© Бейлин Б., текст, 2018.

© «Геликон Плюс», макет, 2018

Фире, в надежности и преданности которой я всегда могу быть уверен, посвящена эта книга.

Предисловие

Прошло чуть меньше 30 лет с момента создания нового государства – современной России. Еще много тех, кто помнит «как было» и «как есть». Если раньше была только советская промышленность, то сейчас она раздвоилась и представляет собой две неравные части. Наибольшая часть, зависимая, существует за счет бюджета. Другая, значительно меньшая, независимая, работает на свой страх и риск. Безусловно, обе они отличаются от советской, но разительные отличия – исключительно в независимой, частной по форме и по сути. Это могут видеть те, кто сейчас там работает, сравнивая ее с советской. Я один из них, но кроме этого еще свидетель экономической жизни страны, начиная с 50-х годов прошлого столетия. Благодаря этому имею возможность сравнивать одно с другим.

Помню послевоенный период, когда кругом шло восстановление страны, разрушенной войной. Кругом все строилось: дома, дороги, железнодорожные мосты, заводы, линии ЛЭП. Все жили очень тяжело, но народ понимал и принимал трудности жизни, которые считал временными.

К началу 60-х это понимание начало пропадать. Очень остро стоял самый насущный вопрос – где жить? Жилищное строительство началось еще в 50-х, но массовым оно стало после появления «хрущевок» – 5-этажных блочных домов.

Я поступил в институт в 1961 году и через месяц начал работать токарем на Брянском автозаводе. Учебная программа того времени требовала 1,5 года учиться и работать. Так с того времени я связал всю свою жизни с промышленным производством. В то время советская промышленность достигла наивысшего успеха и, по данным статистики, ее экономический потенциал был сопоставим с американским.

Получив диплом инженера по специальности «Технология машиностроения, станки и инструменты», я продолжил свою учебу-работу на ленинградском заводе судовой арматуры. Руководя инструментальным хозяйством крупного механического цеха, в котором работали 400 человек, я отвечал за сохранность и постоянную готовность к эксплуатации многих тысяч единиц инструмента и оснастки.

Тогда я впервые увидел, насколько грамотно была поставлена подготовка производства. Технологические процессы, включая метод групповой технологии, были реально внедрены в действующее производство. Огромное количество оснастки и инструмента позволяли использовать труд рабочих средней квалификации там, где требовалась высокая. Все это вызывало у меня уважение к людям, создавшим все это и которых я еще успел там застать.

Однако, проработав около 10 лет, я стал замечать, что у нас происходит что-то не то. Люди – генераторы идей, создавшие передовые технологии на нашем заводе, постепенно уходили, а те, кто занимал их места, не предлагали ничего нового. Если раньше я считал правильным наличие несметных запасов оснастки, то теперь у меня стали возникать вопросы, насколько оправдано такое их количество. Ведь многие из них не использовались месяцами, а то и годами.

Да, ранее была создана прекрасная технология и ее оснащенность, но почему никто не желал развивать ее дальше? Почему назначение режимов резания на универсальных станках было отдано на откуп рабочим, а не отражено в технологии? Почему не было никакого практического применения прогрессивного инструмента? Я с завистью смотрел каталоги инструмента фирмы «Sandvik Coromant», читал об уровне качества их быстросъемных твердосплавных пластин. Почему, когда у нас в стране начали выпускать такие же пластинки, их качество губило на корню саму эту идею? Почему алмазные круги, которые реально нашли широкое применение в промышленности, использовались самого примитивного вида? Напрашивался печальный вывод: развитие холодной обработки металлов остановилось.

Цены. Здесь «социалистическая» экономика сыграла с населением злую шутку. Не было никакой связи цены на любой товар с реальными затратами на его производство. Как могло быть, чтобы цена пустой бутылки из-под пива (12 копеек) была почти в 2 раза выше цены 1 литра бензина А-76 (7 копеек)? Почему легковой автомобиль (цена с рук более 9000 рублей) стоил в 2 раза дороже трехкомнатной кооперативной квартиры (около 4500)? Почему было впечатление, что сталь ничего не стоила? Раз она «ничего не стоила», то никто ее не берег. Где только не валялись то использованные изделия из металла, то бухты проволоки.

В итоге казалось, что всё дешево – квартиры, топливо, изделия из металла. Если кому-то нужен был песок на дачу, то вообще никто не считал, что он что-то стоит. Дай бутылку водителю, он его и привезет.

