© Анри Коломон, 2016

ISBN 978-5-4483-4073-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Действия романа разворачиваются на фоне общеевропейской войны за Испанское Наследство в начале XVIII-го века по Рождеству Христову. Несмотря на затронутые многие места Европы и даже Магриба, основное повествование происходит в диковатом разбойничем углу острова Сицилия, куда волей случая занесло наших героев.

Огонь и Воды…

Глава XI. Сицилия. Вилла Фаворите. За круглым столом

Близ Палермо, в лье от него по дороге идущей у северного сицилийского побережья расположилась вилла Фаворите, находящаяся в некотором удалении от того и другого в несколько скрытном месте. Туда к полуночи съехалось несколько карет. Собственно причиной к съезду и послужило собрание некоторых владетельных сеньоров и должностных лиц, выбравших для встречи это королевское владение.

Последней с дороги свернула карета вице-губернатора, так как за ней уже не было никаких других карет. На заднем же дворе виллы как раз наоборот, скопилось много таких карет и несомненно вооруженных людей. При прохождении возле них со своим личным секретарем де Ля Воро, князя де Шакка развязно поприветствовали, развязные в своем поведении люди в плащах. Не обращая на их потрясание оружием никакого внимания они поскорее прошли к ступеням лестницы освещенной огнем факелов.

Сразу за дверью в длинном полутемном коридоре их встретил и почтительно поклонился монах в черном. Под рясой у монаха явно чувствовалась кольчуга, которая, впрочем еще и скрипела. В сопровождении монаха они дошли до следующих дверей и были им пропущены после любезного раскрытия.

В маленькой зале за столом уже собрались епископ Трапанский… сидевший, подбоченясь на спинку стула, в митре лилово-пурпурного цвета, выделанной из тончайшего шерстяного полотна; чулки на ногах были того же цвета, но шелковые… и другой участник заседания широкоплечий дородный мужчина в богатом путевом костюме с чем-то недовольным выражением лица. Для тех, кто видел князя Сан-Кальтальдо впервые, могло показаться даже свирепым.

…Входя, князь де Шакка откинул назад капюшон своего плаща, открыв строгое с благородными чертами лицо тридцатилетнего человека и прежде всего аристократа, который только с ним счел учтиво поздороваться. Его черная незаметная бородка в нижней части лица еще более облагораживала и придавала толику изысканности.

Первое о чем они разговорились это еще об одном, кого следовало дождаться.

– А его сиятельство, должно быть уже здесь. Его карету я видел стоящей у угла. – сказал епископ Трапанский.

– Так значит нужно ему сообщить о нас! – решил князь Сан-Кальтальдо.

– В данном случае выйдет, что мы как гости напрашиваемся на разговор с хозяином.

– Черт побери, так и выходит!

– Нам в этом случае следует начать беседу без него. А вам князь /Сан-Кальтальдо/, чтобы не загубить в поездках ночь можно просто-напросто остаться здесь без всякого на то чьего-нибудь соизволения, – ревниво распалялся епископ, но чуть только послышались подходящие шаги и дверь открылась, узкое лисье лицо из подговаривающего приобрело приветливый и благодушный вид.

– А вот и маркиз!

Вошел маркиз де Спорада, живой и энергичной походкой подошел к столу.

– Извините, что опоздал, – легко кланяясь и усаживаясь на стул проговорил он. Его голос с груботцой, но в то же время с толикой самовеличия и рассудительности. Может быть внушительный голос, умение выслушать, вести разговор далее, делать заключения и вообще решать, постепенно выдвинули этого Спорада в руководящие роли с безусловным авторитетом, под влияние которого полностью подпал епископ, и в той или иной мере князья, постепенно упустившие инициативы действий из рук, оставшись лишь соискателями выгод… пожалуй наравных. Маркиз еще ни в чем важном себя не проявил, он оставался лишь тем кем был: финансовым сюринтендантом и находился пока что в милости у губернатора.

– Итак… Сразу о самом главном. Что конкретно кому из вас стало известно об английской эскадре захватившей Маон?

При этом вопросе взоры сидящих невольно устремились на епископа Трапанского, который обещал разузнать буквально все. Тот однако же слегка сконфузился и язвительно произнес:

– Пока ничего не могу сказать, никаких новых вестей до меня не доходило. Мною был отправлен надежный человек. я ему много денег дал… м-м вот. Но его все нет!…Со следующей недели я снаряжаю фелуку в Гибралтар. Считаю, что это даже вернее будет. И если б вы написали письмо адмиралу… не помню уже: Гелуэй… было бы просто прекрасно!

Никто не удовлетворился по-настоящему ответом епископа, а маркиз Спорада был особенно недоволен самодеятельностью, но вполне учтиво предупредил, что никаких адмиралов посвящать в эти дела не следует. Нужен …всего-навсего один большой корабль, в крайнем случае два, и не больше тысячи человек десанта.

Князь Сан-Кальтальдо внимательно прислушивался к каждому слову, которое говорил Спорада, проявляя огромный интерес.

