Пролог

– Рисуй быстрее! – рявкнул маг на мальчишку.

Тот только посмотрел на своего господина, но не ускорился, медленно макая кисточку в алую краску и чертя на каменном полу подземелья знаки. Ему хоть и было всего семь лет, но он знал, что любая малейшая ошибка в пентаграмме будет стоить ему жизни, да и вечно спешащему магу тоже.

Маг и сам понимал это, потому оставил ребенка в покое и поспешил к столу со старыми книгами, где его послушно ждал слуга, удерживая яркий фонарь, чтобы господин мог рассмотреть каждую букву.

Подойдя, он выбрал одну из книг, открыл ее, пролистал и наконец улыбнулся.

– Имя пиши: «Дер-Каред»! – крикнул он мальчишке.

– Вы уверены, сэр? – робко спросил слуга. – Это же один из десяти могущественнейших демонов нижнего мира. Такого едва ли сможет удержать даже сотня магов.

– Глупец, – рассмеялся в ответ маг. – Мне нужно сильное потомство. Демон-подручный мне такого не даст!

– Но, сэр, вы же один…

– Оставь фонарь и уходи. Мне твои причитания здесь не нужны! – заявил маг, взял свиток и шагнул к центру зала, зловеще улыбаясь. – Маги Жизни то, маги Жизни это… Покажу я вам настоящую райскую жизнь, которую ваш Дар заслуживает, – пробормотал он себе под нос, обходя по кругу пентаграмму, проверяя каждую линию и руну, выведенную рукой мальчишки.

– Хорошо, молодец, – заключил он, бросая мальчишке монету, – а теперь убирайся.

Ловко поймав заработанные деньги, мальчишка проверил золото зубами, а затем, спрятав его в карман, подхватил свои кисточки и ведерко с краской и осторожно отошел от надписей. Он пятился, но наблюдал, как только что нарисованные им символы наполнялись красным светом, а вслед за ним по письменам пробегало полупрозрачное пламя.

Мальчик знал, что должен уйти, но не мог отвести зеленых глаз от странного света.

Маг что-то говорил, а ребенок его не слышал, он прятался за каменной колонной, вжимался в стену и наблюдал.

Красное полупрозрачное пламя чернело, серело, вспыхивало и, наконец, разгорелось, превращаясь в столб яркого ослепительного огня.

Мальчишка замер, перестав дышать. Резкий дикий рык заставил его вздрогнуть и выронить ведерко с краской. Красные брызги покрыли потертые штаны и старые ботинки, прожигая ткань и кожу, но даже этого мальчик не смог ощутить.

Он смотрел на свет. Он слышал рев. Он видел огромные черные крылья с красным отблеском, которые, взмахнув, прошли сквозь огонь и затушили его.

Демон смотрел на мальчишку. Огромный, больше двух метров ростом. С красными узорами на серо-черной груди. С огромными когтями. С изогнутыми рогами, которые красными тяжами со лба ложились на гриву длинных черных волос. С глазами черными, как две бездны. Он смотрел именно на мальчика и усмехался, обнажая клыки.

Мальчик хотел закричать, заплакать, убежать или хотя бы закрыть глаза, но не мог. Так и стоял, глядя прямо в черные глаза одного из владык нижнего мира.

Демон сделал шаг и замер от внезапного удара кнута по крыльям.

«Это его разозлит», – только и успел подумать мальчишка, видя, как демон резко разворачивается к магу.

– Ты подчинишься! – скомандовал заклинатель, запирая демона с пентаграммой внутри большого щита. – У меня на тебя большие планы, приятель, вернее на твоих детей.

Почему демон упал на колени, и как на его шее вдруг появился металлический ошейник, мальчик не успел понять, но он точно знал, что этот демон не покорится, а значит его скоро придется отпустить. Только мальчик не знал, что ему предстоит увидеть не один призыв Дер-Кареда, который будет происходить всякий раз, когда в доме появится подходящая женщина.

