Цитаты из книги «Россия, кровью умытая»

смешиваются с диким свистом и безумным хохотом бесноватых. Повторяю, никто ничего не понимает. Мы не политики, а всего-навсего лишь сыны своего отечества и солдаты черного лихолетья… Жизнь, видимо, заставит разобраться кое в чем, но учиться придется уже под огнем. Мы одиноки… Призрак России, светлый, как утренняя заря, витает над нами и укрепляет твердость сердец наших. Верим в помощь старого доброго боженьки и в светлый ум вождей.

Все, чем жив человек, растоптано и заплевано… Россия представляется мне горящим ярмарочным балаганом, или, вернее, объятым пламенем сумасшедшим домом, в котором вопли гибнущих

юноша переносит свое страшное горе, растрогало меня до глубины души. Сколько их, еще совсем детей, погибло с нами в донских степях, сколько затоптано безвестных могил… Ты подумай, Ириночка, как прекрасно сказал генерал Алексеев в Новочеркасске на похоронах кадетов: «Я поставил бы им памятник – разоренное орлиное гнездо, и в нем трупы птенцов, – на памятнике написал бы: «Орлята умерли, защищая родное гнездо, где же были орлы?»

Со мною в лазарете лежал раненый кадет, еще совсем мальчик. Большевики убили у него брата и отца. Мужество, с которым этот

«Ты что же, дракон, туману нам в штаны напускаешь?»

Весьма известный журналист Борис Суворин не терял времени попусту и заносил в дневник дорожные впечатления, подслушанные разговоры, заметки о казачьем быте и все это обильно уснащал рассуждениями, полными бурных огорчений. Сердца знаменитых стыли в страхе за свою и за Россиину судьбу.

Мы – единственный оплот рухнувшей государственности, мы – совесть нации. Народ воспринял революцию как захват чужого добра.

объятым пламенем сумасшедшим домом, в котором вопли гибнущих смешиваются с диким свистом и безумным хохотом бесноватых. Повторяю, никто ничего не понимает.

Через золотые погоны у меня сердце наядрило, как чирий!

Ты мне глаза не выковыривай, хочу дожить и посмотреть на погибель таких барбосов, как ты.