– Важен сам фактор: англичане высадятся в Палермо, никто сопротивляться им не станет. На этом акцентируйте внимание. Никому на всей Сицилии незачем защищать испанскую администрацию.

– И даже марсальцам де Бутера?! – восторженно – вопросительно проговорил князь Сан-Кальтальдо. Спорада сначала смутился от сей наивности, и прежде секунду подумав, как лучше ответить, продолжил вести разговор:

– Я думаю, будет даже лучше, если де Бутера не согласиться разоружать свой гарнизон. Тех же англичан мы высадим в Марсале. И Палермо очистим и тылы освободим. Вы вникаете в самую суть, ваше преосвященство? Первое, на что нужно нажать вашему посланцу, это на то, что англичан здесь ждут!…в очень небольшом количестве – это нужно показать исподволь. И второе. С тем лицом, с которым сочтется нужным вести переговоры, наобходимо разговаривать с позиции покупателя. Мы платим, при чем лично ему, чистым золотом, камнями. В пиастрах это могло бы значить…, скажем, сто тысяч уже за одно то, что он подойдет к месту, где мы будем его ожидать. Двести тысяч за взятие Палермо. Будет отказываться, пообещайте ему, ну скажем… под четыреста тысяч. Его должность, если его от нее лишить, не должна сравниться и с половиной той суммы, что мы ему предоставим. А внешне все будет выглядеть, как внезапно открывшиеся перспективы для военной операции. Письмо ему справим от нашего Сицилийского дворянства. И все такое. Важно, чтобы втянулся делать все за деньги. За лишнюю сотенку-полторы, не откажется убраться. Тем более, что ему и самому станет понятно для чего он здесь. По крайней мере всегда дадим понять, что без нас и против нас он ничего сделать не сможет.

– Так не нужны они тогда вообще! Я один на моем юге соберу несколько тысяч человек. захвачу Рагузу, Сиракузы, а там и Катанию, – говорил напыщенно всех уверяя князь Сан-Кальтальдо… Катанию!, загадочный и далекий город, в котором он, де Спорада никогда не бывал.

…Большой город на восточном побережье со старинным университетом и портом не меньше Палермского, как и сама Катания, мало в чем уступающая главному городу Сицилии и тем привлекательная, что с ней у маркиза связывалось много самых различных надежд и прожектов…

– Не будем загадывать, князь, Катанию вы можете и не захватить. А тысяча бравых ребят со стороны порта, всегда это сделают быстрейшим образом, как с Маоном, с ними не будет сладу. Ведь вот в чем главная загвоздка… Все, что нам нужно захватить это четыре города. Палермо, Марсалу и Катанию, Мессину. И встать обязательно под чей-то флаг. Стоит только чуть завозиться с каким городом, а это ничего не стоит!…С Неаполя у Мессины высадится армия, с которой мы с нашими-то сицилийцами ничего не сможем сделать. Вы согласны со мной?…

Спорить насчет воинственности баронских кампиери, известных своей разбойничьей удалью, было бы просто смешно. Представляли они собой даже не банды, а стаи, своры бандюг, способных лишь на нападения на крестьян, жжение пяток и взимание дополнительных поборов.

– А англичане это прежде всего фактор. Будут они, это значит власть имеется, а не мятеж, который можно поддержать, а можно и встать против. Далее… если до Неаполитанца дойдет известие, что в Палермо высадился английский десант… Как это звучит!!!, он никогда не пошлет войска, отвоевывать обратно, ему и не дадут. Однако настоящего военного корабля достаточно, чтобы перекрыть Мессинский пролив. Предполагаю, что в Неаполе за самих себя испугаются настолько, что отзовут Мессинский гарнизон на Апеннины.

Речь маркиза была яркой, захватывающей и завораживающей. По окончании ее ему чопорно сухо похлопали, но со скрытой радостью восприняли, все то, что сказал Спорада. В разговор вступил князь де Шакка:

– Раз уж англичане так важны, то для переговоров с ними вам бы, маркиз, следовало отправить своего человека, а не аббатиков, извиняюсь сразу, ваше преосвященство.

– Аминь!

– Я как раз подумал об этом же, обязательно так и сделаю. Еще я хочу сделать одну грандиозную вещь. Имея такие перспективы, стоит послать посла к Папе, чтобы наше независимое произведение по достоинству оценили?

– Ого, здесь попахивает королевством?!

– Итак, значит «Великое княжество Сицилийское» отменяется!

– Но Папа Римский жаден, как и все его церковники, за корону придется платить немалые денежки. Может не нужно так сорить деньгами? – засуетился епископ, который и сам принадлежал к священнослужительской братии, но относил себя к воинствующим. У него всегда и трапанский полк под рукой имелся, и сам епарший город перешел к нему по наследству.

Его просвященство потому так заволновался по-поводу эн-ной суммы немалых денег, потому что по просьбе маркиза он уже посылал Чиньони в Рим зондировать сие предложение… от имени князя Беневенто, правда все так прозрачно и завуалированно и через знакомое лицо в куриях, что ни за что невозможно догадаться, что кандидатам следует ожидать Сицилию.