Глава 1. Наследница

Альбера Эндер-Ви считалась сильнейшим магом жизни нового поколения, и не удивительно, ведь она была дочерью прославленного рода, известного во всем мире своим уникальным даром. Древние легенды о первых магах и их классах гласили, что первого Эндер-Ви поцеловала сама Жизнь, вдохнув в него силу. Глядя на Альберу, в это можно было поверить. Она, статная девушка со светлыми волосами, буквально лучилась любовью ко всему живому. Ее глаза сияли, а руки скользили в каждом движении так завораживающе, что многие мужчины были готовы пасть к ее ногам, но Альбера их не замечала, увлекаясь своим даром. Она была влюблена в него, и лишь один человек мог отвлечь ее от дел.

Он отвлек ее и сегодня. Магесса застыла, склонившись над пышным розовым кустом в саду пансиона, где жили все учащиеся столичной академии магии. Кто-то юркий, промчавшись мимо, сломал одну из больших веток, усыпанную маленькими белыми розами. Альбера предполагала, что это был невоспитанный кот ее соседки, из-за которого они как раз повздорили с той утром. Просто она считала, что имея пять комнат и трех слуг, ее товарка могла бы и держать вредителя под присмотром. Альбера любила животных, но этот невоспитанный кот, разрушающий все на своем пути, ей совсем не нравился. Как воспитать приличного кота, она никогда не задумывалась, но искренне верила, что если ты на это не способен, то защити других от присутствия неспокойного животного. Вот и теперь, видя сломленную ветку, она коротко разозлилась, но ее гнев мгновенно сменился сожалением в адрес поврежденного растения.

Осторожно присев на траву, она провела пальцами по ветке, пытаясь понять, осталась ли в ней жизненная искра. Ветка была еще жива, но медленно стремилась к угасанию. Короткого прикосновения Альбере было достаточно, чтобы понять, что уже завтра с цветков опадут лепестки, послезавтра начнут слетать листья и вскоре эта веточка превратится в сухую тень самой себя, и ее безжалостно выбросят прочь. Жалея куст как живого человека, она взяла в руки ветку, не опасаясь шипов, и закрыла глаза, передавая растению свою силу.

Ее руки засияли, стали почти прозрачными от приятного глазу пронизывающего свечения. Тонкие пальцы скользнули по веточке, возвращая ей прежний вид.

– Ваш отец будет очень недоволен, – со вздохом проговорил молодой мужчина, возникший рядом.

– Что? – тут же спросила Альбера, поднимая глаза.

Руки ее так и остались на ветке, но сияние стало не таким ярким, ведь магесса отвлеклась и теперь расплылась в улыбке, видя своего защитника. Реоран де-Веран был единственным представителем ее свиты. Как боевой маг-стихийник, оставивший когда-то военную службу, он был ее личным телохранителем. Так уж сложилось, что кровь мага жизни является готовым эликсиром молодости, и всегда находилось немало желающих эту кровь заполучить. Именно поэтому род Эндер-Ви дал своей наследнице лучшую защиту.

Реоран, а Альбера именовала его просто Ран, опустился рядом с ней на траву и открыто обворожительно улыбнулся.

– Ваш отец будет крайне недоволен ранами на ваших руках, а вы, как всегда, исцарапали себе все пальцы и даже не заметили.

Девушка посмотрела на свои руки и поняла, что по запястьям действительно стекали мелкие струйки крови, хотя боли она совсем не чувствовала.

– Ничего, я на все лето хочу остаться тут, так что ничего он не узнает, – ответила она, неловко улыбаясь и отворачиваясь, чтобы возобновить свою работу.

– Не думаю, что вам это удастся, – с улыбкой сообщил Ран. – Я как раз получил вестника от вашего отца, и что-то мне подсказывает, что нас с вами вызовут в поместье, вы и так уже два года уклонялись от визитов домой.

– И снова ты со мной на вы, – вздыхая, прошептала Альбера, поглаживая ветку, чувствуя, как к той возвращается жизнь.

– Мы в общественном месте, госпожа Альбера, – мягко сообщил маг, ожидая, когда магесса завершит начатое.

Наследница магии жизни только надула губки, имитируя обиду, и тут же забыла о разговоре, завершая свою работу. Медленно оторвав руки от ветки, она осмотрела как сияла и полностью затягивалась линия перелома, а потом убрала руки и повернулась к своему стражу.

