© Альфия Камалова, 2017

ISBN 978-5-4483-6346-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

И услышал Хирон: земля на склонах Пелиона содрогалась от ударов множества копыт. Крики человечьи смешались с конским ржанием. Вышел мудрец и врачеватель навстречу собратьям своим – племени лесному диких кентавров. Пар идет от взмыленных крупов, хвостами хлещут, копытами землю роют. Но человечьи головы в диких зарослях бород, и тела без шерсти звериной, и по паре рук людских. Хриплый смех переходит в ржанье, со всхрапом грубые голоса, но речь внятная, человечья. Полукони-полулюди лесные — племя одичавшее, зверо-люди

– Ты самый мудроумный среди нас! Тебя почитают и люди, и звери! Народ избрал тебя вождем! Верховоди нами! – кричали они. – Лапифы нас позвали на пиры! А мы войной идем к лапифам! Веди нас на битву с древолюдами¹! Хотим мы жен их похитить и дев! И запасов пьяного вина у них много! Вина! И-го-го! Вина хотим! Вина! И-го-го! И-го-го!

Молчал Хирон. Молчали и кентавры, ожидая ответа, нетерпеливо копытами переступали, на странное оружие в руках у Хирона поглядывали – что-то вроде лука для стрельбы, но тетива в семь рядов натянута. Поднял Хирон к груди свой инструмент и тронул тетиву перстами, прикрыв глаза, – с протяжным вздохом запела его лира и заплакала. Быстро-быстро побежали его пальцы по струнам – зазвенели они тревогой, зашумели тоской глухой, забились, заплескались, как волны с рокотом бьются об утес перед бурей. Вскинул суровые глаза на лесных кентавров Хирон благородный и лиру протянул их главарю. – Сыграй же ты теперь, Эвритион, на лире! Как я, сыграешь, чтоб соловьи молчали, – пойду к вам в вожаки!

Со стоном лопнули струны, когда Эвритион их грубой пятерней рванул. Хрипло рассмеялся он и лиру под ноги швырнул.

– Мы из древнего рода титанов! Не нужна нам твоя лира тихострунная, тихо шепчущая да щебечущая! Нам нужна лира штормовая, ветрами воющая-свистящая, чтоб от раскатов громовых небо трескалось, чтоб земля прогибалась да ухала от топота наших копыт! Что ж, копытный собрат, не поймешь ты, зова душ наших, рвущихся к мятежу?!

– К погибели вы рветесь! Погибели своей вы ищете! Кентавры! Если вы примчались звать в вожди Хирона, то слушайте Хирона! Лапифы вам братья по прадеду Иксиону. С давних пор мирно уживались два братских племени в Фессалии, и не было причин для вражды. Кентавры кормились в горах на юге Фессалии, а равнину севера населяли племена лапифов. Одумайтесь, кентавры! И с мятежом, бушующим в крови, на лапифовы пиры не ходите! Не влеките беды в табуны одичалые! Паситесь вольно на полях Магнезийских! Мира ищите в горах Пелиона!

Заметно волнуясь, скакнул вперед гнедой кентавр Асбол, встряхнул с решимостью черными волосами и вытер пятернею пот, проступивший на лбу. Ту же руку, положив на грудь, и слегка склонив свой торс в поклоне, с почтением обратился он к мудрейшему из титанов.

– Прости Хирон, это я уговорил их звать тебя в вожди, чтобы послушали они слова твоего мудрого, одному мне их не удержать…

Взбудоражено переступая копытами, Асбол развернул свое конское тело к табуну собратьев и, уже в который раз попытался усмирить воинственный дух племени.

– Братья! Лапифы нам не враги. Их вождь, могучий Перрифой – сын нашего общего предка, Иксиона огненного, и он не ищет с нами раздора – не для того он пригласил нас на свадебный пир. Не годится, братья, на гостеприимство отвечать враждой! С таким озлобленным настроем беду вы кличете, кентавры! Я видел вещий сон, что кровь прольется у Перрифоя на свадьбе! Это ваша кровь! Развернитесь, кентавры, и скачите обратно в горы!

