© Исаев А. В., 2015

© ООО «Яуза-пресс», 2015

* * *

Момент истины. С испанского: El momento de la verdad.

Так в испанской корриде называется решающий момент поединка, когда становится ясно, кто станет победителем – бык или матадор. Выражение стало популярным после того, как появилось в романе «Смерть после полудня» (1932) американского писателя Эрнеста Миллера Хемингуэя (1899–1961).

Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений.

Целью боя был заключительный удар шпагой, смертельная схватка человека с быком, «момент истины», как его называют испанцы. И весь ход боя служил лишь подготовкой к этому моменту.

Э. Хемингуэй

Введение

В 1943 г. в СССР у всех на устах было слово «Освобождение». Красная армия уверенно двигалась на запад, освобождая города и села. Враг был еще силен, но именно в 1943 г. маятник удач и поражений превратился в нескончаемую череду катастроф германской армии.

Данная книга состоит из очерков, описывающих знаковые события 1943 г. на советско-германском фронте:

три сражения за Харьков;

грандиозную битву на Курской дуге, от начала «Цитадели» до отхода немецких войск на запад под ударами советских войск в ходе операций «Румянцев» и «Кутузов»;

форсирование Днепра и освобождение Киева;

сокрушение двух казавшихся неприступными оборонительных рубежей в южном секторе советско-германского фронта: рубежа Миусе и «позиции Вотана».

Харьков был, пожалуй, последним заметным успехом германской армии на Восточном фронте. После марта 1943 г. немцы еще добивались определенных успехов в обороне. Например, зимой 1943/44 г. группе армий «Центр» удалось сдержать цепочку ударов нескольких советских фронтов в Белоруссии. Но это была скучная позиционная «мясорубка», не идущая ни в какое сравнение с по-настоящему красивым сражением под Харьковом. Контрудар Манштейна в марте 1943 г. вполне достоин внесения в учебники оперативного искусства как чистый и прозрачный пример маневренной обороны с переходом в контрнаступление в оборонительном сражении. Щелчок по носу под Харьковом в период полета на крыльях успеха под Сталинградом гулко отозвался на самом верху.

Неудача под Харьковом заставила советское руководство пересмотреть свою стратегию. Если ранее основой стратегии были активные действия, то весной 1943 г. инициатива была совершенно сознательно передана противнику. Последний раз такое наблюдалось в начале осени 1941 г., после киевской катастрофы и неудач в наступлениях на западном направлении. Тогда безоговорочное признание владения инициативой за противником закончилось обвалом фронта, цепочкой «котлов» – Вяземского, Брянского и Мелитопольского.

Однако летом 1943 г. катастрофы не произошло. Напротив. Курская битва обозначила окончательный переход стратегической инициативы в руки советского командования. Она стала переломным сражением войны, и сама форма ее проведения советским командованием стала интерпретироваться как ключ к успеху. Стратегическая оборона стала пропагандироваться как универсальный рецепт счастья. «Если бы поступили так же, как под Курском…» стало присказкой на все случаи жизни. «Курскую» тактику даже предлагалось использовать в июне 1941 г. в условиях недоразвернутости армии и низких плотностей соединений армий прикрытия. Несколько более осмысленным было предложение превратить в сплошную Курскую дугу весь советско-германский фронт перед началом летней кампании 1942 г.

Достаточно характерно в этом отношении высказывание доктора исторических наук А. Орлова на круглом столе в «Красной звезде» в 2003 г. Он тогда высказался следующим образом: «Кстати, под Курском у нас как раз получилось именно то, что, по идее, должно было быть в 41-м. Сейчас у нас иные «историки» и «публицисты» очень любят говорить о том, что в 1941 году Сталин якобы готовил нападение, да Гитлер, мол, его опередил. На самом деле, как мы знаем по документам, у нас доктрина была политически оборонительная, а стратегически – наступательная. Тогда мыслилось как? В случае неспровоцированной агрессии противник будет остановлен и наша оборона будет продолжаться 15–20, максимум 30 дней. За это время пройдет мобилизация, и мы перейдем в решительное наступление… Ничего этого не получилось. Почему? Да потому, в частности, что вопросам организации обороны не уделялось достаточного внимания. Она не отрабатывалась ни на каких командно-штабных военных играх. Все игры, которые проводились в январе 41-го года, начинались с 15-го дня войны! То есть когда противник уже отброшен и войска переходят в наступление. И вот теперь, через два года войны, мы осуществили то, что должно было быть в 41-м… Эти тяжелейшие годы не прошли даром. К 43-му мы уже знали, как надо делать, и имели достаточно сил для того, чтобы все это сделать». Перед нами довольно очевидное сопоставление и сравнение 1941 г. с 1943 г. Если вычленить основной тезис, то он будет таким: «все дело в технологии обороны». Тот факт, что мобилизация как раз давала силы для построения обороны, попросту игнорируется. Так или иначе, от сравнения успеха в обороне на Курской дуге и неудачи в обороне в Приграничном сражении 1941 г. никуда не уйти.

Давно назревший вопрос о применимости опыта обороны под Курском к событиям первого года войны требует определенного и обоснованного ответа. На данный момент Курская битва исследована достаточно хорошо для того, чтобы делать обобщающие выводы. В последние годы появились как отечественные, так и зарубежные исследования, которые без малейшего преувеличения можно назвать фундаментальными. В первую очередь это книги В.Н. Замулина «Курский излом», «Засекреченная Курская битва», а также Цеттерлинга и Франксона «Курск 1943. Статистический анализ». Свою задачу автор видел в вычленении ключевых моментов битвы, характерных тактических приемов сторон и сжатом изложении хода сражения на современном историческом уровне.

Не меньший интерес представляют наступательные операции Красной армии второй половины 1943 г. Они также немало нам говорят о принципиальной возможности реализации долгосрочной пассивной стратегии, нацеленной на «прочную оборону». Обладавший достаточными навыками ведения боевых действий и мощными противотанковыми средствами (включая танки новых типов) вермахт раз за разом терпел поражение. Утрата стратегической инициативы и переход к обороне стали для германской армии началом конца.