Поминки

Хороший повод выпить двести…
А лучше – сразу по пятьсот!
Погиб поэт, невольник чести…
Подай-ка, братец, бутерброд.

Любви, надежды, тихой славы…
Недолго мучил нас запой.
Ушел поэт, как от шалавы
От жизни этой… Брат, открой.

Судьба не бережет поэта.
И тот азартен: кто кого?
Восстал он против мненья света…
Пельмешки, кстати, не того…

Но лишь потребует поэта
К последней жертве Аполлон —
Поэт шагает с табурета
В бездонный мáлиновый звон…

И всё же, хорошо, дружище,
Что мы не в рамке на стене,
Что можем жахнуть по полтыщи…
Дай, Джим, на счастье лапу мне…

Горит восток зарёю новой
И вместе с ней горит закат…
Козырной картою бубновой
Открытий вскроется расклад:

Что, правда, друг не умирает,
Лишь рядом быть перестает,
Сто грамм тебе не наливает,
И сам, практически, не пьет…

2007

«Про заек»

Хорошо быть косяком.
Неокрашенным притом.
Непокрашенным при этом
Недоделанным поэтом.
Ведь растут у этой суки
Не сказать откуда руки.
И друзья – такие ж твари:
Всё лабают на гитаре…
Дом – без окон и дверей…
Дядя мент, входи скорей!

Хорошо быть косяком.
В беломорине, притом.
И смотреть, как чья-то крыша
Отъезжает выше… выше…
Вот и съехала. При этом
Крыша встретилась с поэтом.
С рифмой завязал он летом.
Стал прозаиком раздетым.
Ведь рифмуй иль не рифмуй —
Гонораров, братцы, нет…

2008

Гибель формы
(по следам одного из фестивалей «актуальной поэзии»)

памяти Константина Треплева

Альтернативные ребята,
альтернативные девчонки —
корячатся, вгрызаясь в тело
карандаша бедром бумаги.

И тянутся к душе ручонки,
чтоб вырвать клык страданий томных,
чтоб выбить рык стремлений тёмных
и обеззвучить трупный гогот

альтернативного сознанья,
где вывернут кишкой наружу
вчерашних дней слюнявый демон,
где на заборе сушит рожу

альтернативная листовка
педерастрелянного гея —
героя хроник куниллинго-
спидозного недотрахоза…

Но что тебе, Поэт до этих
аноргазмических вселенных?..
Когда шипит в твоем бокале
«Клико» свободы и забвенья!

Живи! Хрипи пером в накале:
«Йоу! Помню чЮдное мгновенье!!!»

2007

Гимн пересолистов

Отжурчала вода в унитазе,
Отзвенел телефон под матрацем,
Холодильник утерся слезою
Безгранично пустого пространства.

Отлетает листок календарный
И ложится в мозайку собратьев,
А ладони уставших проспектов
Обмывает ночная прохлада.

Гаснет вечера синий фонарик,
Облегченно вздыхает бумага,
Недопитая чайная помесь
Будет ждать подогрева на утро.

Отшумят переулками годы
Монументами строк рукописных,
И прелюдии наших аккордов
Буду признаны гением истин.

И поставят на площади мрамор,
А на мраморе – наши лица.
Назовут моим именем время
И истории лучшей страницей…

1991

Поклон Борису Пастернаку

Февраль обрыдался, доставши чернила.
С весной затерялся паршивец курьер.
На кладбище старом разрыта могила,
Но медлит с расстрелом палач-изувер.

Трамвайные вены разносят, наверно,
Навеки застывшую массу рабов.
Вокзальные шлюхи, умытые стервы,
Спешат в институты промывки мозгов.

Зима рассыпает алмазные крошки…
Да чтоб тебя в душу! Паскуда курьер…
Но Пушкин всё просит моченой морошки…
И едет Есенин. В декабрь. В «Англетер».

2008

Выбор

Не третьим петухом за горизонтом
Слетает сон в разбитых зеркалах:
Хромающим трамвайным перезвоном
Предупреждает утро о стихах…

Ни Нобелевских премий, ни сомнений
О месте гениального пера,
Ни полуночных забутыльных прений
Не будет больше. Умерло. Вчера.

Не будет ни наград, ни славословий.
Плевки да брань – достойная судьба,
Как признак наивысшего сословья —
Печать и крест Усыновленного раба.

2010

Повремени…

Повремени еще немного —
Я не готов перешагнуть
Зимы последнего порога
И свой билет назад вернуть.

За право протекать в бумагу
Безумием ночных морок,
За счастье променять отвагу
Бойца
На мудрость новых строк,
За глупость быть никем для мира
И льдом сухим в руках кипеть,
За честь служить мишенью тира
И яблочком пробитым петь —
За это все —

Простит ли Небо
Некрепкие мои шаги,
Привязанность к земному хлебу
И неумение любить?

2000

ЖЕЛАЕТ

Поэт

Высоцкому, Башлачеву, Цою, Талькову…

Как по лезвию ножа,
Как по острию стилета,
Он спешил на виражах
И с тоскою ждал рассвета.

