© Алексей Николаевич Зубов, 2017

ISBN 978-5-4483-9571-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эпизоды

Со мной произошла неприятность. Я на днях отправился в гастроном за молоком, мне вздумалось, сам не знаю почему, попить молока, – провалиться бы и этому молоку и гастроному, этот гастроном нехороший, бандитский и молоко в нем продают всегда вчерашнее, к тому же разбавляют его нещадно – прямо из водопровода. Уже подходя к крылечку гастронома, где обыкновенно толчется разный сброд – почему их всех не арестуют, не пойму – я приметил одну любопытную старушенцию, стоящую позади ящика с замороженными куриными лапками – она ими торговала – сухонькую, живенькую, из тех, что протискиваются в переполненном автобусе со своей сумкой – тележкой и так могут наддать локтем, что хочется ругаться. А уж гонору – то, гонору у них – словно их прабабушки были фрейлинами императрицы. «Интересно, однако, где она берет эти лапки?» – подумалось мне. «И откуда вообще берутся такие старушки?» И я решил потихонечку за ней проследить.

Купив молока, я не пошел домой, а стал прогуливаться возле концертных афиш с фотографиями разных наглых харь и ждать. Стал падать снег и день как – то потемнел, стал мрачнее.

Наконец, старушенция закончила свой бизнес и пошла в сторону моста, за которым раньше тянулись грибные болота, а теперь все оптовые рынки, базы, и прочая дрянь. Мы взошли на мост – старушка и, в шагах десяти сзади нее, я. Снег резко усилился, стал тяжелым, густым – я уже не успевал отряхиваться и еле различал впереди силуэт старухи. Вдруг она встала. Я сделал еще шаг, еще. Из снежной мглы виделась фигура женщины – но, кажется, вовсе не старой, с капюшоном на голове. Я вглядывался под капюшон, пытаясь разглядеть лицо, но видно было очень плохо – снег шел такой, что я и ног своих не видел. Шагать я уже не мог, а в снежной мгле, нас окружающей, было что-то недоброе, нехорошее.

Там, за снегом скрыта была тайна и этих старушек и их странного товара.

– Стоишь? – спросил меня вкрадчивый, мягкий, как у дикторши из новостной программы, голос из-под капюшона. – Стою, – ответил я. – Ну и стой, цыпленочек, мерзни, – и фигура исчезла. Я постоял немного. «Что я делаю на мосту? Какой я цыпленочек? Надо бы возвращаться», – решил я.

Но тут я почувствовал, что подошвы мои прилипли к ледяной корке асфальта. Я попытался шагнуть, сделал рывок – ноги были ватные, не слушались, а холод уже начинал сковывать колени.

Тут яркий свет фар ослепил меня и рядом остановился грузовик. – Чего по проезжей части гуляешь? Пьяный что ли? – Из кабины выглянул крепкий мужичок – водитель. – О, да ты весь белый, ну, садись, подброшу. – Да я примерз. – Чего там замерз, залазь.

Мужик за плечо приподнял меня и затянул в жаркую кабину…

Словом, кончилось все это дело так и без разгадки тайны – кто та старуха и где берет товар. Не смог я постичь «ихнего» бизнеса – не мое это. А сколько их – таких вот старушек. Вы их видели, конечно. Они торгуют зеленым луком, цветами, женским бельем, ну, всякой дрянью. Кто или что за всем этим стоит? Что за силы? Платят ли, например, эти старушки налоги? Недавно ко мне обратился мужчина на улице – предложил купить у него набор инструментов. А сам страшный такой – лицо, как у уголовника. Я подумал: «Эге, парень, и ты из их компании». Это просто национальное бедствие – сколько народу затянуто в эту темную деятельность.

А у меня теперь с ногами проблема – я даже стал стесняться выходить к гостям босым. Дело в том, что с виду мои ноги просто ноги, но если их хорошенько просветить, например, поднести к пятке зажженную свечу, через человеческую кожу явственно проглядывает куриная лапа. Зажженная свеча у пятки вообще хороший тест в таких делах.

С некоторых пор я стал носителем чужой тайны, – ощущение, скажу честно, не из приятных. Все время приходится следить за собой, чтобы как-нибудь ненароком не обмолвиться и не подставить, в сущности, очень хороших людей.

Началось все несколько дней назад, когда, лежа на диване и думая ни о чем, я приметил щель между плинтусом и полом. Странно, но мне показалось, что раньше этой щели не было. «Надо бы вызвать мастера, да ведь ему платить придется, да и есть ли теперь мастера?» Несколько минут поразмышляв о ремонтах, о подлости такой вот ситуации, когда интеллигентный человек вынужден терпеть всякие пакости, я отвлекся от щели и почти уже и забыл о ней, а тут наступил вечер, время ужина, кино, а там и спать пора. Я лег и хотел засыпать, но тут случайно посмотрел на плинтус. В спальне было довольно темно – луна то появлялась, то исчезала за тучами, и из окна свет падал тусклый, но очертания предметов в комнате различать удавалось.

