В американской культурной традиции существует игра, называемая "негритянские под...бки". Собственно, это даже не игра, а определённая манера ведения диалога, когда каждый из собеседников подзуживает, дразнит, высмеивает и подначивает другого. При этом шутить можно очень рискованно, на грани фола, но настоящее искусство состоит в том, чтобы этого другого не обидеть.
Мариенгоф был бы вполне хорош в этом жанре. А чего ещё ожидать от автора, самое известное произведение которого называется "Циники"? Именно так, с весёлым цинизмом, написан "Роман без вранья". И образ лучшего друга Сергуна (Есенина) вышел у автора весьма своеобразным:
У Есенина всегда была болезненная мнительность. Он высасывал из пальца своих врагов; каверзы, которые против него будто бы замышляли; и сплетни, будто бы про него распространяемые.
К отцу, к матери, к сестрам (обретавшимся тогда в селе Константинове Рязанской губернии) относился Есенин с отдышкой от самого живота, как от тяжелой клади.
Есенин — искуснейший виртуоз по игре на слабых человеческих струнках
У Есенина страх — кажется ему, что его всякий или обкрадывает, или хочет обокрасть.
Больше всего в жизни Есенин боялся сифилиса.
Возможно, истинные поклонники и, в особенности, поклонницы Есенина будут шокированы подобными откровениями. Я к почитательницам Сергея Александровича не отношусь, так что мне было весело. Мариенгоф тонок, ироничен, изящен. И, что немаловажно, относится к себе столь же насмешливо, как к любимому другу Сергуну.