А рассвет не наступал:
Приблудился с кем-то где-то,
Зацепился и застрял
На краях глухой планеты…

Но чудак рубаху рвал
И своей любимой клялся,
Что рассвет бы повстречал,
Если б тот не задержался.

Только прятали друзья
В галстухи свои ухмылки:
«Что ты хочешь доказать?
Что ты рвешь себя, дурилка?»

Ну, а он – опять вперед:
Быть собою – право правых.
Уходил за горизонт,
Жаждал с темнотой расправы.

И, по небу прочертив
Стих последний, как комета,
Он споткнулся и затих.
Незадолго до рассвета.

1987

Последний полёт

памяти Александра Башлачева

*
Месяц в небе – словно медный ковш.
Эй, приятель, посошок налей…
По сугробам, в саване порош,
Кто-то босиком, в иглах февралей…

*
Кто ты, странник? Что ты ищешь тут?
Свой покой? Или тепла костям?
Здесь прохожим не дают приют
И незваным не нальют гостям…

*
Тут зима уже много лет подряд —
Из будильников время вылилось,
Церкви по кресты обвил снегопад,
Солнце за восток запрокинулось…

*
Занесло поля, избы выдуло.
Изморозь в сенях… «А, ну вас к идолу!»
Хлебом-солью ветром снег ему.
Печку б растопить… Да вот некому.

*
Манит в небо бледно-медный таз
У свода серого в золотых руках…
Приоткрылась дверь, да не в самый раз,
И не тает снег больше на губах…
И не тает снег…

1989

Генерал

памяти Актера А. Ю. Толубеева

Время сжалось до размеров пули
В нарезном стволе десятилетий.
И свистят апрели сквозь июли
Фейерверком взорванных соцветий.

Выстрел. Мимо. Лишь слегка забрызган
Чьей-то жизнью, кончившейся датой…
Повезло во времена раздрызга
Быть не генералом, а солдатом…

2008

Плач июня

памяти актрисы Л. Бибиковой

Июнь поёт сирени куст.
А вечер плачет.
Я закажу сорокоуст —
Нельзя иначе…

Он будет солнечным зонтом
В даль уходящим
Прошедшим, будущим потом
И настоящим…

2013

Песня о друге

памяти Сергея Белозёрова

По крутым ступеням, вниз,
Без мандатов и без виз,
Без прощаний, обещаний – вдруг,
Не допив холодный чай,
Он уходит невзначай,
Позабыв про зонт, под дождь – друг.

Нам его не повернуть,
Не окликнуть, не вернуть
И не заглянуть ему в глаза:
Натянул на брови он
Серебристый капюшон —
Нам туда пока еще нельзя.

Вроде август на дворе,
С неба снег, как в январе…
И засыпало следы его коня.
С фотокарточки в упор
Взгляд его – немой укор.
Извини, что мы вернулись без тебя…

Мы еще сойдемся с ним
Там, где пальмы между льдин,
И споем, оправдав ожидания…
Но пока еще я здесь
(По частям, уже не весь),
Не «прощай» ему скажу – «до свидания»…

По крутым ступеням, вниз…
Не допив холодный чай…
Позабыв про зонт, под дождь…

1987

Прометей прикованный

памяти Актера Влада Галкина

Бутылка водки из горлá.
Закуской – ветер осени.
Беда – как лодка без весла —
Раззнобит губы досиня.

Торчишь, как памятник вождю,
Заброшенный при скверике.
Мальчишкой ты был рад дождю,
Как Христофор Америке.

За каплей капля. Календарь
Кровавит вены времени.
Один, как цапля. Через хмарь
Унылого бесстременья.

Когда весь мир – напополам,
И сердце миром – в лóскуты,
Кругом предательство и срам…
В тоске.
В финале.
В доску ты…

2009

Тризна

Выплыл Праздник на проспект,
веселится люто.
Пятьдесят победных лет
увенчаны салютом…

…Плачет дед над стопкою:
юность поминает.
Занюхивает коркою
да снова наливает
«об огнях-пожарищах»,
что и нынче снятся,
«о друзьях-товарищах»,
что не возвратятся,
о надеждах, пущенных
в небо Синей Птицей —
над письмом, полученным
утром из столицы…
Строчки-то вонзаются
в душу, как занозы,
буквы расползаются
про какой-то «Грозный»…

…Кот играет пробкою,
дурака валяет…
Плачет дед над стопкою:
внука поминает.

1995

Кавказ

Смурной генерал отсиделся в щели:
его миновала судьба человека,
того, что на ночь себе постелил
под голову дым уходящего века…

Мы смотрим назад…
Но его уже нет.
Мы смотрим вперед…
Видим чистое небо.
По всей вероятности – будет рассвет
в том доме, где Детство,
в том месте, где Небыль…

Вчерашнему дню, ползущему прочь,
фанерной звездой заплатила Отчизна.
Ему – все равно. Он – не сын и не дочь
На прóводах праздника
памяти Жизни.

Чужая страница, чужой перевал…
Ветер в отрепьях ушедшего века,
по-бабьи читая стихи, подвывал,
прощался, и плакал, и отпевал
еще одного – «не того» – человека…