Глава 2
Дорога

Девочка кусала губы, сдерживая слезы.

– Ты трусиха, Шурка, трусиха, – кричали дети.

От обиды и злости ладошки сжались в кулаки.

– А вот и нет! Нет! – кричала девочка в ответ.

– А ты докажи, докажи, – отвечали ей насмешливые голоса.

– Я знаю, что нужно делать, – услышала она шепот у самого уха. – Знаю, доверься мне.

Девочка успокоилась, шмыгнула носом и прислушалась к знакомому голосу, такому близкому, такому родному…

Александра вздрогнула. Что-то удерживало ее во сне, не давало проснуться. Голос продолжал звучать в ее голове. Чей он? Мужской или женский? Она его знает, точно знает! Ей хотелось снова уснуть, вернуться на ту поляну в лесу рядом с поселком, но расстояние было слишком большим – почти тринадцать лет. Постепенно сон таял, улетучиваясь белой дымкой, унося с собой призраки прошлого и случайно всплывшие из небытия воспоминания. Окончательно проснувшись, Сандра потянулась за стаканом воды с долькой лимона, заблаговременно поставленного с вечера на прикроватную тумбочку. Стало легче, только немного болела голова. Выпив таблетку аспирина и ароматный горький кофе, Александра, наконец, была готова порадоваться наступлению нового дня. Серые тучи заволокли небо и обещали оросить землю еще холодными, хотя уже весенними, струями дождя. Услышав звонок и еще не успев посмотреть на экран смартфона, Сандра уже знала, что ее ожидает разговор с подругой.

– Привет, дорогая, ты как? – раздался громкий голос Веры из динамика телефона.

– Привет, Верунь, хорошо. Я выспалась.

– Вот и замечательно, я переживала за тебя. Какие у тебя планы на сегодня?

– Хочу закончить картину. Это лучший отдых для меня, ты же знаешь.

– Я как раз хотела поговорить с тобой о выставке. И не сопротивляйся. Твои картины необыкновенные. В них столько вдохновения, столько эмоций, яркости, света! Меня они восхищают, ты знаешь. И у тебя нет никакого права скрывать их от людей. А вдруг они помогут кому-то? Не будь эгоисткой!

– Вер, ну, ты же знаешь. Я занимаюсь серьезным бизнесом, и выступать в роли художницы будет неловко. А вдруг выставку увидит кто-то из партнеров? Подумают, что я – несерьезный человек.

– Ты что? Наоборот! Они поймут, насколько ты талантливая и разносторонняя личность!

– Я даже не знаю, с чего начать.

– Так я уже обо всем договорилась с директором выставочного центра. У них будет свободная неделя через два месяца, как раз для того, чтобы провести твою выставку. Цена приемлемая. А рекламу я дам в своем журнале – тем более, что скоро должность главного редактора будет моей.

Сандра рассмеялась.

– И когда ты все успеваешь? С чего ты взяла, что должность будет твоей? Ты веришь в то, что предсказание сбудется? У тебя очень серьезные конкуренты.

– Конечно, верю! Все предсказания Лулуды всегда сбываются. Сама убедишься.

Повисла тяжелая минута молчания. Вера только сейчас поняла, что сказала лишнее. А Сандра затаила дыхание, чтобы не позволить страху вырваться наружу из потаенного уголка в самом темном закоулке души.

– Она ведь ничего страшного тебе не предсказала, милая. Наоборот, скоро будет поездка, из которой ты вернешься с мужчиной, предназначенным тебе судьбой. Все будет хорошо. А то, что было, то уже прошло, не вспоминай! Ладно, не буду тебя отвлекать. Погода сегодня нас радовать явно не собирается. А картин для выставки тебе нужно побольше. Люблю тебя! Пока!

– Я тебя тоже, – произнесла тихо Александра.

