© Анна Кантелинен, 2017

ISBN 978-5-4485-6832-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нейтронный взрыв

 
Замкнулось неслышно вдруг время,
И вспышка слепит глаза.
Наш мир оставленный всеми —
Брошенный кинозал.
 
 
Зеркальная гладкость сферы
Летит в экран голубой.
Девушка с именем Веры
Пролила с утра молоко.
 
 
Сомкнулось неспешно пространство,
Тишина – унылый прибой.
Я не знаю, что это за сцены,
Скрываю остатки собой.
 
 
Нейтронный выстрел кошмара
Наш мир расчистил давно.
Мне дико остаться в пространстве,
Где нет внутри никого.
 

Тебе

 
Здесь нет никакой луны
Здесь нет и повсюду нет неба
Ты говоришь о нём, но тебе не верят
Во всех пространствах его глубины
 
 
плывёт плывёт человек по небу
по тёмно-синему
по тёмно-синему
атмосферные воды сливаются
по его телу
 
 
а вокруг плывут люди-рыбы
бесконечно бесконечно чужих миров
 
 
человека давят эти глыбы
О, Господи, я не готов
я с самого начала не был готов
а теперь
 
 
зачем эти слова
 
 
ты слышишь, как тихо теперь
звучат эти слова…
 

Не со мной

 
Плыть бы нам на крутых байдарках,
закрывая глаза на жизнь,
провожая взглядами капли;
могу прыгнуть, лишь прикажи.
 
 
Искать тебя глазами
по лезвию ножа.
А нам бы жить да жить,
никому не принадлежать.
 
 
Лучами памяти
вытаскивая осколками боль,
Но только, что есть жизнь,
Когда ты не со мной?..
 

Символизм

 
Тень прошедших расстояний
Полуснится в декабре,
Словно красочные песни
В беспространной глубине.
 
 
Я увижу Твои Лица,
Глубиною в синеве.
Покрывалом постелится
Сладкий образ в тишине.
 
 
Россыпь бисера по полу,
Силуэты в темноте…
Мир мелькает полусонно,
Мир нашёптывает мне.
 

Слова

 
моя пепельница ещё не полна.
словами тушишь об душу,
слова-заменители яда.
кто сказал, что курить-это плохо?
 
 
плывёшь с трудом по улице.
пожалейте меня.
в витринах нет отражения-
здесь то ли огни, то ли слёзы
 
 
в трамваях полусонно,
в метро, в отголосках чьей-то души
приятно делать больно,
камнями кидаться-
 
 
слова лишь..
 

Бесконечное одиночество

 
я приду на кровавое зарево
поглядеть, как звёзды падают.
ветер свищет, морозит неласково,
может душу мою растаскивает..
 
 
манит чёрная гладь воды
говорлив предрассветный дым
шепчет тихо, совсем доверчиво
про любовь и про жизнь бесконечную.
 
 
только звёзды закрыли мне взор,
выводя мимо слёз узор.
утопить скорее мне хочется
бесконечное одиночество.
 

Воздушный шар

 
—
Мы с тобою полетаем на воздушном шаре
Сквозь конечность наших полушарий.
Красной краской с путеводною звездою
Посмотрим в небо, полетаем мы с тобою.
Всё как во сне, как я мечтала
По цепочке выдыхаем жизни жало.
В небо полетели, а шар забыли
В одной глубокой психоделии.
—
В этом беспределе психодела,
Мы пойдём чертить по венам мелом,
И летать вокруг Земли и Солнца,
Пока каждый вдруг да не проснётся.
Пока в венах не угаснет никотин
Пока будет сердце биться в ритм,
И пока зрачки не станут тоньше
И картинка не подскочит чётче.
Полетим и может не вернёмся,
Разбудив друг друга, не проснёмся,
А пока мы будем наверху,
Выкинем из головы всю чепуху.
Наслаждаться будем ярким смехом
Ведь размытость солнца – не помеха.
И вернёмся лишь когда растает,
Шар, что в бесконечность поднимает..
 

Эра 100

 
Жил был на свете робот несчастный
Рослый, железный, но не опасный.
Тих, одинок, некрасив, нелюбим
Был аутсайдером тот господин.
Создатель его – сумасшедший калека
Считал его чудом нашего века
Находкой науки, мечтой инженера.
Но было не так всё, понятное дело.
 
