Научный редактор: доктор философских наук, профессор И. Я. Левяш

Рецензенты: академик НАН Беларуси, доктор философских наук, профессор Е. М. Бабосов; член-корреспондент НАН Беларуси, доктор философских наук, профессор Л. Ф. Евменов

Рекомендовано Ученым советом ГНУ «Институт философии НАН Беларуси» (протокол от 18 июня 2015 г. № 8)

© Лазаревич А. А., 2015

© Оформление. РУП «Издательский дом «Беларуская навука», 2015

Введение

Стремительное развитие современной цивилизации сопряжено с рядом социально-практических и мировоззренческих проблем. К числу последних могут быть отнесены трудности, даже для философского знания, четкой фиксации основных характеристик формирующейся на рубеже XX–XXI вв. социальности. В самом общем плане ее называют постиндустриальной, поскольку она закономерно приходит на смену индустриальной эпохе, символизирующей техногенный формат социального прогресса. Для нового типа социальности необходимо сформулировать не только конкретные формы проявления, но и типичные проблемы развития на нескольких уровнях.

На социально-политическом уровне ключевой задачей остается трансформация функций государства в направлении их либерализации, гуманизации, поиска баланса интересов между государственным администрированием и общественным самоуправлением. В социальной рефлексии меняется представление о взаимных функциях государства и гражданского общества, интерпретация природы и характеристик самого гражданского общества, которое все далее уходит от просвещенческого канона. Насущной проблемой становится понимание сетевой самоорганизации социальных и политических субъектов, спонтанной и детерминированной политической активности. Все это заново актуализирует задачу адекватной социально-философской и политической прогностики, роли экспертного знания в этой сфере. Экономический срез осмысления «новой социальности» напрямую связан с обсуждением проблем качества жизни, его материального и духовно-эмоционального измерения, справедливого распределения социальных благ. Нужно иначе посмотреть на рынок как инструмент социально-экономической регуляции. Если дальше углубляться в эту тему речь, по сути, должна идти о становлении новой модели экономики, в основе которой находятся феномен и понятие услуги, приобретающие все более универсальные черты. Одна из важных задач сегодня – избежать стереотипа понимания услуги как виртуального, «нематериального», «нетрудового» занятия. Сфера услуг и сам концепт «услуга» в любой стратегии общественного развития (а в постиндустриальной – особенно) имеют не только важный экономический, но и гуманитарный смысл. Принципиальная черта услуги – ее адресность, или человекоориентированность. Что-либо делать, создавать какие-либо социальные среды, отношения, не задаваясь вопросом, кому это «нужно», кто станет субъектом этих отношений, – по меньшей мере абсурдно. Более того, любой товар как объект, взятый в контексте социальных отношений его рекламирования, купли-продажи, практического применения, утилизации или повторного использования, в сущности, также может рассматриваться как услуга. Думается, что если бы субъекты экономического планирования и деятельности шире оперировали термином «услуга» как фундаментальной категорией, говорить сегодня о «затоваривании складов» не приходилось бы. Поэтому и реальный сектор экономики (сельскохозяйственное и промышленное производство) также должен «согласиться» с тем, что, по сути, работает в режиме оказания услуг, по-другому – удовлетворяет чей-то спрос.

В культурно-цивилизационном отношении формирующаяся «новая социальность» отличается тем, что цивилизация все активнее «подчиняет себе» культуру, культуру как духовный феномен, которая в предыдущих типах общественного развития мыслилась как фундамент и главный «арбитр» цивилизационной динамики. Ценности современной цивилизации все больше связываются с представлениями о новом уровне ее интеллектуализации. Модели модернизации, инновационного развития современного общества основываются не только на приоритетности человеческого интеллекта, но и на идеалах интеллекта искусственного. Но при этом не следует забывать поучительный опыт индустриальной эпохи, преклонявшейся перед достижениями научно-технического прогресса. Сегодня она настойчиво и во многом оправданно критикуется по многим социально-антропологическим, этическим и другим духовно-культурным критериям. Это лишний раз подтверждает мысль о том, что требование интеллектуального развития общества не может быть полноценно реализовано вне его связи с императивом интеллигентности, содержательными признаками которого выступают духовность, культура, образовательный кругозор, порядочность, национальное самосознание, ответственность и др.

Наконец, существует философско-антропологический срез проблем «новой социальности». Здесь речь следует вести о серьезной трансформации мироощущения человека, совершенно новых коннотациях смысла жизни. Об этом говорит растущая статистика девиаций, зависимого поведения, в частности, компьютерной зависимости, интернет-зависимости, других новых социально-психических синдромов. Современный мир очень интенсивно изменяется, велика плотность событий, в которые включены люди, генерируются и транслируются огромные потоки информации. Человек объективно, в силу даже своих физиологических особенностей, не готов за всем этим успевать, а тем более продуктивно использовать. Отсюда стрессы, перегрузки, психические расстройства и т. д.

Большая опасность коренится также в том, что большинство людей в мире изобилия различной информации не формируют собственные (индивидуальные) смыслы, а «слепо впитывают» то, что выбрасывается сегодня на информационный рынок. Следствием этого является так называемое клиповое сознание, лишенное какой бы то ни было креативности. В этом ряду проблем следует рассматривать и образование своего рода мировоззренческого хаоса, обусловливающего растерянность человека в мире, его приверженность то одним, то другим идейным течениям, партиям, сектам, деструктивным организациям и т. п.