Она подошла к стоящему у окна мольберту. Весенний пейзаж Москвы ей не давался. То не нравилось, как падает свет, то цвета получались не такими, как в ее воображении, то сам сюжет казался скучным. Но Александра привыкла доводить начатое до конца, поэтому продолжала страдать над картиной. Мучения продлились до обеда, а результат кропотливой работы по-прежнему не удовлетворял ее требовательную натуру. Александра посмотрела в окно, распростертое от потолка до самого пола. Внизу стелилась панорама города, показавшегося ей чужим, серым, мрачным, вульгарно разукрашенным яркими вывесками и мигающими экранами с рекламой. Поддавшись внезапному порыву, она сняла с мольберта натянутый на деревянную раму холст с вымученным пейзажем и поставила белоснежный, совершенно чистый. Словно одержимая невидимой силой, Сандра рисовала взятые из памяти черты когда-то знакомых лиц, разбавляла краски, чтобы добиться того оттенка зеленого, который обычно живет только в летней, сочной траве. Солнечные лучи разливались по поляне водопадом света, темные кроны деревьев тесно прижимались друг к дружке поодаль, обрамляя небольшое ровное пространство, усыпанное цветами и кустарниками.

Александра работала до позднего вечера, вырисовывая каждую мелкую деталь, и лишь когда серый город за окном сменился чернотой ночи, она с удовлетворением всмотрелась в творение своих талантливых рук.

Друзья ее детства глядели на Сандру с холста, словно живые. Бойкая Машка, всегда готовая к активным играм, высокая, с мальчишечьей стрижкой, длинным носом и прищуренными карими глазами. Рыжий Ванька, в чьих волосах будто блестело запутавшееся солнце, всегда веселый, с доброй улыбкой и мягким, покладистым характером. Красивая, похожая на винтажную куклу, Катька, способная найти что-то хорошее даже в самом безнадежно испорченном дне. Взбалмошная Лилька, чьи каштановые кудряшки были такими же податливыми переменчивому ветру, как и она сама. Ее развитая не по годам фигура выделялась женственностью на фоне других девочек, а на щечках виднелись умилительные ямочки. Всегда серьезно ко всему относящийся Гошка, задумчивый, сильный и добрый. Он был выше остальных мальчишек, крепкий и широкоплечий от природы. Между его бровей постоянно появлялась складка, выдававшая привычку погружаться в свои мысли. Зато за ним всегда было последнее слово, потому, что это слово, как правило, было самым справедливым и рассудительным. У него был широкий нос, острый подбородок и пухлые губы, а зеленые глаза притягивали своим необычным цветом, сочным, как летняя трава в лесу. В центре картины стоит ОН, с мячом в руке. Черные волосы растрепались от бега и легкого ветерка, большие карие глаза с длинными черными ресницами, аккуратный профиль, красивая линия губ, спортивная, крепкая фигура. Это он! Ее Руслан! Девочка с длинными волосами цвета зрелого льна изображена со спины. Ее лица не видно, она смотрит на остальных ребят, выстроившихся перед ней в ряд. Ее лица не видно, потому что его больше нет. Все улыбаются, радуются началу больших каникул и предвкушают полное событий и приключений лето.

Ваня и Гоша старше остальных детей на три года. Ваня жил по соседству с Сандрой, а Гоша был его лучшим другом и жил на соседней улице, рядом с домом Катьки и Машки. Лилька обитала в старом домике на окраине поселка и часто оставалась одна по несколько дней. Ее мама работала посменно в городе, а папы никто никогда не видел и ничего о нем не знал. Именно там, на блеклой кухне Лилиного домишки, они и собрались в ту ночь, когда круглая луна взошла над поселком, чтобы вызвать дух Несчастной Марфы.

Александра вгляделась в картину еще раз, ее взгляд скользил по той части леса, где деревья стояли тесно друг к другу, переходя в чащу, и где детям было запрещено ходить. Затем она взяла кисть, макнула в темно-серую краску и принялась сосредоточенно что-то дорисовывать. Окончив работу, она опустошённо и устало опустилась в мягкое кресло, не отрывая взгляда от получившегося сюжета. Вот теперь все и всё были на своих местах! Из-за дерева, приближенного к полянке, виднелся силуэт человека, наблюдавшего за детской игрой.