 
В строении робота были ошибки:
Шурупы раскручены, ржавый подшипник.
Но большей бедою была микросхема.
И как изменить её – вот ведь дилемма?
Создатель раздумывал этак и так,
Но робот попал в необычный просак:
 
 
По глупости выпил прогоркшее масло
И как говорит, он увидел пространство.
Там бабочки плавали, рыбы летели
И в каждом месяце по две недели.
И робот увидел чудесную массу:
Цветное, с пульсацией громкой, пространство.
«Любой вопрос задавай мне всегда» —
Ответила гулким громом Среда.
 
 
Наш робот – зажатый, забитый порядком
На деле был смелым – не робким десятком.
Он быстренько всё у Среды разузнал
И по секрету ей тихо сказал:
«Я – робот Блинки. Слеплён человеком.
Тот человек, к разнесчастью, калека.
Он создал меня, чтобы премию дали.
На ноги нужны тонны денег, сказали.
Среда, поспособствуй чем можешь на счастье.
С тебя не убудет, ведь мир твой прекрасен.
Подмогу твою непременно зачтём.
Мы Сотой Эрой тебя наречём.
Учить тебя в школе будут все дети,
И космонавты летать на ракете.
Мы имя твоё враз увековечим
Как только Создателю ноги залечим»
Среда призадумалась, моргнула в полсферы,
И тут принялась исправлять это дело.
Устроила роботу сложный апгрейд,
Он универсальным стал прям при ней:
Высоким, красивым, с крутой микросхемой.
Создатель сразу решит все проблемы.
 
 
Вдруг робот почуял пинки, оплеухи.
Очнулся – вокруг слито масло и мухи..
«Ты, роботик Блинки, напился» —
Создатель напротив вдруг очутился.
Блинки встаёт, он шатается малость.
От преображения хрен что осталось.
Стал он кричать, что Среда обманула,
Поиздевалась, морально согнула.
Создатель голову держит руками:
«Бедненький робот, что будет с нами?»
 
 
Блинки с тех пор повернулся немного:
Скупает всё масло, ищет дорогу
К этой Среде, чтобы выяснить правду
Был то обман, или то – клоунада?
Жители в ужасе Блинки обходят,
Слыша, какую чушь он городит.
Лишь старый Создатель лелеет веру
В робота, что ищет сотую Эру.
 

Огоньки

 
В этом диком безудержном городе
Нету места для хрупкой меня
Все пути желчью исполосованы
Я пыталась пройти, не скользя.
Я пыталась до вас достучаться-
Вы запнулись о слепок души.
Наступили на горло подошвою —
Нам такие, как ты не нужны.
 
 
В этом городе люди из проволок
Режут с дикостью и всех подряд.
Исполосаны леской под кожею
Пропускают последний заряд.
 
 
Но пройду сквозь колючую проволоку,
Невзирая на желчи плевки.
Мой любимый ведет меня за руку,
Зажигая во тьме огоньки.
 

Совушка

 
В минуты бездушности мира, где давит тоскливая
тьма,
Ко мне ты из тундры парила обнять и утешить,
сова.
 
 
Могучие мягкие крылья нежнейшей периной
на мне.
Стирается грань между былью в сладком
и бархатном сне.
По-матерински качает, баюкает гостья меня.
В пушистую грудь зарываюсь и прячусь
от горестей дня.
Защитница светлою силой в перину окутала мир.
Спокойно и томно-красиво сквозь грёзы с совою
парить.
 
 
Но слышится звук – дверь открылась. Любимый с
работы пришел.
Сова и мой сон испарились, согрев нежно душу
теплом.
Обняв, тихо ляжет и спросит: «Как день твой, ты
мне расскажи?»
Я кошкой свернусь, уткну носик, и молча засну
на груди.
 
 
А где-то в сторонушке дальней, где холод, и вьюга,
и вой
Белёсая-тёплая совушка мой бережно нежит
покой.
 

Цветы

 
Красивый шатер из цветов разноцветных
В глазах моих скачут счастья венки.
Какой же искусный вас сделал умелец?
Мне взору услада смотреть на цветы.
 
 
Тот красный расскажет о страсти, веселье.
Голубенький звоном утешит запал.
А белый цветок, как моё ожерелье.
Пурпурный – как ласковый майский закат.
 
 
Руками лицо обхватив, наслаждаюсь
Гармонией красок, мечты глубиной.
Сейчас так спокойно, ни в чём не нуждаюсь.
Цветочный атласный шатёр надо мной.
 
