"Потерянный дом". Дом. В первых же главах дом действительно теряется — магическим образом с Гражданского проспекта вырывается с корнями и улетает по небу вечернего Питера прямиком на Петроградку. Казалось бы, надо радоваться такой смене обстановки — где Гражданка, а где прекрасные улочки и та самая атмосфера, за которой в Питере многие и гонятся. Однако это обстоятельство, на самом деле, мало кого радует.
Чистой воды фантастика? Если невнимательно скользить взглядом по фабуле романа, то так, пожалуй, и будет казаться. Какой-то улетевший в космос пивной ларёк, разговоры автора с Лоренсом Стерном, который в конце романа материализуется и начнёт приглашать на пьянки пушкиных с фёдормихалычами, спившиеся инопланетяне... Ерунда всё это, мишура и необязательное. Житинский все эти лампочки развесил, но прикрывает ими драму потерявшегося и запутавшегося в жизни человека. Даже не одного, а многих сразу. Поэтому и будешь ждать с самого начала стандартного конца, что всё будет славно, гладко и воссоединительно, а накося-выкуси (впрочем, что именно в финале — я не скажу).
Главный герой, от которого я и буду плясать, — некто Демилле. Он потерял свой дом буквально, но куда важнее, что он давным-давно его потерял символически. Можно даже полазить по энциклопедии символов и вытащить наружу все значения символа "дом" — растеряха-Демилле их все умудрился посеять. Дом-семья? Потеряно. Дом-женщина? Потеряно. Дом-храм, вера, религия? Потеряно. Дом-спокойствие? Потеряно. Дом-царь в голове? У вас все дома? Потеряно. Вот только сам Демилле никак не вкурит, что ему надо искать не то здание дома, которое физически улетело куда-то на Петроградку, а всё остальное, метафизическое. И на осознание собственной неполноценности, недотыкомкости уходит весь текст романа.
Впрочем, Демилле не один такой уникальны йчеловек, в котором не хватает винтиков. У всех персонажей чего-то да нет, как ни присмотришься — в каждом червоточинка, зияющая пустота.
Как на мой вкус, так автор перемудрил, затянул. В этой книге скрыто много всего, но искать этого за хитросплетениями медленно ползущего сюжета не хочется. Да и стыкуются разнородные элементы с трудом, тяжело, царапая друг друга плохо подогнанными краями. Где метания душевные, а где продавщица пивного ларька тётя Зина. Секунду назад ты хохотал над комичной сценой в духе Бенни Хилла, а тут же на тебя какая-то достоевская безысходность льётся со страниц.
Однако уверена, что любителей у этой книги будет немало. Особенно приятно постоянно ощущать гул питерских улиц, которые так щедро вылезают из текста романа. Много местечкового же.