© Александр Станиславович Сих, 2019

ISBN 978-5-4496-2447-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
                Комедия в трёх действиях
 
 
                      Действующие лица
 
 
Роман Романович, писатель (юмор, сатира, ирония), 52 года.
Оксана Викторовна, его жена, деловая женщина, 45 лет.
Виктория, их дочь, студентка, 20 лет.
Виктор, молодой человек, 25 лет.
Валентин Ильич, сосед, актёр кино (роли второго плана, эпизоды), 59 лет.
Талик (Талейран), белый пудель.
   События всех трёх действий происходят в квартире писателя и его семьи.
 

Действие первое.

Утро. Кухня. Оксана Викторовна не спеша приступает к завтраку, а Роман Романович, умывшись, появляется с грустным выражением лица.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Доброе утро, дорогая.

О к с а н а В и к т о р о в н а. Доброе утро, дорогой.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Приятного аппетита.

О к с а н а В и к т о р о в н а. Большое спасибо, милый.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. (Искоса поглядывая на жену). Прости, что отвлекаю, а где мой утренний кофе?

О к с а н а В и к т о р о в н а. Вон, пожалуйста, кофеварка, рядом баночка с кофе, там же, рядом, сахар, а в холодильнике молоко. Если пожелаешь?!

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Так его ещё надо приготовить?

О к с а н а В и к т о р о в н а. Да, дорогой, сегодня надо.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. В таком случае, пожалуй, обойдёмся без молока. Что я, ребёнок, что ли, пить кофе с молоком?!

О к с а н а В и к т о р о в н а. Оно и понятно, лучше, конечно, кофе с коньяком.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Я не враг своему здоровью. (Грустно задумывается). Хотя, к чему то здоровье, когда…

О к с а н а В и к т о р о в н а. Здоровье всегда пригодится. Даже, если просто так – на всякий случай. Например, на случай непредвиденных обстоятельств.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Непредвиденные обстоятельства надо уметь предвидеть. Для этого существует аналитический ум и логика.

О к с а н а В и к т о р о в н а. Ну что ж, логично. Попробуй этими качествами заварить себе хотя бы кофе?!

Р о м а н Р о м а н о в и ч. (Хмыкнув). Легко. Надо воду сначала вскипятить?

О к с а н а В и к т о р о в н а. По логике – да. А теперь, применяя аналитический ум, попытайся это сделать. Только очень прошу – будь осторожен! Не рискуй понапрасну!

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Чем же тут рисковать? Неужели я настолько неумеха, что готовка кофе для меня сопряжена с риском для здоровья?

О к с а н а В и к т о р о в н а. Вообще-то, готовка кофе требует элементарного умения. Но в твоём случае, очень даже может быть.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Ха! (Идёт к плите и что-то там манипулирует). Ай-яй-яй! Чтоб тебя!

О к с а н а В и к т о р о в н а. Что случилось, дорогой?

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Палец обжёг! Твою, мою, и их, вместе взятых, родину!

О к с а н а В и к т о р о в н а. Вот тебе и непредвиденное обстоятельство, которое не смогли предугадать ни твой ум, ни твоя логика. А Родина, дорогой, тут не при чём. Да и не надо так бурно реагировать на сущий пустяк. Ты же не сжёг его совсем? Что-то ведь осталось?! Да если бы и сжёг – не велика потеря. Девять-то осталось бы. Наливай в чашку. В чашку, а не рядом! Ну вот, получилось. Молодец! Сам приготовил несколько глотков кофе. Возьми полотенце и вытри, пожалуйста, остальные глотки. Будем считать, что это ученический брак и спишем его, как издержки производства. Чтобы взбодрить желудок и этого хватит, хотя он и без кофе всегда бодрый и готов к труду. Он, видимо, в отличие от тебя, постоянно сдавал нормы ГТО?! Кстати, завтрак твой стоит в микроволновке. Погреешь и возьмёшь. Сможешь?

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Я очень постараюсь, дорогая.