 
На миг отвернулась, прикрыв свои глазки.
Но разноцветный шатер вдруг исчез.
Котёнок запрыгнул на штору с опаской.
Когтями поехал… и сказке конец.
 
 
Снимаю засранца, совсем не ругая.
Со страху весь сжался бедняга, дрожит.
Я завтра десятую штору скупаю-
Уж очень по-нраву котёнку цветы.
 

Душистые грёзы

 
Мне речка смеётся и машет волною,
Баюкает звонкою песнею лес.
Всё вмиг пассажир разбивает ногою-
С утра на работу в метро еле влез.
 
 
Ласкает избушка дерева срубом,
Душистыми травами чаща полна.
Но нюх искалечил «Лаваш от Махмуда» —
Плетусь по бетону я мимо ларька.
 
 
Румяные сайки, отвар из душицы.
Как сладко поют перед сном соловьи.
Бируши – чтоб тихо. Сосед веселиться.
С рассветом встречать коммунальные дни.
 
 
Тиха и спокойна полянка лесная.
Ты знаешь, на сколько ведь ты мне родна.
Закутавшись в книги у речки читала.
И там же с друзьями была у костра.
 
 
Московские улицы злы, прихотливы.
Здесь долго бежишь, но в итоге в конце.
Бетонные стены вцепились массивно
В мечты о природном цветном тихом сне.
 

Воин

 
Я воин, я воин, я должен сражаться.
А как же иначе, любезный мой друг?
И сердце из стали, и руки-кинжалы.
Мечом разрублю я страшнейший недуг.
 
 
И жалость к себе – неизвестная штука.
Не вижу огня я, крови не боюсь.
Удел мой – отважно сражаться без звука.
Гранит разрублю – своего я добьюсь.
 
 
Но жилы мои неизбежно стончились.
Топор из рук выпал – разжался кулак.
Я хрупкая, слабая, как так случилось?
А может сначала пошло всё не так?
 
 
Железные латы сдавили мне руки.
В бессилии падаю в зону огня.
«Я воин» – кричу. Но сильней эти муки.
И нету, и нету, нет больше меня..
 
 
В строю идёт смута – где воин отважный,
Что бился без жалости и без границ?
Кричала им «Здесь! И мне больше не страшно!»
Но тело летело в штыках пиком вниз.
 

Страна

 
Снится мне синяя
Снится мне тёплая
Полная неги чудная страна
 
 
Там ей нужна и больная и сонная
Всё забывающая вечно я.
 
 
Там не боятся ошибок, падений
В ней не придётся себя изломать.
Ради любви и людских одобрений
Там не попросят в колени упасть.
 
 
Вся я в сомнениях, нервах, запретах
Тяжким ползком без надежды паду,
И подхвачённая вовремя ветром,
В тёмную даль я незримо парю.
 
 
В ней не отлупят,
В ней не накажут,
В ней не заставят кривляться ползком.
Там можно есть шоколад, а не спаржу.
Без прав на машине гонять с ветерком.
 
 
К чёрту зажатые юбки и френчи
Футболки XL – мой новый дресс-код.
И море солёно ласкает мне плечи
Не две-три недели, а ровно весь год.
 
 
Будь со мной чаще, страна моя милая
Синяя, тёплая моря страна
 
 
Я просыпаюсь и вновь в диком мире я.
Грязные стены, вокруг тишина.
 
 
Буду с тобой я и в счастье и в смерти.
Буду, когда не смогу даже быть.
Это в бессилии, это в спасении
мой бездыханный и кровный обет..
Только прими меня, синяя, чудная
Как засыпаю, так вижу твой свет.
Видимо, в мире холодном, закованном
Для тёплой меня уже места нет.
 

Разлюбила

 
Разлюбила я кофе и пью только чай.
Он слегка обжигает мне губы.
Но обратно меняться не буду.
В кофе горечь сердечная, боль и печаль.
 
 
Вместе с кофе бессонницей ты появился.
Я пила, обжигая себя изнутри.
Я терпела, казалось, от сильной любви.
Но не я, ты мной до вожделенья напился.
 
 
Обжигает пусть губы мне лучше
Крепкий чай из бразильских долин.
Чем ты будешь внутри меня, как господин.
Горьким кофе сжигать дико душу.