Дачное строительство, начатое тоже где-то в конце 50-х, потребовало массы строительных материалов и инструментов, которых вообще не было в продаже. Где народ брал все это? Доставал. Если какая-то мелочевка, например гвозди, и была в продаже, то считалось неприличным такую ерунду покупать. Либо у строителей бесплатно брали, либо сами у себя на производстве. Никто не считал это воровством – это же «ничего» не стоит. Как говорил со сцены А. Райкин, «что охраняю, то и имею».

Индустриализация страны началась в 30-х годах. Тогда промышленность разделили на 2 группы – «А» и «Б». Группа А – средства производства. Сейчас это называется B to B – бизнес для бизнеса. Группа «Б» – продукция для населения. Естественно, приоритет был отдан группе «А». Может быть, изначально это и имело смысл, но в 60-е народ стал перед проблемой, где что достать. Да, достать, так как просто купить что-либо не было никакой возможности. Легкая промышленность – а это была группа «Б» – находилась в положении нелюбимой падчерицы. Если еще в начале 50-х годов, когда вообще ничего не было, продавалось все, что она выпускала, то уже в 70-х отвратительное качество ее изделий полностью оттолкнуло от себя народ.

Заработная плата в 70-х. Как могло быть, что зарплата рабочего на заводе была выше средней зарплаты инженеров, учителей или врачей?

Медицина была бесплатной, но о ее качестве можно судить по показателю средней продолжительности жизни. Он был позорно низкий. В 1970 году для мужчин он составлял 63 года^[1].

Образование тоже было бесплатным. Система, создание которой началось в 30-е годы, обеспечила реально высокий уровень знаний, причем в разных областях – научной, технической, культурной. Один недостаток был в ней: все мы были люди закрепощенные, не способные вести открытые дискуссии.

Я по роду своей работы посещал множество механических цехов на заводах Ленинграда, а также заводы судостроительной промышленности Киева и Кургана. Везде всё было примерно одинаково. Кругом пропало развитие.

Мне – технологу и инструментальщику – было удивительно, почему в стране оказался упущен такой колоссальный резерв повышения производительности труда.

События, наступившие позже, были неоднозначны. К концу 80-х в «социалистическую» экономику уже не верили ни власть, ни народ. Каждый из них жил своей жизнью и решал свои проблемы самостоятельно. Естественно, так долго продолжаться не могло, и режим рухнул. Народ получил невиданную ранее свободу и… растерялся. Растерялась и власть.

Если раньше злую шутку сыграла советская промышленность с населением, то теперь такую же шутку сыграла свобода с этой промышленностью. Никогда промышленность не была настроена на удовлетворение нужд населения. Легкая промышленность, производящая товары для населения, мгновенно рухнула, не выдержав конкуренции с импортом, красота и широчайший выбор которого шокировали и привлекали народ одновременно. Люди тогда еще не понимали, насколько низко качество этого импорта. Промышленность, выпускающая средства производства и на 80 процентов работающая на войну, вошла в ступор. Ранее бюджет был основным источником ее существования. Теперь же бюджет, зависящий от нефти, цена которой была в пределах 8-12 долларов за баррель, оказался не способен ее финансировать. Баланс был нарушен, и масса людей потеряла не только работу, но и все свои накопления.

Рост цен на нефть в начале нулевых оказался стремительным и неожиданным. Этот «золотой валютный дождь» изменил обстановку в стране. Расцветающая торговля требовала новые прекрасные магазины и офисов в лучших местах каждого города. «Расцвели» структуры, выделяющие эти лучшие места. Строительство, зачахшее ранее, мгновенно стало востребовано. Все стали торговать, торговать, торговать и строить. Стремительно стали расти доходы населения, естественно, для каждой группы по-разному. Рост доходов вызвал рост цен, а их повышение требовало дополнительных доходов, которые легко обеспечивал «золотой дождь».

Стал раскручиваться механизм инфляции, но всем было хорошо. Всем, за исключением свободной промышленности, той, что существует сама по себе, а не за счет бюджета.

Пять лет назад я написал первую часть этой книги, назвав ее «У истоков». В ней описано, как еще в конце 80-х создавалась компания «БИГ Фильтр», и в каких условиях пришлось нам работать в первом десятилетии новой России. Прошло время, менялась страна, и развивалась компания. Ее развитие шло при полном отсутствии государственной промышленной политики и при массированном оттоке образованных людей из страны. Что происходило в это время и каким образом компания стала широко известна в своей отрасли промышленности, можно узнать из этой книги.