В последние несколько десятилетий социально-гуманитарная наука обращает свой взор к проблемам и противоречиям индустриализма, занимается исследованием тех новых тенденций, которые стали доминировать в экономике и социальной сфере, начиная с 50-х гг. XX в. Вот лишь некоторые из них: резкое сокращение удельного веса аграрных и индустриальных секторов производства в структуре ВВП большинства развитых стран мира, а также численности людей, занятых в этих секторах, и перераспределение их в сферу «обслуживания самих себя», то есть в сферу услуг и социального сервиса; интеллектуализация и технологическая модернизация производства, ориентация его на выпуск наукоемкой, высокотехнологичной продукции с минимальным природоресурсным компонентом; приобретение информацией и знанием статуса стратегического ресурса общества, способного кардинально изменить традиционные представления о формах и механизмах прибавочной стоимости; активный рост во всех ключевых сферах общества меритократии, то есть специалистов, полагающихся как в своей личной, так и в общественной деятельности на возрастающее значение образования и знания, духовно-культурных ценностей; изменение структуры социальной стратификации, мобильности общественно-экономических и культурных отношений.

Это только некоторые из основных факторов постиндустриальной модернизации общества. Конец XX и начало XXI в. показали, что и эта стратегия модернизации нуждается в существенной корректировке по причине интенсивного развития компьютерных технологий и процессов информатизации, закладывающих основы новой модели социальной, в том числе производственной, организации и коммуникации, получившей название информационного общества.

Информационный уклад характеризуется формированием особой структуры социальных взаимодействий и особых практик познания и освоения действительности человеком, социальными группами и обществом в целом. Несмотря на то что формы и способы коммуникации можно считать одним из основных факторов, структурирующих социальное пространство на протяжении всей истории человечества, именно в наше время развитие информационно-коммуникационных технологий становится движущей силой экономического и научно-технического прогресса, формирования новых наукоемких производств и секторов экономики. Это обстоятельство и дает основание характеризовать современную историческую эпоху как «эпоху информационного общества» [164].

Критерием становления информационного общества является не только и не столько количественное накопление информации, сколько приобретение ею нового качественного статуса: она становится определяющим фактором промышленно-технологического развития и одним из основных факторов организации и управления в социальном пространстве. Деятельность человека на протяжении тысячелетий способствовала наращиванию массивов социально и цивилизационно значимой информации. Наступление эры информационного общества не отменяет этот фундаментальный процесс; можно даже констатировать, что скорость накопления информации экспоненциально возрастает. Вместе с тем именно в информационном обществе его отличительной чертой становится увеличение интенсивности обработки информации, то есть рост ее освоения и инструментализации, и, соответственно, производства вторичной информации по сравнению с накоплением, которое было основным приемом взаимодействия с информацией в традиционном и отчасти в индустриальном обществе. Функциональной основой информационного общества является процесс интенсивной переработки информации в знания. При этом знание понимается как особое качественное состояние информации как освоенной, отрефлексированной, систематизированной и интегрированной социальным субъектом в эпистемические системы различного уровня.

Тем самым в монографии устанавливается соотношение между понятиями «информационное общество» и «общество, основанное на знаниях». Термин «информационное общество» описывает реальность общества, основанного на знаниях, с точки зрения состояния и эволюции производительных сил. И наоборот, термин «общество, основанное на знаниях» описывает информационное общество с точки зрения «способа производства» – сочетания производительных сил и системы отношений, складывающихся по поводу производства, хранения и распространения информации и знаний.

Информация и знания в любых типах общества играли исключительно важную и определяющую роль. Применительно же к обществу знания речь идет не столько об этих феноменах как таковых, сколько о нетрадиционных способах производства и культурно-экономической социализации информации и знаний в связи с новейшими достижениями в области когнитивно-компьютерных наук и информационно-коммуникационных технологий. В связи с этим понятие общества знания нередко отождествляется с понятием экономики знаний, хотя и не сводится к нему. Кроме высокой наукоемкости технологической сферы общества, синергийного взаимодействия био–, нано–, инфо– и когнитивных технологий, в обществе знания актуализируются и другие важнейшие сферы. Например, применительно к области духовно-культурных процессов речь следует вести о ценностях образования, новых возможностях и технологиях его получения. Высокий уровень образованности и нравственности, информационной культуры, профессиональной компетентности и ответственности – неотъемлемая характеристика субъекта общества знания.

Современные социальные трансформации имеют достаточно сложную структуру, и их коммуникационно-эпистемологическая сущность едва ли может быть очерчена границами той или иной теории. Сегодня коммуникация в различных ее типах и формах сама выступает характеристикой социального развития, воплощая в себе его интеллектуальные, социально-экономические, научно-мировоззренческие, технологические, нравственные, культурологические и другие важнейшие особенности. В этом смысле нам близка позиция Н. Лумана, полагающего, что общество, или, точнее говоря, социум, по существу и есть социальная коммуникация, то есть любые социальные системы, как считает немецкий социолог, образуются исключительно благодаря коммуникации и в силу необходимости селективного согласования информации.

Современный социум в высшей степени являет собой информационно-коммуникационную модель социальной организации. Речь идет об активизации так называемого третичного, социально-мобильного сектора общественно-экономической деятельности (сферы услуг, сервисной экономики как все более значимой области социальной активности и взаимодействия), и четвертичного – информационного, который напрямую стимулирует коммуникационную активность. Кроме этого, происходит изменение общей схемы социальных связей и отношений в социуме путем перехода в его организации от преимущественно иерархической, вертикальной структуры к горизонтально-сетевой, которая во многом усиливает целевое и функциональное значение информационно-коммуникационных факторов.

При этом видоизменяются не только принципиально новые коммуникационные основы организации общества, но и сами типы и формы социальной коммуникации, что в целом обнаруживает тенденцию трансформации ее структуры и эволюции. Речь идет в первую очередь об изменении классических моделей субъект-объектных и субъект-субъектных отношений. Данные вопросы рассматриваются в монографии как в их самостоятельном значении, так и в отношении к современным процессам виртуализации социокультурной практики.