боясь привлечь к себе нежелательное внимание. Они проникли туда с заднего двора через широкую вентиляционную трубу. Джонни и Козерог ползли по ней в полной темноте, пока не не попали в какую-то комнату. Включив свет, они обнаружили, что находятся в туалете. Входная дверь была закрыта снаружи и слишком массивная, чтобы выломать ее. Джонни и Козерог поползли обратно по вентиляционной трубе. Оказавшись снова на заднем дворе, Джонни споткнулся обо что-то и наделал много шуму.

Проходивший мимо офицер полиции Уильям Шайгельски услышал подозрительные звуки и заметил убегавших Джонни и Козерога. Он приказал им остановиться, а когда они не выполнили его приказ, выстрелил по ним. Джонни потерял Козерога из виду, перепрыгнул через забор на стоянку для автомобилей, на которой был припаркован «Голубой метеор», вскочил в него и дал газу. Увидев резко стартовавший «Голубой метеор», Шайгельски остановил проезжавший мимо автомобиль и приказал водителю:

– Следуйте за той голубой машиной!

Джонни был уверен, что сумеет легко уйти от погони на своем «Голубом метеоре» и уж тем более от пешего полицейского. Поэтому он решил больше не привлекать к себе внимание правоохранительных органов и, как законопослушный американский гражданин, остановился перед светофором, на котором загорелся красный свет. Ночка выдалась бурной, и слегка расслабившийся Джонни на время утратил контроль за событиями, происходившими вокруг него. Поэтому он очень удивился, когда увидел в зеркале заднего вида полицейского, выбравшегося из остановившегося позади автомобиля. Не дожидаясь, пока включится разрешающий сигнал светофора, Джонни рванул с места. Там, где только что стоял его «Голубой метеор», осталось лишь дымное облако из выхлопных газов и горелой резины. Но полицейский успел прострелить задний бампер «Голубого метеора» и так просто сдаваться не собирался. Он сел обратно в автомобиль и скомандовал водителю броситься в погоню.

Джонни почувствовал себя героем фильма с захватывающим сюжетом. По безлюдным улицам Скрэнтона он быстро добрался до ближайшей скоростной автомагистрали, на которой его «Голубому метеору» не было равных. И через несколько минут Джонни оставил далеко позади преследовавший его автомобиль. Только теперь он осознал, что рисковал быть убитым или тяжело раненным за какие-то жалкие несколько долларов и канистр с маслом и полиролью. И чего этот мент так обозлился на Джонни? Что плохого он ему сделал?

Остаток ночи Джонни провел в пути. К утру он добрался до Уильямспорта – города в ста пятидесяти километрах к юго-западу от Скрэнтона. В местной закусочной, куда Джонни зашел, чтобы выпить кофе, он разговорился с одним из посетителей, двадцатидвухлетним маляром. Джонни рассказал ему, что в Уильямспорте проездом и едет к бабушке. Маляр пригласил Джонни переночевать в «Голубом метеоре», припарковав его рядом со своим домом. Третью ночь маляр разрешил Джонни провести в доме на кушетке. В знак благодарности Джонни подарил маляру две шины, украденные в Скрэнтоне со стоянки подержанных автомобилей.

– Баш на баш, – сказал он.

Предоставленный самому себе, Джонни занялся приукрашиванием обстоятельств бегства из Скрэнтона в своем воображении. Нечто подобное он уже видел на экране «Рузвельта» в фильме «Враг общества» с участием Джеймса Кэгни. Джонни представлял себя крутым парнем, сбежавшим от тупых полицейских. И пусть они его разыскивают. Надо будет – сбежит от них еще не раз. Преисполненный собственной важности, Джонни совершил роковую ошибку: он позвонил знакомой девушке в Скрэнтон, сообщил ей, что с ним все в порядке, и оставил свой обратный адрес.

1 июня 1955 года Джонни был арестован полицией в Уильямспорте прямо напротив магазина, торговавшего поздравительными открытками. На него донесла девушка, которой он звонил в Скрэнтон. Через два дня Джонни перевезли в Скрэнтон и поместили в местную тюрьму. На первом же допросе он сдал своего подельника. Три недели спустя судья Отто Робинсон, председательствовавший на заседании суда по делам несовершеннолетних, на котором Джонни и Козерог предстали в качестве обвиняемых, сказал им:

– Вы двое – самые обычные воришки. В вашу пользу свидетельствует единственный факт: вас еще ни разу не привлекали к уголовной ответственности.

Робинсон приговорил Джонни и Козерога к бессрочному содержанию в исправительной колонии для несовершеннолетних. Артур, специально приехавший на судебное заседание, на котором рассматривалось это дело, встретился с Робинсоном во время обеденного перерыва. Моряк-подводник, одетый в безукоризненно белую форму, выглядел и держался так безупречно, что казался живым воплощением бравого служаки из рекламного объявления с призывом стать военным моряком. Рассказав Робинсону про пьяницу и тирана Уокера-старшего, Артур предложил не отправлять Джонни в исправительную колонию, а разрешить ему поступить на военно-морскую службу. Дескать, там Джонни быстро вправят мозги.

Во второй половине дня Робинсон вновь встретился с семнадцатилетними Джонни и Козерогом в зале для судебных заседаний и сказал, что назначает им испытательный срок: