Когда человек стал личностью? Вся книга Арона Гуревича посвящена борьбе с утверждением, являющимся ортодоксией (или являвшимся ортодоксией к моменту написания книги), что человек стал личностью, отделенной от коллектива, только в Новое время. Меня удивило, что вопрос в принципе поставлен так, ведь мозг homo sapiens не сильно изменился за время существования нашего вида (только чуть-чуть уменьшился), поэтому вряд ли речь вообще может идти о столь радикальном изменении всего 5-6 сотен лет назад. Похоже, что проблема в стандартном для гуманитарных наук жонглировании терминами – что считать личностью, что коллективом и т.д.
Композиционно книга состоит из затянутого вступления с разбором источников и вялой полемикой с коллегами по цеху и трех мало связанных основных блоков – разбора германо-скандинавских источников, эссе о европейских привилегированных сословиях, городах, крестьянах, маргиналах, художниках, детстве и старости, и сборника статей об отдельных выдающихся личностях. Во всех блоках довольно много повторов информации в разных главках. Создается впечатление, что книга составлена из статей разных лет, хотя и тщательно причесанных в процессе подготовки.
Есть несколько моментов, которые вызвали мое удивление. В книге вы встретите несколько идеологических вставок про лидерство Запада, чудодейственные свойства личной инициативы, необходимость России перенимать европейские ценности и другие клише начала 90-х (несмотря на то, что это переработанное издание начала 2000-х). И часто бросается в глаза, что автор смотрит на Европу со стороны, а не изнутри (к вопросу о личности и социуме автора :).
Гуревич почему-то не верит в то, что средневековый религиозный пыл и видения загробного мира были вызваны неврозами и психозами, предпочитая причин не называть, а просто говорить о недопустимости применения к людям другой эпохи современного инструментария психологии. Эта позиция не очень понятна.
Самое интересное в том, что автор старается доказать, что и в раннее средневековье человек уже был личностью, не поднимая, правда, вопроса о том, когда же он этой личностью стал. Античность? Неолит? Палеолит? На стр. 267, рассказывая об Августине, автор оговаривается, что в античности человек не осознавал себя личностью. Ага, подумал я, значит автор считает, что римляне не были личностями. Но немного дальше по тексту этот тезис опровергается самим автором. Что называется, сам не определился. Теперь кто-нибудь должен взяться за греков и римлян и «доказать», что ранее господствовавшее мнение о том, что личность зародилась в раннее средневековье в корне ошибочна, и Цицерон, Октавиан и иже с ними личностью обладали. И так далее, вплоть до австралопитека Люси.
Если оставить придирки, несмотря на несколько надуманный основной вопрос, в целом книга богата интересными фактами и обоснованными рассуждениями, изложение хотя и довольно тяжеловесное, но логичное и ненатужное. 7/10.