вого сартра. Бледная кожа с голубоватыми росчерками амуэ, идеально правильные черты лица и холодные глаза, похожие на два осколка хрусталя, выдавали в нем чистокровного амона. А легкое свечение, окружавшее принца, говорило о неимоверной внутренней силе. – Ты собираешься взять свою ливарри до ее официального введения в Дом?
Принц Онезис был истинным представителем священной касты амонов, наследником Тарианского престола и единственным сыном императора Радария IV.
– Приветствую, Ваше Высочество, – Аллард отключил защитный экран и выдержал испытывающий взгляд принца. Оставаться в маске перед амоном императорской крови было верхом неуважения. – Таррис уже доложил?
– Ну, почему «доложил»? – принц хмыкнул, складывая домиком тонкие холеные пальцы с отполированными ногтями. – Ты же знаешь, мои мальчики не в состоянии что-либо скрыть от меня. Тем более такое вопиющее попрание наших вековых традиций и устоев.
Тут он был прав. Теркхаи Онезиса, как и любые другие теркхаи, были связаны со своим высокородным отцом ментальной «пуповиной», транслировавшей мысли в оба конца. Но управлял этой связью исключительно сам отец. Он мог отключать и включать ее по своему желанию. Мог использовать глаза и уши своих сыновей, внушать им желания и корректировать их поведение.
Это было естественной практикой среди тарианских амонов. Но именно поэтому Аллард за пятьсот с небольшим галактических лет своей жизни так и не обзавелся подобным «эскортом».
– Ваше Высочество, – он постарался сгладить резкость ответа, – Вряд ли мое скромное желание можно назвать попранием традиций и устоев, как вы изволили выразиться. Но я не вижу причин отказывать себе в этом.
– Адаптация еще не закончена?
– Закончена. Но поведение девушки нуждается в корректировке. Я бы хотел