Оксана Викторовна относит посуду в мойку, открывает балконную дверь и возвращается к столу. Роман Романович выпивает кофе, относит чашку тоже в мойку и идёт к микроволновке. Греет и достаёт.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Ё-ё-ё… п, р, с, т и прочие литеры!

О к с а н а В и к т о р о в н а. (Закурив). Опять небольшое ЧП, дорогой?

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Не смертельное. Куриная нога из тарелки выпала. Где наш дармоед, Толик? Пусть идёт, полакомится, паразит!

О к с а н а В и к т о р о в н а. Не Толик, а Талик. От знаменитой фамилии Талейран. И ты прекрасно знаешь, что, имея такое аристократическое имя и утончённое воспитание, он не опустится до того, чтобы побираться. Положи в его тарелку, он потом подойдёт.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. (Шёпотом). Овсянки ему, аристократу собачьему!

О к с а н а В и к т о р о в н а. Ты что-то сказал, дорогой?

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Я сказал, как хорошо, что не обе выпали. Хоть одна осталась. Уже не поем, правда, а только перекушу. (Ставит тарелку на стол и берёт хлеб и вилку).

О к с а н а В и к т о р о в н а. Как ты, вообще, можешь есть эту гадость, да ещё в такую рань?! Я удивляюсь!

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Я тоже удивляюсь, как ты можешь такую красоту называть гадостью?! Какая красивая корочка! Какой ароматный запах!

О к с а н а В и к т о р о в н а. Не нагоняй на меня тоску. И я тебя прошу, не мой сам посуду. Пусть она останется целой. Клавдия придёт убираться, она и помоет.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Да что ж такое! Уже вилка упала. Никак, сегодня ждать незваного гостя?! С утра всё падает из рук. Невозможно нормально позавтракать!

О к с а н а В и к т о р о в н а. Рома, если бы они приходили после каждого твоего падения…

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Дорогая, не моего падения, а падения предметов первой необходимости.

О к с а н а В и к т о р о в н а. Если бы гости приходили после каждого падения предметов первой необходимости из твоих рук, в нашей квартире движение было бы, как в центре города. Ты бы, со своей интеллигеньностью, из этой пробки добрался к туалету только к обеду, а к завтраку… мне даже страшно подумать, как ты смог бы выжить в таких экстремальных условиях!

Оксана Викторовна тушит в пепельнице сигарету и закрывает балконную дверь. После чего вновь садится к столу.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. (Рассерженно). Вот как сделал один нравственный урод слово «интеллигент» ругательным, а самого интеллигентного человека выставил каким-то ущербным слизняком, так до сих пор это лживое утверждение и доминирует в примитивном человеческом социуме. Я, конечно, понимаю, что это не что иное, как месть хамства воспитанию и приличию, именуемому культурой, в которой, к сожалению, уже давно хамство мимикрировало, адаптировалось и занимает ведущие посты. И вот, зная свою истинную суть, фальшивая интеллигентность беспощадно мстит интеллигенции натуральной. И эта месть тотальная. А бедному настоящему интеллигенту, дабы хоть как-то выживать в этой среде, приходится, как хамелеону, менять свой окрас, в зависимости от того, с кем он имеет дело. Теперь, хам – интеллигент, а интеллигент – чуть-чуть хам, чтобы его, как шпиона, не разоблачили.

О к с а н а В и к т о р о в н а. Блестящая речь, хоть и сумбурная. (Смотрит мужу в глаза). Я так понимаю, дорогой, что вот сейчас, своим красноречивым ораторством, ты провёл этакий водораздел между мной – хамством, и тобой – наследственным интеллигентом? Или, как ты утверждаешь, между интеллигенцией фальшивой и настоящей?! (Муж, ковыряясь вилкой, смотрит в тарелку). Я спрашиваю – провёл или не провёл? Отвечай!

Р о м а н Р о м а н о в и ч. (Не громко). Провёл.

О к с а н а В и к т о р о в н а. Упадок сил? Я не слышу?!

Р о м а н Р о м а н о в и ч. (Собирается с духом). Да, провёл!

