Глава II

Все произошедшее, казалось, осталось позади в каком-то далеком сне. Никто и подумать не мог, что это так просто – подняться с места, оставив уже заготовленные планы на лето, и отправиться в совсем неизведанном направлении. Неужели и вправду, что они, Майк и Пайпер, уже с упакованными чемоданами, радостные и взволнованные, стоят на перроне в такой ранний час? Неужели это все наяву? Такой резкий поворот событий обескуражил всех без исключения.

Когда солнце только разгоралось своими пунцовыми лучами, миссис Смитсон была уже собрана и теперь руководила всеми, кто не успевал двигаться так же быстро, как она. Вещи были упакованы по чемоданам еще за день до назначенного срока отправления. Дэвид, не успев побыть дома достаточное время, все же был рад снова ощутить дух путешествия. Он тоже помогал Эшли: советовал, какие кофты ей брать, и что из теплой одежды лучше подойдет Майку и Пайпер на побережье.

Майк был безумно счастлив. Теперь он чувствовал себя полноправным путешественником, искателем приключений, который завтра отправится в дальнюю дорогу на поезде, а потом поплывет на пароходе по Северному морю. Школа была забыта: занятия у его одноклассников закончатся только в начале следующей недели, когда он, Майк, будет уже совсем далеко от Перта. Теперь школа не волновала его. Нужно было сложить все вещи, которые мама постирала специально для него, а также взять то, без чего он не сможет обойтись. Радостное предвкушение заставляло его относиться ко всему теперь по-взрослому: он больше не мял свои рубашки, а наоборот, аккуратно свернул каждую трубочкой и компактно уместил все в два небольших рюкзака. Подаренный папой нож он оставил в кармане – мало ли что случится во время их путешествия.

Когда рюкзаки были закрыты, Майк сначала подумал, что взял много лишнего, потому что у них и так будут большие чемоданы. Но когда он вышел со своими сумками к лестнице, то столкнулся с Пайпер, везущей большой чемодан.

– Что это, Пайпер? – удивленно спросил Майк.

Пайпер приостановилась:

– Это мои платья. Я же еду на все лето, мне будет нужно много вещей.

Наконец, настал этот самый долгожданный день отправления. Дети были подняты чуть раньше обычного, и когда они только вышли из ванной, то увидели миссис Смитсон, которая готовила завтрак, пока Эшли и Дэвид еще одевались.

– Доброе утро, Майк, доброе утро, Пайпер, – поздоровалась миссис Смитсон, когда дети вошли в кухню. – Чтобы никто не опоздал, мы сейчас быстренько перекусим, а потом поедем.

– Доброе утро, бабушка, – сказала Пайпер, – а ты собрала свой чемодан?

– Чемодан? Зачем он мне?

Майк сел за стол, а Пайпер, казалось, забыла это сделать:

– Что значит зачем? Ты разве не едешь с нами в Абердин?

Миссис Смитсон взяла дымящую сковородку и тихо сказала:

– Разумеется, еду. Просто… Просто я обойдусь одной сумкой. Мы с вашими родителями договорились, что я вернусь в Перт, как только отвезу вас.

– Это значит, что мы все лето проведем одни у тети Лили? – оживился Майк.

Пайпер села, а миссис Смитсон поставила сковородку.

– Получается, что так. Вы же не против? – миссис Смитсон поглядела на внуков поверх очков.

Пайпер замешкалась. Об этом они не договаривались, и это было странным для нее – остаться с Майком одним за тысячи миль от родителей и дома, в гостях у незнакомой им бабушки. Но уверенный взгляд миссис Смитсон выдавал согласие и внушал доверие. Поэтому чувство беспокойства вскоре заменилось радостью.

– Нет, бабушка, – Пайпер взглянула на Майка, – я думаю, мы не против.

– Ну вот и отлично. Ешьте быстрее, а потом собирайтесь. Можете наслаждаться последними мгновениями, проведенными дома, ведь вы вернетесь сюда только осенью.

– Да, – согласился Майк.

На лестнице послышались быстрые шаги. Эшли спустилась вниз, следом за ней шел Дэвид.

– Ну что, вы уже готовы? – Эшли поправила бант на платье, а Дэвид блистал в новом белом костюме.

– Они уже доедают, а вот вы… Где ваши чемоданы? – спросила миссис Смитсон.

– Не волнуйтесь, вещи уже собраны, все готово к отправлению, – сказал Дэвид.

– Хорошо, главное только не опоздать, – миссис Смитсон все время поглядывала на часы. Она не любила опаздывать и не терпела, когда это делали другие.

