— Заткнись и послушай меня. Вот как обстоит дело, Роген: если люди ощущают в своем сознании чужое присутствие, если их преследуют головные боли, если грани реальности размываются, если у них случаются приступы наяву — все это значит только одно. Одержимость. — Она отрицательно покачала головой, и он надавил: — Ты сказала, это мой профиль. Так оно и есть.
— А что, не бывает такого, что дух просто… рядом? — Она развела руками. — Почему ты думаешь, что это обязательно одержимость, черт возьми?!
— Потому что сущность астрального порядка — это не бегающий по округе оборотень, Роген. Оно не может быть просто «рядом», — отрезал Сайлас. — Ты разговаривала с ним. С тем, что осталось во снах вместо Купера. Знаешь, что это значит?
— Откуда ты…
— У Эшли оказалось больше мозгов, чем у тебя. — Он не стал врать. Не ему тут оправдываться. — Нужно было сразу сказать мне, что ты разговаривала с ним, идиотка. Потому что обычные люди не могут просто так взять и поговорить с духом, без последствий. Ни с каким. Никогда. Это возможно только после того, как пройдена первая ступень.
— Ступень?
Сайлас досадливо поморщился. Он не собирался объяснять ей теорию гоэтики, стоя по колено в сугробе. Он отвернулся, бросая сигарету в снег:
— Сейчас это неважно. — Он сделал паузу. То, что он скажет дальше, ей не понравится. — Нужно провести энтита… обряд изгнания.