Но не слышат его кентавры — могучи и свирепы, копыта, взвившись, мелькают в воздухе. Кулаки в драку рвутся! Сила буйная, шальная гонит по жилам кровь бурлящую. Рвется сила наружу – скакать, топтать, крушить и рвать, от пенного гона хмелея, от жара битвы зверея… Радости лютой жаждет их воля голодная!

Сказание о происхождении кентавров

Урожденные титанами, кентавры были бессмертны, как дети первых самых древних богов, Урана-Неба и Геи-Земли. И жили они в радости, не зная ни страданий, ни старости. Мирно паслись благие кентавры на полях феакийских² с нивами самосевными среди рощ плодовых. Для всех титанов – былых богов – наступил тогда Золотой век. Так было в царствие Кроноса. Но младший из кронидов – Зевс, свергнул отца и отправил его в мир вечного мрака Тартар. И тогда братья и сестры Крониды, жившие высоко в горах – на многовершинном Олимпе, поделили между собой власть над миром. Но не покорились им благие кентавры, претило им коварство и хитроумие олимпийцев в борьбе за власть. Не признали они воцарения олимпийцев: ни Зевса – громовержца и метателя молний – владыкой мира, ни Посейдона – владыкой пучины морской, ни Аида – владыкой мрачного мира теней не признали они. «И мы из рода титанов! И мы бессмертны! – гордо кричали они богам на Олимпе. – Никто не властен над нами! Мы вольны!». И изгнаны были кентавры с полей золотых изобильных в дебри лесные на круторогий хребет Пелиона. Там в непроходимых чащах лесных опасность подстерегала их на каждом шагу. Там в миг любой от прыжка зверя хищного мог хрустнуть конский хребет. Там, в миг любой зверина лютый мог сомкнуть клыки свои на шее человечьей. Там, в миг любой змея дремучая, с шипением проползая меж камней, могла впрыснуть яд в кровь бедного кентавра. Жизнь и смерть боролись между собой – ежедневно, ежечасно. И иссякла сила бессмертия в борьбе за жизнь. Затравленные страхом и лютостью, обезумели кентавры и стали терять свое бессмертие. Много кентавров погибло. Но уцелевшие сами стали звереть, чтобы выжить! Сами стали лютее зверя лютого! Иные могучими руками вырывали с корнями деревья из земли, другие ударом копыта отсекали глыбы скал и крушили врага, копытами топча, зубами раздирая

Свирепые и ярые, некогда благие, кентавры жаждали теперь радости буйной, чтобы вихрь шумел в головах, чтобы кровь огнем закипала, чтобы сердца в небо взлетали! И такую радость принесла им дружба с Вакхом, богом виноделия и веселья. Селен, коненогий сатир, частенько прикатывал от него щедрые дары – бочки с зельем пьянящим, безумящим зельем!

– И мы – титаново племя! И нам по рождению даровано право властвовать на земле, как богам на небе! – кричали они, хмельные, угрожая богам-олимпийцам.

Впрочем, канули тысячелетия в Лету, и со времен царствования Иксиона в Фессалии, никто уже не помнил, где жили и кем были прежде эти полудикие кентавры. Они так давно обитали на горном хребте Пелион, что поговаривали, что, сам огненный Иксион и был прародителем кентавров.

Из уст в уста переходила легенда о том, что страстью воспылал титан Иксион к жене другого титана – Зевса. И тогда Зевс, такой же коварный и хитрый, как и другие его братья и сестры, рожденные от Крона, подослал к нему на свидание богиню облаков Нефелу, принявшую облик его жены, богини Геры. И от этого соития родила Нефела чудище диковинное – полубога, полузверя, получеловека – по прозвищу Кентавр. От родителей он был смесь огня и воды: то с хохотом несется по полям, разметав хвост и гриву, то по небу парит в дымных клубах облаков, то в дикой злобе яростью кипит, то растает, как облако, и дождем прольется. Это странное чудище, полуогненное, полуоблачное, паслось вместе с табунами нимф-кобылиц, зеленых, как трава. От него-то и пошли эти существа необычные: то ли люди копытные с лошадиным телом, то ли кони с человеческим торсом.