– Мама, все готово, сейчас только подхватим чемоданы и отправимся в путь, – весело сказала Эшли.

Они добрались до перрона, и все время по пути Эшли наставляла своих детей, а миссис Смитсон помогала ей в этом, объясняя что делать не следует, как нужно будет разговаривать с бабушкой, как вести себя с ней и ее знакомыми. Они же уже большие дети и теперь должны не опозориться, а наоборот – произвести впечатление культурных и воспитанных людей.

Народу было странно немного, и скамейки на перроне были свободны. Пайпер уселась с чемоданами, миссис Смитсон пристроилась около нее, а Дэвид и Эшли стали рядом с Майком.

– Ну что, вы запомнили, насколько все это серьезно? – переспросила Эшли и поглядела на Дэвида, – пусть все происходит стремительно, пускай у нас мало времени на разговоры, но я надеюсь на вас, Майк, я надеюсь на то, что вы не подведете нас. Первый раз в жизни вам предстоит такое…

– Да о чем можно волноваться, мам? – спросил Майк беспечно.

– Верно, волноваться не о чем, – вступился Дэвид, – потому что и ты, и Пайпер – уже взрослые люди, абсолютно адекватные, и мы с мамой уверены, что все получится. Эшли, – он посмотрел на свои часы, – наш поезд, должно быть, приедет минут через пятнадцать, а нам еще нужно идти на другой перрон.

– Да, Дэвид, – сказала Эшли.

Пайпер подскочила, готовая расплакаться.

– Мама, папа, мы будем скучать, мы будем скучать! – она подлетела к ним и обняла их обоих.

– Пайпер, дорогая, мы тоже с папой будем очень сильно скучать, ты только не расстраивайся, потому что лето пройдет очень быстро и мы все скоро вновь увидимся, – сказала Эшли. Она тоже была опечалена расставанием с детьми.

– Ну хватит, – сказала миссис Смитсон, – вы же не на всю жизнь прощаетесь. – А то – так и опоздаете.

– Миссис Смитсон права, – сказал Дэвид, – нам нужно идти.

– Не скучайте. Будьте хорошими людьми, какими мы учили вас быть, – добавила Эшли.

Пайпер все еще махала им вслед, когда они скрылись в здании вокзала.

Позже все это прокручивал в голове счастливый Майк, стоя на перроне.

Вот и все. Больше он не увидит маму и папу этим летом, разве только осенью, когда все это волшебная поездка закончится и у них у всех будет что рассказать друг другу. Теперь все пойдет по-другому. Этим летом больше не будет футбола на пыльных улицах Перта, зато будет необычное приключение, будет теплоход и море, лес и бабушка, которую он никогда не видел.

Интересно, какая она – эта тетя Лили? Майк поглядел на миссис Смитсон. Вот она спокойно сидит около чемоданов на скамейке, закинув ногу на ногу и устремив куда-то серьезный взгляд из-под шляпки. Миссис Смитсон – старшая сестра тети Лили, а значит, они чем-то должны быть схожи. Неужели у Майка теперь будет еще одна миссис Смитсон?

Хотя нет. Миссис Смитсон сама говорила, что у тети Лили очень странный характер. Должно быть, раз ее старшая сестра не желает иметь с ней никаких дел, значит, она – полная противоположность ей. Значит, миссис Смитсон просто непонятна тетя Лили, потому что ее характер – в точности до наоборот, а может и нет. Это получается, что его новая бабушка – не пунктуальная, не любит воспитывать детей, не боится мышей и пресмыкающихся, а также плохо готовит и никогда не приходит в гости в ранний час? Разве все это хорошо?

– Майк! Солнце напечет тебе голову, и ты не сможешь поехать с нами, – сказала Пайпер, которая сидела в тени на скамейке. – Иди к нам.

– Твоя сестра права, Микеланджело, отойди в тень. Нет никакой надобности ждать поезд у самого края перрона.

– Бабушка, меня зовут Майк, – устало вздохнул Майк и стал рядом с лавочкой.

– Может, вы хотите мороженого или газировки? – спросила миссис Смитсон.

– Да нет, спасибо, – отказалась Пайпер.

– Я бы выпил малиновой, – сказал Майк.

– Ну тогда зайди в здание вокзала, там где-то должен быть аппарат, – миссис Смитсон достала пару монет из своего кошелька, – вот, принеси стаканчик и своей сестре. И бабушке, – добавила она.

– Хорошо, я мигом.