Однако, вернемся к вопросу о деньгах, он входил в ряд вопросов должных быть освещенными в ходе встречи. Без сомнения в их полумятежном положении вещи яркие и символические как корона, королевство и коронование на престол были необходимы как воздух, как удача и средство выстоять.

Князь де Шакка кивнул своему личному секретаю де Ля Воро и тот вынул из нагрудного кармана конверт и вручил его содержимое маркизу Спорада, с нетерпением принявшегося читать. Предназначалось послание губернатору; от вице-короля Неаполитанского и гласило нижеследующее:

«Губернатору Сицилии, князю де Карини!

Мы уже в который раз посылаем вам письма с убедительными наказами отослать средства поступившие от сбора налогов за прошедшую осень. Теперь же мы настоятельно требуем, и более того, последний раз приказываем вам через это письмо, что: вам надлежит отправить деньги ко второй декаде марта месяца. Нам стало известно, что сумма, которая находится у вас в распоряжении составляет два с лишним миллиона пиастров золотом.

Никакие оправдания вызванные в связи с задержкой отправки денег приниматься не будут, и будут расцениваться как неподчинение короне. Его величество король Испанский Филипп V…

– Как настаивает на том, что Филипп – испанский король, – заметил Спорада вслух, так же как вслух же вычитывал наиболее важные места из письма.

…грозил мне и вам потерей должности. Мы же вам такое обещаем, и помимо слов присовокупляем дело: часть Неаполитанского и Салернского гарнизона отправлены в Мессину. В том противном случае если вы опять станете всячески затягивать и отсрочивать выдачу казенных денег, к назначенному времени в Палермо будет наведен должный порядок силою!

Вице-король Неаполитанский, герцог де…».

– Это форменный объяв войны! – вспыльчиво закричал князь Сан-Кальтальдо, привставая на ноги. – Порази холера эту Мессину!

– /Шакка/ Кто ему мог доложить о двух миллионах.

– Тот кто знал о нашем налоге. Это Чентурино… Пока ничего не надо предпринимать, пускай… потом… А это что?

Маркиз Спорада заметил на другой стороне желтоватого листика просительное продолжение.

«P. S. Прибудьте сами или пришлите с подробнейшим докладом и соответствующими бумагами финансового интенданта маркиза де Спорада. Можете оставить в свое распоряжение до пятидесяти тысяч пиастров»…

– Что бы это значило?

– По всей видимости пронюхали кое-что и о вас, – взял слово де Ля Воро. – Насколько мне известно, что губернатор бывал вами не доволен и часто крайне раздражен. Возможно, что князь во всем виноватил вас. Очень возможно, что Чентурино признал, что часть денег была ссужена торговым конторам.

Князь де Шакка сначала удивился услышанному факту, но затем заволновался. Спросил у маркиза, что все-таки он собирается делать, чтобы выйти из положения. Епископ Трапани так же засуетился по этому же поводу, полагая, что маркиз ведет дело к тому, чтобы образовавшуюся недостачу покрыть скидкой в общую от каждого из них по своей части денег. Спорада имел на этот счет свой план, и в подробности его изложил собравшимся, чем восхитил своих сторонников.

– Денег неаполитанскому вице не видать… Они перепадут в чужие руки, скажем, корсаров… около самого острова Устики на виду… И нам денег хватит абсолютно на все! Корону, кардинальскую шапку, военные корабли, все будет, поверьте мне. По крупному тратиться не придется, но по мелочи – не жалейте.

Епископ Трапани, считавший тот полк, что он содержит на свои средства отнюдь не мелочью, хотел вывести разговор в свою сторону, но маркиз только что назвал траты именно мелочью и в данный момент заверял князя Сан-Кальтальдо в том, что будет и у него в определенном городе стоять свой собственный полк. Затем обратился к князю де Шакка с вопросом.

– Как вы получили это письмо?

– На руки от посыльного. Князь де Карини отдыхает в поместьях и оно прямиком досталось в мои руки…, через секретаря, сеньора де Ля Воро.

Упомянутый согласно кивнул головой, подтвердив то, что посыльный прибыл сразу к нему и сейчас до времени находится в надежном месте.

– Подержите его там еще пару дней. А затем пусть еще раз подъедет к губернатору, но с предыдущим письмом.

– Письма датированы. – указал секретарь де Ля Воро.

– Ах ты черт, – досадливо ругнулся Спорада, не зная что делать. Ему не хотелось, чтобы письмо попало в руки губернатора. В этом случае оный, согласно тексту отправил бы вместе с уплывающей казной и ее всецелого казначея, сюринтенданта маркиза Спорада, на том же корабле. И пока его мышление велось вокруг да около мысли отвязаться под каким-либо предлогом от поездки и только приходило к мысли, что письмо должно быть вручено губернатору после отправки золота, у сеньора де Ля Воро выход был найден и со всех сторон обдуман.