Так вот, мне показалось, что щель стала еще больше – такая большая, что из нее кто-нибудь мог свободно за мной следить. Я включил ночник и, сощурившись, вгляделся в щель. Ничего особенного. Погасил свет и начал задремывать. И тут явственно услышал, как что – то ползает по полу. Я включил свет – ничего. Выключил и полежал немного с открытыми глазами, – да, явно что-то шевелится, причем именно возле щели. Включил свет – ничего. Хотя что – то, как мне показалось, спряталось в щель. Я смотрел на щель – она была черной и бездонной. Меня пугала и бесила беспомощность перед этой щелью – я понятия не имел, как от нее избавиться.

«Не хватало еще, чтобы какая – то „дрянь“ шарилась в моей спальне». Я пощелкал выключателем и тут – «бац»! – в ночнике перегорела лампочка. «Ну и ладно», – подумал я, – «Следите» – и лег лицом к окну. Я лежал, собрав все мужество и выдержку джентльмена, на какие был способен. Ночь была тиха, так тиха, что я слышал стук собственного сердца – в комнате что-то двигалось. Это что-то мягко переползало от щели ко мне, вот оно оказалось совсем рядом. И тут я ощутил легкое щекотание у себя на шее – как будто что-то усатое меня обнюхивало.

В этот миг луна неожиданно выглянула и засверкала во всю свою мощь. Я резко обернулся – щель, просто щель, и все – таки, я успел увидать нечто, от чего у меня добавилось седых волос на висках.

Утром, придя на работу, занимаясь текущими делами, я все думал: «Сказать или нет, сказать или нет?» Наконец, сил уже не было, и я пошел. Я постучался в дверь кабинета начальника техотдела. – Да, войдите. Я подошел к столу. – Елена Васильевна, я должен вам сказать, я все знаю. Я не спал эту ночь и видел. – Замолчите, – остановила меня она. Возникла пауза. Я поднял глаза. Лицо ее было белым с узкими черными щелками глаз.

Она достала из ящика стола маленькую коробочку и высыпала из нее на стол кучку механических насекомых с усиками антеннами и глазками камерами.

– Опытные образцы. Сами понимаете, прежде чем отправить «жучков» заказчику, нужно было проверить их в деле.

– Но почему я?

– Нужен был порядочный, очень надежный человек для эксперимента.

Слушая Елену Васильевн, я млел. Чувство гордости распирало меня, ведь я удостоился чести стать избранным. Меня считали порядочным и надежным! Разве это не счастье?

– Нужен был истинный сын отечества! – голос ее стал металлически – парадным.

– Ознакомьтесь и подпишите. Она протянула мне бланк расписки о неразглашении тайны.

– Хорошо, идите.

Я пошел к двери.

– Я рассчитываю на вашу скромность, – сказала Елена Васильевна чуть дрогнувшим голосом. Я молча наклонил голову. Усики над ее губой шевелились.

Теперь мне приходится жить, держа язык за зубами. По ночам в моей спальне по полу ползает что-то невидимое, а недавно из раковины в туалете показался чей-то усик. Угораздило же меня быть джентльменом в наши дни!

Я отвез наше старое трюмо, доставшееся нам еще от моей бабушки, в скупку в антикварную лавку. Этому предшествовало несколько неприятных эпизодов. Началось все как – то утром, когда, собираясь на работу, Анна красила себе губы перед зеркалом.

– Скажи, я действительно так ужасно выгляжу или это зеркало врет?

– Конечно зеркало, – рассеяно ответил я, – ему уж сто лет с лишним.

– А на самом деле я красивая? Честно?

– Лучше всех.

Анна ушла, чмокнув меня на прощание в щеку своими мягкими и теплыми губами, а я поплелся выносить мусор. Во дворе дворник Сергей Иванович собирал опавшие листья. Увидев меня, Сергей Иванович высморкался, используя большой и указательный палец, вытер руку о куртку и протянул ее мне. Мы поздоровались и, просто чтобы сказать что-нибудь годящееся для разговора, я произнес:

– Анна моя все фыркает, дескать, зеркало у нас старое и отражает как-то не так, а по мне так все равно.

Произнося эту фразу, я совсем упустил из виду то, что Сергей Иванович отработал лет десять в институте оптической механики, пока их там всех не сократили, так что тема о зеркалах была ему близка и приятна. – В принципе, любое отражение света немного изменяет длину его волны, поэтому все отражения врут. Можно, конечно, так подобрать зеркала и линзы, чтобы ошибки убрали друг друга, и тогда получится реальная картина, – и он пустился в научную диссертацию.

Я вернулся домой. Проходя через комнату, я мельком посмотрел в трюмо. Усталый благородный взгляд, мудрый лоб – я был доволен своим внешним видом. Дальше я включил компьютер и углубился в работу. Спустя час или около того мне позвонили и я включил видео. Собеседник видел меня именно таким, каким видел себя и я сам – чуть ироничным,

достаточно интеллигентным. И тут, случайно скосив глаза, я увидал отражение этого образа в трюмо. Мне стало как – то не по себе – в трюмо отражалась рожа кретина с доверчивыми глазами, полными надежды на лучшее. Я извинился, прервал разговор и подошел к трюмо.