О к с а н а В и к т о р о в н а. Молодец! Заслужил награду за смелость. Можешь взять ещё одну курицу за ляжку. Только, милый, ты ошибаешься. Ты не сталкивался с настоящим бытовым хамством, иначе давно умер бы от заворота кишок, не дождавшись благородной смерти от инфаркта или инсульта. А у меня, дорогой, просто жёсткий характер, выработанный облачным детством, туманной юностью и ледяной молодостью. Чтобы разбивать ледяные торосы, пришлось стать ледоколом. А вот когда у человека характер тюфякообразный, а руки заточены пьяным токарем, то ему только и остаётся, как быть породистым интеллигентом!

Р о м а н Р о м а н о в и ч. На что это ты целое утро намекаешь? А, дорогая?

О к с а н а В и к т о р о в н а. Какие уж тут намёки, дорогой?! Сколько тебя знаю, в них ничего надолго не могло удержаться. Даже деньги протекали сквозь пальцы. И лишь благодаря мне, они не прилипали к чужим рукам.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. (Пафосно). Да! Я не торгаш! Я художник слова! И в мыслях я бываю далеко! Отсюда моя творческая рассеянность, которую ты цинично именуешь бытовой неуклюжестью. Я и сейчас, может быть, с очередным персонажем гуляю где-нибудь на Елисейских полях. В каком-нибудь бистро ведём острые философские и сатирические беседы.

О к с а н а В и к т о р о в н а. Только не сейчас, дорогой. Сейчас ты всеми мыслями и фибрами души возле этой куриной ноги. А потом, вполне допускаю, рванёшь и в бистро, которое совсем недалеко. В ста метрах от дома. Я там как-то проходила и видела надпись: «Поля благодати у Елисея». И та елисейская благодать, судя по выходящим, очень крепкая.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Серьёзно? Странно?! Живу рядом, а вот никакого Елисея, с его чудесными полями, не знаю?!

О к с а н а В и к т о р о в н а. Я тоже удивлена, но познакомиться никогда не поздно.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Это несущественно и к делу не относится. Давай лучше вернёмся к прежней теме. Ты посмела, дорогая, упрекнуть меня в моей жизненной несостоятельности? В моей неуклюжести и бытовой непригодности?

О к с а н а В и к т о р о в н а. Ну что ты, милый, я тебя не упрекаю. Я живу со всем этим уже много лет. А разве нет? Ты вспомни, когда ты смог уйти из-за стола, ничего не уронив?

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Я этого не отрицаю, но уже говорил и повторюсь, что меня за столом подводит некоторая поспешность и творческая рассеянность.

О к с а н а В и к т о р о в н а. Поспешность – да. Но не некоторая, а вся, что на столе лежит. А вот рассеянности за столом у тебя нет. Там ты предельно собран и сконцентрирован. А моментами, даже агрессивен.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Не надо делать из меня обжору. Этакого пищевого монстра и маньяка. Мне просто хочется всё попробовать. Я гурман. Тонкий дегустатор столового натюрморта.

О к с а н а В и к т о р о в н а. Сколько тебя помню, гурманом ты был всегда, но никогда тонким.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Это не моя вина. У меня такая конституция – я склонен к полноте.

О к с а н а В и к т о р о в н а. Прогрессивные люди конституции меняют. А если не меняют, то вносят поправки.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Меняют конституции и вносят поправки не прогрессивные люди, а имеющие власть, утверждая, что эта власть дана им народом. Чтобы, прикрываясь именем народа, затягивать на его же, народа, животе пояс, а потом уже и на шее ремень, доказывая, что всё это делается исключительно и только на его благо.

О к с а н а В и к т о р о в н а. Не надо с утра о политике. Лучше вспомни, как на нашей свадьбе ты ронял обручальное кольцо?!

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Я очень волновался, дорогая. И, как оказалось, не напрасно.

О к с а н а В и к т о р о в н а. Три раза оно падало к нашему счастью, и лишь на четвёртый ты попал в цель. Хотя, и не в десятку.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. А куда? В девятку?