– Как же жарко, – миссис Смитсон поправила шляпку и достала веер, когда Майк убежал за газировкой. – Видимо, лето будет знойным – вот уже несколько дней на небе ни облачка.

– Да… – протянула Пайпер. Это было раннее утро, и свежий ветер еще обдувал кожу, но когда воздух замирал, то лучи разгорающегося солнца чувствовались все сильнее и сильнее.

– Вот что я тебе скажу, Пайпер, – начала вдруг миссис Смитсон после минутного молчания. Пайпер вздохнула: она знала – нужно готовиться слушать бабушкины проповеди. – я думаю, ваши родители очень поспешили, когда решили отправить вас так далеко…

– Но почему? – перебила ее Пайпер.

– Потому что… – миссис Смитсон глядела куда-то в небо, но теперь ее взгляд был устремлен точно в глаза внучки. – Потому что вы еще дети. Вы не можете быть серьезными, даже когда вас об этом просят взрослые люди, вы не можете следить за собой, за вами постоянно нужен глаз да глаз.

– Но ведь это не так, – возмутилась Пайпер. Она думала, что уже вполне может считать себя юной леди, а такие слова полностью противоречили ее самомнению. – Если мама и папа решились все-таки отпустить нас, значит, они нам верят и доверяют.

– Ваши родители еще сами похожи на детей. Эшли такая легкомысленная – ей бы умчаться куда-нибудь поближе к цветам, а еще и Дэвид с ней заодно, хотя я думала – он такой серьезный. Нет, все-таки рано было еще предпринимать такие решения…

– Значит, ты против нашей поездки? – вскочила Пайпер, – значит, ты не доверяешь нам? Но почему тогда ты не остановила маму и папу пару дней назад, когда билеты еще не были куплены?

– Пайпер, дорогая, я доверяю вам, доверяю, но пойми меня правильно. Я же беспокоюсь за вас. Я продумываю все наперед, потому что все это очень серьезно.

– Тебе не стоит беспокоиться, бабушка, – ответила Пайпер. В ее глазах сияло что-то такое, что внушает доверие и убеждает даже таких, как миссис Смитсон. – Я тебе обещаю: мы вас не подведем. Все будет хорошо, я буду следить за Майком каждый день, можешь на меня положиться.

– Если только будет так, Пайпер, – сказала миссис Смитсон, глядя на внучку и думая: девочка выросла – это нельзя отрицать.

– Все будет непременно хорошо, – Пайпер улыбнулась, показав белоснежные зубы. – Это же так интересно: что ждет нас там, в Абердине?

Из-за небольшой толпы показался Майк.

– А вот и газировка, – весело сказал он, раздавая стеклянные стаканы, наполненные цветной водой.

– Давай скорее, – сказала миссис Смитсон, складывая веер, – я уже совсем умаялась от жары.

– А когда подойдет наш поезд? – Майк, поправив кепку, поглядел вдаль, откуда тянулись две серебряные полоски рельсов.

– Минут через двадцать, не больше, – ответила ему миссис Смитсон, допив газировку. Майк взял у нее и у Пайпер стакан и побежал возвращать их.

– Скоро придет, – сказал он, вернувшись. – Как же душно, бабушка. Неужели в Абердине так же жарко?

– Нет, Микеланджело, ты ошибаешься, – ответила миссис Смитсон, снова развернув веер, – вы будете жить около чащи, почти что в самом лесу, а там всегда прохладно, даже в самые знойные дни.

– А почему тетя Лили живет около леса? Она что, не любит город? – спросила Пайпер.

– Она очень странный человек, дети, – отвечала миссис Смитсон, глядя куда-то перед собой. – Мне всегда было тяжело понимать ее. Когда мы были молодыми, тогда, когда большинство юношей и девушек, вроде меня, предпочли сельским местностям прелести цивилизации, она осталась там, где поныне и живет. Сначала мы уговаривали ее: звали за собой, обещали лучшую жизнь и просто понять не могли, что она собирается делать у себя в деревне…

Папа был зол, но Лили стояла на своем. Представить себе будущее сестры, которая, видимо, намеревается стать прачкой где-нибудь в гостинице или того хуже вовсе останется без работы, это было очень тяжело… – миссис Смитсон подняла глаза и встретилась взглядом с взволнованной Пайпер.

– А что было потом? – спросил Майк. – Кем стала тетя Лили?

Миссис Смитсон, очевидно, были неприятны эти разговоры. Она и думать не хотела возвращаться в эти места под Абердином – туда, откуда уехала давным-давно искать счастья, которое все-таки нашла. Ей было больно за свою сестру; больно опять ворошить в памяти пережитые ссоры, эти долгие речи ее отца и матери, которые пытались вразумить безумную дочь. Все это казалось туманом прошлого, который даже через много лет настиг ее опять.