– Что там в вестнике? – спросила она с улыбкой.

– Я не читаю ваших писем, – с усмешкой ответил Ран, доставая из-за пазухи конверт, но тут же возвращая его назад. – Только сначала руки к осмотру, сударыня!

Альбера смущенно улыбнулась, опустила глаза и протянула вперед руки ладонями вверх. Оцарапанная кожа уже начинала ныть, но боль еще была не сильной. Видеть свои раны она не хотела, но тяжелый вздох стража говорил о том, что она опять увлеклась. Так с ней случалось часто: спасая чью-то жизнь, она всегда забывала о себе.

– Все же я не понимаю, почему вы, маги жизни, не можете исцелить себя сами, или даже друг друга, – прошептал Ран, взмахивая рукой и извлекая тем самым воду из земли. – Как по мне, вы должны быть неуязвимы.

– Мы и так долго живем, и раны наши заживают быстрее, чем у других, и вообще маги жизни болеют реже, – пробормотала Альбера, чувствуя, как водные потоки по велению мужских рук заскользили по ее пальцам, отмывая руки и промывая глубокие царапины.

Вода была холодной и приятной, потому особо радовала девушку, а мысль о том, что о ней заботится ее Ран, заставила щеки покрыться робким румянцем.

– Вы беззащитны, потому бессмертие было бы разумной платой за такую силу, – заключил Ран, заставляя воду снова собраться в аморфный шар и направляя ее в землю. – Так-то лучше, держите.

Теперь он просто положил конверт на совершенно сухие ладошки, вытянутые вперед.

Альбера тут же схватила конверт с маленькими нарисованными крылышками и открыла его, чтобы достать письмо. Отец писал ей редко, и потому в первую минуту она взволновано вчитывалась в строки, опасаясь беды, а потом медленно начала хмуриться, осознавая истинную причину письма.

– Ты знал? – спросила она у Рана.

– Что именно?

– О том, что отец собирается вызвать меня домой, – пробормотала она себе под нос.

– Я это предположил с самого начала, – развел руками маг-стихийник.

– А причина?! – поднимая на мужчину влажные глаза, воскликнула девушка.

– Я не знаю, – пожал плечами маг. – Что-то случилось?

Альбера только кивнула. Встав на ноги, она тихо пробормотала:

– Меня выдают замуж, – и тут же поспешила назад к дому, придерживая подол длинной юбки.

Ран невольно присвистнул и последовал за ней, зная, что его госпоже эта новость точно не понравилась.

«Альбера к браку не готова, – думал он, шагая по аллеям, – а к любви и подавно».

Вот только его мысли никого не волновали. Он должен был просто сопроводить наследницу рода Эндер-Ви домой и обеспечить ее безопасность.

⁂

Альбера расхаживала по комнате, то расплетая светлые волосы, то снова сплетая их в толстую косу, то вновь расплетая и закручивая в узел на макушке чтобы снова расплести. Шелковистые локоны, скользящие при этом меж пальцев, ее успокаивали, помогая перенести ожидание.

Вернувшись домой и пережив церемониальные приветствия со всем родом, она спешно вызвала к себе подругу как единственное спасение от всего происходящего в ее жизни.

Наконец дверь в покои распахнулась.

– Гвен! – воскликнула Альбера, бросившись через весь зал к златовласой подруге. – Как хорошо, что ты приехала! Я думала, что просто не вынесу все это!

Гвен, она же Гвенделин, широко улыбнулась, демонстрируя ямочки на щеках, и сбросила с головы капюшон дорожного плаща, чтобы обнять свою сокурсницу и ближайшую подругу.

– Разве могла я не приехать? – спросила прибывшая ласково.

– Я знаю, что ты с дороги, но не оставляй меня, прошу! – взмолилась Альбера. – Мы должны что-то придумать.

– Конечно придумаем, – согласилась Гвен, расстегивая единственную застежку плаща и тут же замирая, понимая, что чьи-то руки услужливо подхватили пыльную одежду.

Обернувшись, она увидела молодого слугу. Голова его была чуть опущена, оттого рваные черные пряди закрывали глаза и бросали на лицо тень, не давая его рассмотреть. Молодой человек тут же бесшумно отступил, повесил плащ в угол и стал его вычищать без приказов.