Сандра забралась в постель в начале первого ночи, монотонный стук дождевых капель об оконное стекло убаюкивал, и она не стала сопротивляться…

***

Уверенным шагом девочка идет по лесу, приближаясь к своей цели. Она полна решимости и отваги. Сегодня она докажет им, что вовсе не трусиха! Докажет всем, что способна совершить смелый поступок! Тогда он, ее Руслан, посмотрит на нее совсем по-другому. Он станет ею гордиться, восхищаться. И, наконец, признается в любви, а затем возьмет ее руку в свою, и они вместе уйдут с поляны. И пусть все смотрят им вслед! Осталось совсем немного, главное – не испугаться, не позволить страху все испортить. Нужно повернуть вправо от большого дуба – а он уже виден, до него всего пара минут, если поторопиться. Внезапно перед ней возникает массивная фигура мужчины. Его длинные грязные космы сбились в слипшиеся пряди, длинная борода закрывает нижнюю часть лица, подбородок, и острым клином упирается в грудь, глаза смотрят в разные стороны. Одежда на нем порванная и не по размеру. Он выскочил неожиданно из-за куста, словно поджидал, и подходит ближе к девочке, поднимает руки к груди, выставляет вперед пальцы с длинными черными когтями и рычит по-звериному, оскалив желтые зубы…

Сандра вынырнула из сна под настойчивый и противный звон будильника. Надо бы поставить вместо бьющего по перепонкам дребезжания приятную мелодию, но все никак руки не доходят. В первый на неделе рабочий день нужно быть бодрой и сосредоточенной, но этот сон никак не хотел отступать в темноту прошедшей ночи. Ей и раньше снились обрывки из забытого прошлого, но не так навязчиво, как в последнее время. Их атаки изматывали. Александра ничего не помнила о событиях того дня. Врачи говорили, что над восстановлением памяти нужно работать, но папа этого не хотел. Он считал: если память заблокировала воспоминания – значит, так нужно.

Сандра подошла к нарисованной вчера картине и улыбнулась, довольная своей работой. Руслан смотрел на нее манящими карими глазами, еще почти мальчик, словно гость из далекого прошлого. Интересно, какой он сейчас? В жизни Александры были мужчины, но их она не запомнила. А вот Руслана не забыла. Конечно, успешная и красивая молодая женщина не испытывала дефицита в ухажерах, но ей хотелось счастья, которое без истинной любви невозможно.

До офиса Сандра добралась быстрее, чем ожидала, и сразу погрузилась в хаос рабочих документов, телефонных переговоров и электронной переписки.

– Александра Дмитриевна, корреспонденция пришла. Сами посмотрите, или мне этим заняться?

В офис вошла высокая блондинка в элегантном деловом костюме – личная помощница директора строительного холдинга.

– Положи, пожалуйста, мне на стол, Таня. Я потом посмотрю. Спасибо.

Сандра внимательно прочитала договор о реконструкции трехэтажного здания второй половины девятнадцатого века, внесла необходимые поправки и отложила в сторонку, чтобы после передать в юридический отдел для подготовки итогового варианта, и взяла в руки стопку писем. В нескольких из них были отправленные поставщиками первичные документы для бухгалтерии. Маленький, ничем не примечательный конверт, который она держала в руке, был адресован лично ей; прочитав обратный адрес, Сандра дрогнула – поселок Воронье Гнездо, ее поселок! Она торопливо извлекла сложенный лист бумаги, развернула его и не веря своим глазам шумно выдохнула, подавив в себе вырывающийся крик. Привычная реальность сместилась, уступив пространство сюрреализму. Затерявшиеся в прошлом страхи выступили из сумрака и с вызовом глядели на нее, скривив насмешливую ухмылку. Вырезанные из журнала пестрые буквы, наклеенные на бумагу, как в старых детективах и как на самодельной гадальной доске четырех двенадцатилетних девочек, сливались в разноцветные слова, передавая сжимающее душу послание:

Это были не несчастные случаи. Приезжай.