О к с а н а В и к т о р о в н а. Примерно туда. Ты окольцевал мой мизинец. Я промолчала, а потом незаметно поменяла сама. Не хотелось с самого начала омрачать семейную жизнь.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Лучше бы ты омрачила её тогда, чем все последующие годы! Лучше бы я вовсе не попал на этот отросток! Дорогая!

О к с а н а В и к т о р о в н а. Неблагодарный! Да ты со своими ручонками давно помер бы с голоду! Если бы ты жил до изобретения печатной машинки, а потом и компьютера, то побирался бы у паперти! Дорогой!

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Как бы не так! Я талантливый писатель!

О к с а н а В и к т о р о в н а. Писатель, может быть, ты и не плохой, но кто прочёл бы написанное тобой, будь в твоей руке перо? Технический прогресс тебя спас. Наловчился тыкать по клавиатуре своими кочерыжками… дорогой.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Ах, вот даже как?! Раньше ты до этого не доходила?! Ещё не переступала ту черту, за которой мирная семейная беседа превращается в бестактные, да и беспочвенные обвинения.

О к с а н а В и к т о р о в н а. Всё это так, любимый, но в любых отношениях должен быть прогресс. Иначе, они закостенеют и покроются пылью и плесенью. Ты согласен?

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Пожалуй, ты права. Только с кочерыжками – перебор. Явное преувеличение. Гипербола.

О к с а н а В и к т о р о в н а. С отростком у тебя тоже перебор. Гипербола вместе с параболой.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Хорошо. Я забираю отросток, ты забери кочерыжку, и продолжим нашу приятную беседу.

О к с а н а В и к т о р о в н а. Договорились, милый. Они не кочерыжки – они сухие сучки на отмирающей ветке.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Отмирающая ветка – это я? Такая вот, значит, аллегория?! Это очень жестоко с твоей стороны, дорогая! Если я сейчас в творческой депрессии, это ещё не значит, что я умер как писатель!

О к с а н а В и к т о р о в н а. Боже упаси, дорогой! Твоя депрессия пройдёт, и ты опять напишешь шедевр. Но… только в том случае, если я буду рядом. Я твоя муза, твой катализатор и стимулятор, твоя путеводная звезда. Ну и, конечно, твой диктатор и тиран.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Вот, это уже ближе к истине! Именно – диктатор и тиран!

О к с а н а В и к т о р о в н а. Для твоего же блага, глупенький.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. Каждый диктатор прикрывается благими намерениями, пытаясь скрыть или оправдать собственное зло! А благими намерениями устлана дорога… сама знаешь куда.

О к с а н а В и к т о р о в н а. В моём случае, – к твоей жизнедеятельности и безопасности.

Р о м а н Р о м а н о в и ч. (Понизив голос). Ну конечно, всё для меня и ради меня. Ты мне никогда не давала свободы действий. Инициатива всегда была в твоих руках. Со дня нашей свадьбы.

О к с а н а В и к т о р о в н а. Именно! С первой брачной ночи. Я была просто вынуждена взять инициативу в свои руки, чтобы ночь наслаждений не превратилась в ночь страданий. И до сих пор на мне держится вся материальная сторона нашего семейного бытия. Ты когда в последний раз о чём-нибудь договаривался? Занимался квартирными вопросами или постройкой и обустройством дачи? Ты хоть раз оплачивал коммунальные платежи? Молчишь?! Какую, мой дорогой, тебе надо свободу действий? Ты когда, вообще, в последний раз действовал? Не помнишь? Я тоже. А сходить к какому-нибудь Елисею или Прохору, я тебе никогда не запрещала. Ты свободен в своих передвижениях по местному околотку, а если тебе надо дальше, я тебя отвожу. Как личный водитель. Иногда срываясь с работы и бросая дела. Для собственного удовольствия я это делаю? Для твоего блага и безопасности! Ты же, как ребёнок, честное слово!

Р о м а н Р о м а н о в и ч. (Понуро). Весь аппетит пропал. Даже не доел.