Гвен только удивленно моргнула, ничего не понимая, и тут же обернулась к подруге.

– Я уже говорила с отцом! – взмахнув руками, жаловалась Альбера. – Я умоляла деда, но они безжалостны! Не могу же я сказать им, что люблю…

– Альба! – перебила ее Гвен, косясь на слугу.

– Что? – не поняла Альбера, вздыхая.

– Мы не одни, – напомнила ей Гвен, садясь за стол.

Хозяйка покоев только рассмеялась, занимая место за столом.

– Я совсем забыла, что ты впервые у меня дома, хотя мы так долго дружим. Это Гарпий. Он раб, так что не обращай на него никакого внимания. Он что-то вроде моего питомца, можешь просто его не замечать, – развела руками Альбера, представляя ту часть своей жизни, которую обычно скрывала, и стала наливать чай и продолжать жаловаться на свою жизнь: – Если бы мне дали право выбирать, я бы, наверно, отказалась от дара, нет, правда, я могла бы…

– Аль, – прошептала Гвен тихо. – А если он все расскажет твоему отцу?

– Кто? – не поняла Альбера, а потом сообразила: – Гарпий? –  Девушка тут же звонко рассмеялась. – Гвен, он полудемон и рожден рабом. Он безволен, хуже самого примитивного бездушного фамильяра, правда.

– Но он же все слышит.

Видя скепсис в глазах подруги, Альбера скривилась – все же не просто так она никогда не брала полудемона с собой, и позвала раба с усталым вздохом:

– Гарпий, иди ко мне.

Молодой человек тут же подошел, совершенно бесшумно передвигаясь по комнате, словно не касался ногами земли.

– На колени, – равнодушно пробормотала Альбера.

Раб послушно опустился на пол, только голову склонил еще ниже.

Гвен в ужасе замерла, наблюдая, как подруга сделала пас рукой и меж двумя серебряными браслетами на запястьях раба возникла цепь, отражая власть магессы.

– Видишь? – спросила Альбера. – Он полностью мой. Только не смотри на меня так, Гвен. Я не издеваюсь над ним, но ты и сама знаешь, что рабы с демонической сутью не могут оставаться без цепи. Это против правил.

Она тут же сделала еще один пас рукой, и цепь исчезла, оставляя лишь браслеты на запястьях.

Гвен только вздохнула. Она была просто шокирована и не знала, как реагировать. Подобного от близкой подруги она никак не ожидала.

– Уйди, – выдохнула Альбера, понимая, что только больше озадачила Гвенделин. – И не появляйся до завтрашней церемонии, – добавила она, как только раб поднялся на ноги.

Не поднимая головы и не поворачиваясь спиной, раб просто проплыл к двери и вышел, а Альбера сразу вздохнула.

– Знаю, это мерзко, – прошептала она, – мне его подарил отец, когда он был еще мальчишкой, не выкинуть же его, такого. Отец сказал, что это научит меня заботиться и управлять. Он же даже не спал без моего разрешения первые годы,  а сейчас соблюдает режим, который я ему велела соблюдать, но если он тебя смущает, то я легко отправлю его в другую комнату.

– В другую? Он живет в твоей комнате? – удивилась Гвен.

– Да, тут, в гостевых покоях. Это моя территория, тут его никто не обидит, разве что Ран, но Ран его бережет так же, как и я, такой заботливый и внимательный…

Альбера мечтательно вздохнула, вспоминая, как ее телохранитель носил маленького раба на руках. Сила Рана, его улыбка и доброе сердце давно покорили Альберу.

– А что если Реоран тоже пройдет испытания? – внезапно спросила Гвенделин, словно это не она только что боялась дышать от шока.

– Ран? Испытания… Но ведь он маг, отец не позволит…

– Подожди, – перебила ее Гвен. – Пусть он участвует не как кандидат на твою руку, а просто как образец ловкости и сообразительности, скажи, что они должны его превзойти, чтобы заслужить твое внимание! Так даже испытания женихов станут сноснее, ты сможешь смотреть на Рана и наслаждаться зрелищем, бои, кстати, будут?