Александра еще раз посмотрела на конверт. В графе «отправитель» был указан некий Григорий Лесничий. Человека с таким именем она никогда не знала. Сердце бешено застучало в груди, крича от боли азбукой Морзе. Сандра, пошатываясь, вышла из-за стола, сжимая в руке письмо и, взяв свою сумку, выбежала из кабинета.

– Таня, на сегодня отмени все встречи. Я себя плохо чувствую, возьми дела на себя. На связи, – с трудом выговаривала она, стараясь не позволить голосу дрогнуть.

– Хорошо, Александра Дмитриевна, – ровным тоном ответила личная помощница. Ее уверенность в себе и деловой подход к жизни выражались в каждом плавном жесте и громкой речи.

Сандра не помнила, как добралась до дома и вошла в квартиру. Вновь перечитав послание и надпись на конверте, она задумчиво прикрыла рот рукой. Неосознанный жест, призванный подавить крик, застрявший где-то рядом с сердцем. Что это? Чья-то глупая шутка? Кто такой Григорий Лесничий? И главное – что ей теперь делать? Нельзя поддаваться панике, нужно сделать глубокий вдох и медленный выдох, а затем принять решение. Она вновь взглянула на лица друзей, нарисованные ею вчера. Они смотрели на нее одновременно с мольбой и вызовом, будто звали ее, проверяя, осмелится ли она на встречу, не окажется ли трусихой. Как в тот день, на покрытой щедрым летним солнечным светом лесной поляне. По крайней мере, именно так показалось самой Александре, и она без сопротивления поверила призрачному видению. Нужно ехать! Нужно узнать все то, что ее собственная память скрывает от нее! Сандра уже не та девочка, которую звали Шуркой и дразнили трусихой. Она выросла и стала сильной, смелой и умной молодой женщиной. Значит, пришло время вернуться туда, где остались вопросы. Туда, где остался ОН! Тот самый мальчик, похитивший ее сердце и все еще владеющий им. Ее Руслан!

Чемодан был уложен быстро – только самое необходимое. Ключи от бабушкиного дома в поселке она нашла в старинной шкатулке, которую забрала из папиного кабинета после его смерти. Уезжать тринадцать лет назад пришлось скоропалительно, а затем никто не позаботился о продаже дома. Выручить много денег за него не получилось бы, больше суеты. Вот так и стоял он, покинутый и заброшенный; ждал, когда вновь сможет гостеприимно распахнуть свои покосившиеся двери перед хозяевами.

Сандра написала несколько сообщений, касающихся работы, Татьяне и набрала номер Веры:

– Вер, то, что я тебе скажу, кажется невероятным, но ты только не волнуйся, хорошо? Сегодня я получила письмо из того поселка, где мы раньше жили, Воронье Гнездо. Кто-то вырезал из журнала буквы и сложил в послание – «это были не несчастные случаи». Представляешь? Какой-то Григорий Лесничий прислал его. Мне нужно поехать туда и во всем разобраться.

– Сандра, ты с ума сошла! Это же может быть опасным! Я поеду с тобой!

– Нет, Вер, это исключено. У тебя работа, очередной этап предвыборной гонки за кресло главного редактора. Я буду постоянно на связи, обещаю. Просто приеду, найду этого Григория, обо всем расспрошу и вернусь.

– Этот Григорий очень странный. Зачем нужно было вырезать буквы из журнала? Если у него есть информация о том, что произошло в поселке тринадцать лет назад, то он мог бы просто позвонить. Адрес твоей фирмы он узнать же смог, значит, и номер телефона для него не тайна.

