Цитаты из книги «Так вышло: 29 вопросов новой этики и морали»

Мне кажется, что смертная казнь плоха не потому, что несправедливо казнить человека, а потому, что она разлагает общество. Потому, что мы в большинстве случаев не знаем наверняка, что убийца — это убийца. Мы создаем систему, которая может убить невиновного человека

Мне очевидно, что я не хочу в общественных интересах этого убийцу казнить, или пытать, или раздавать на органы. Не потому, что он мне очень важен, а потому, что таким образом я создаю в обществе черных трансплантологов, палачей и садистов.

То есть ты говоришь, что бывают настолько циничные и хладнокровные убийцы, что мы им как общество совсем ничего не должны?

Если базово с тобой все нормально, то для меня совершенно очевидно, что, во-первых, такое преступление никогда не будет совершено повторно и, во-вторых, в тот момент, когда убийца придет в себя, вся его дальнейшая жизнь станет наказанием за то, что он сделал, преступление будет жить в его сознании.

чтобы он не стал членом общества, надо сделать еще один шаг — приходит гуманист и говорит: «Совершенно непонятно, почему за убийство надо сидеть 20 или 30 лет или пожизненно, ведь мы, гуманисты, считаем, что у убийцы просто в мозгу что-то сломано, что-то не так. Мы человека с отклонениями в поведении или в психологии посадим в тюрьму до тех пор, пока его поломка не исправится. И будем следить с секундомером, а как только исправится — отпустим». Это и называется УДО — ну как бы он хорошо себя вел, участвовал в елочке новогодней и на 8 Марта писал открытки, и мы его отпускаем. Дальше следующий, совсем уже гуманный шаг, когда ты просто говоришь, что тюрьма — это бред.

Но никакая тюрьма не является черным ящиком, пройдя через который, человек меняется. Ну уж точно не в лучшую сторону. Я считаю, что есть разные типы проблем, которые приводят к преступлениям. Есть болезнь, и больных людей надо лечить — совершенно не важны степень или тип болезни, но, если в голове действительно произошла какая-то поломка, которую мы можем диагностировать, мы должны человеку помочь. Потому что я верю, что у многих из нас есть импульсы, которые могут привести к преступлениям.

потому что, если мы имеем в виду, что они никогда не перестают быть убийцами, тогда зачем мы вообще их держим на нашей земле?

И бывают ли они бывшими. Получается же, что если люди отсидели, то они исправились. То есть, по нашим представлениям, мы человеку на выходе из тюрьмы говорим: «Ну все, ты был убийцей, стал обычный человек».

Важно, чтобы он мог позвать на помощь до того, как его забьют камнями.

Моя любимая история — про американца, который в 16 лет понял, что испытывает влечение к детям. Он смог рассказать про это своему психотерапевту и своей маме и всю жизнь, уже многие годы пытается с этим справляться38. Ты представляешь, как много людей неспособны рассказать про себя такое? А значит, не могут попросить помощи.