Ей казалось, что здесь и ее вина тоже. Но в чем? В том, что она не осталась в маленькой деревушке под Абердином, а уехала вместе с остальной молодежью в столицу, потом повстречала будущего мужа, перебралась за ним в Лондон, где прожила большую часть своей жизни, а потом снова вернулась в Шотландию и поселилась в Перте вместе со своей дочерью и ее семьей? Разве ее сестра Лили просила ее остаться? Нет, никого она не просила, ей никто не был нужен…

По старой привычке миссис Смитсон хотела было достать сигарету и закурить, вставив ее в тонкий мундштук, но потом одернула себя: разве может она подавать плохой пример своим внукам?

– Знаешь, Микеланджело, – ответила она наконец, – честно говоря, я даже и не знаю, кем работала ваша новая бабушка. Кем она стала, тоже неизвестно, она просто не рассказывала мне этого… – миссис Смитсон отвернулась.

– Но ведь что-то же она рассказывала? – стоял на своем Майк.

– Ну… когда мы приезжали к ней в последний раз – ровно тридцать лет назад, в тысяча девятьсот втором, когда вашей маме было около четырех, то она вроде бы занималась лесничеством или еще чем-то в таком роде… Ужас какой.

Пайпер глядела на свою бабушку. В ее голове просто не укладывалось: как она так может говорить о своей сестре? Ведь это же было бы чудо из чудес, если бы вместо Майка у нее, у Пайпер, была бы сестра! Нет, Майк, конечно, тоже хороший, но иногда ей просто необходима лучшая подружка, которая всегда будет рядом. А миссис Смитсон, которой так посчастливилось иметь родную сестру-подругу, просто отказалась от нее!

– Бабушка, – спросила вдруг Пайпер, глядя в глаза миссис Смитсон. – Но почему за всю нашу жизнь ты ни разу не упомянула о тете Лили? Почему мы узнали о ней лишь пару дней назад?

Миссис Смитсон ждала этого вопроса. И если она еще как-то могла оправдаться перед собой, то теперь ответа не было.

Майк, подобно сестре, вопросительно глядел на бабушку. Миссис Смитсон уставилась в одну точку, но так и не смогла подыскать нужных слов. Что ж, она неправа, всю свою жизнь она была неправа по отношению к своей сестре, и теперь даже дети укоряли ее в этом.

– Я не знаю, поймете ли вы меня, но лучше я вам скажу: просто так получилось, – это все, что смогла выжать из себя миссис Смитсон в ответ на вопросительное молчание.

Майк переступил с ноги на ногу. Он не понимал свою бабушку. Но и судить ее он не хотел: она же все-таки мудрая и опытная. Значит, так получилось.

– После этих разговоров мне еще больше захотелось повидаться с тетей Лили, – сказала Пайпер.

– Да, я бы тоже хотел поскорее познакомиться с ней. Подумать, так необычно – еще одна бабушка! – Майк немного повеселел.

– Я думаю, прямо сейчас начнется наше дальнее путешествие, – медленно сказала миссис Смитсон, не отводя глаз от путей. – Похоже, это наш поезд.

Дети радостно взглянули на рельсы. Откуда-то издалека, еще в слабом тумане, к ним приближались вагоны.

– Едет, едет! – радостно улыбнулась Пайпер и подскочила со скамейки. Майк уже схватил сумки, которые стояли на земле.

– Поставь сумки, Майк, – сказала миссис Смитсон. – Сейчас поезд подъедет, и тогда ты возьмешь их.

А потом все остальное опять, как в радостном сне. Смутном, плохо запомнившемся, но радостном сне. Они заскочили в поезд, разобрались с билетами, заняли свои места в купе, разложили вещи, а потом все втроем в последний раз взглянули в окно – в последний раз за это лето они смотрели на вымощенный перрон Перта. Сколько грусти было в этих взглядах, и в тоже время сколько надежды на что-то неповторимое и замечательное, которое обязательно произойдет. Казалось, только миссис Смитсон не грустит. У нее для этого не было повода, ведь она же вернется сюда, как только отвезет детей к Лили.

Майк и Пайпер болтали без умолку. Миссис Смитсон пыталась их пристыдить, смущенно оглядываясь по сторонам. Но детей было не унять: они словно почувствовали свободу и теперь могли делать то, что хотели. А поезд уже стучал своими колесами и с каждой секундой уносил их все дальше и дальше.