– Я думаю, что этот человек хотел скрыть свой почерк, а надписи на конверте сделаны, скорее всего, не его рукой. Может быть, попросил почтальона. А может быть, так он хотел напомнить мне о той ночи, когда мы вызывали дух Несчастной Марфы. На нашей самодельной доске буквы тоже были вырезаны из журнала и наклеены.

– Не нравится мне это все, дорогая. Давай лучше доверим это дело полиции?

– Нет, Вер. Не думаю, что поездка в поселок, где я жила в детстве, может быть опасной. Я же не в дремучий лес еду. И судьбу дома решу заодно. Давно пора. Повидаюсь со старыми друзьями. Все будет хорошо. Мне даже полезно отвлечься от работы и немного отдохнуть.

Александра улыбнулась в трубку, сейчас она сама верила сказанным словам, успокаиваясь и настраиваясь на приятные события.

– Ну, да, а вернешься вместе со своим Русланом. Как предсказывала Лулуда.

– Возможно, – тихо ответила Сандра, ощущая тепло, разливающееся предвкушением у нее внутри.

Попрощавшись с Верой и заверив ее, что будет отвечать на звонок в любое время суток и сообщать в мельчайших подробностях обо всех событиях, Сандра отправилась в аэропорт Домодедово на такси. К счастью, ей удалось купить билет на ближайший рейс, и через два с лишним часа, проведенных в небе, она уже спускалась по трапу самолета в небольшом аэропорту южного города. Сложности начались после, когда Сандре пришлось три часа трястись по неровным дорогам в старом автобусе. Ее высадили на безлюдной остановке, откуда до дома ее бабушки нужно было идти почти двадцать минут пешком.

Сандра шла медленно, вдыхая пьянящий чистый воздух, в котором чувствовался резкий аромат сирени, плотный запах дыма от костров и тонкий шлейф расцветающих садов. Ее кожаные белые кроссовки громко хлюпали по лужам и чвакали по грязи. За тринадцать лет поселок так и не обзавелся тротуарами или хотя бы мощенной асфальтом дорогой. Мимо Александры промчались дети, громко крича и смеясь. Впереди прямо на проезжей части паслись гуси. Они вытягивали шеи, хлопали крыльями, вальяжно погружаясь в наполненную дождевой водой канаву, довольно при этом гогоча. Откуда-то раздался несвоевременный крик петуха, а с широкой ветки раскидистой яблони, прямо над головой Сандры, сорвалась небольшая стайка ворон.

Все здесь было ей знакомо: каждая улочка, каждый покосившийся забор. В этом поселке маленькая Шура переживала первую любовь, до сих пор не угасшую в ее сердце, настоящую дружбу, первые разочарования, пустые детские обиды. Здесь она была безмятежно счастлива, пока не познала боль утраты любимой мамы и до того страшного дня, изменившего ее лицо и судьбу. Проходя мимо дома, где раньше жил Ваня, Александра увидела вбитую в землю табличку с надписью: «Продается». Пройдя немного дальше, она остановилась у покосившегося деревянного забора, на котором лишь в нескольких местах можно было найти остатки зеленой краски, со скрипом отворила незапертую калитку и вошла. Замок на входной двери поддался сразу; опасения Александры о том, что за столько лет тот мог успеть заржаветь, к счастью, не оправдались. Внутри было темно и пыльно. Девушка вздохнула – придется забыть об усталости и приняться за уборку. Не может же она провести ночь в грязном, неуютном доме! Засучив рукава, Сандра приняла вызов и отважно ринулась в бой за чистоту. Из крана, с трудом открывшегося, потекла струйка ржавой воды, постепенно она светлела и, когда стала условно прозрачной, хозяйка дома подставила под кран найденное в кладовой металлическое ведро. За спиной Александры послышались шаги, она обернулась и увидела высокую фигуру в черных брюках и широкой серой футболке с накинутым на голову капюшоном. В руках вошедший держал выставленный вперед топор, острое лезвие переливалось кровавыми отблесками заката, просочившегося в кухню сквозь немытое оконное стекло.