Предисловие к этой книге само - как отдельная история, история жизни не слишком удачливого, не блестяще образованного, да и что греха таить, считавшегося не особо талантливым Александра Шкляревского. Однако, не смотря на все это, а также на то, что он оказался в числе забытых авторов, он сумел привнести в нашу литературу нечто необычное, отчего его и прозвали "русским Габорио". Пока титулованные именитые писатели раздумывали над судьбами человечества и решали не менее сложные и глубокие вопросы социума, Шкляревский ловил волну интереса читающей публики, и модернизировал популярнейшие заметки о судебных происшествиях и уголовных делах в тематические очерки, основная цель которых - выяснить мотивацию преступников из числа честных граждан, особенно в условиях довольно глубокой религиозности парадоксально сочетающейся с порочностью.
Как отмечается в предисловии:
Это были годы, когда после судебной реформы 1866 г. (введение суда присяжных, гласного разбирательства дела и т. д.) суд находился в центре общественного внимания. Газеты печатали репортажи с судебных заседаний, а журналы — очерки о нашумевших процессах и статьи по юридическим проблемам. Героем дня стал адвокат, судебные речи публиковались и активно обсуждались в прессе.....
.....Судебный следователь был новой фигурой в русском обществе — эта должность была введена лишь в 1860 году.
Поэтому три повестушки со временем действия 60-е годы, включенные в данный сборник уж никак нельзя назвать тем, что мы привыкли величать детективом. Однако, будем справедливы, они тогда определялись более общим понятием "уголовный роман". В каждой из них описывается преступление, дается общая канва расследования, с технической точки зрения - с массой допущений и нарушений в угоду слезливой и душещипательной истории. О беспристрастности речи не идет, равно как и о максимальной степени законности действий "главного сыщика", который, к слову, на протяжении всего сборника остается безымянным. Не нужно забывать и о крепостном праве, только-только отменённом, но психологически укорененном в сознании каждого персонажа - это создает дополнительные сложности для оценки большинства поступков и их последствий.
И немного впечатлений о каждом очерке.
Что побудило к убийству?
Повествование ведется от лица того самого безымянного следователя, которого вызвали расследовать убийство знакомого ему отставного вояки-дворянина. С одной стороны очень любопытное раскрытие того, что творилось за внешне благопристойным фасадом светской семьи, и тут слово порок в рамках семейных ценностей и их попрания раскрывается настолько цинично, что наш век стоит в сторонке. С дрогой стороны, формально правильные и уже тогда положенные действия по проведении расследования (опрос свидетелей, обыск, анализ улик, изучение алиби) не приводят к должному результату, и виной всему - личность следователя и возможность его посчитать необязательными те или иные вещи. Нет регламента и порядка, потому как нет еще общего понимания последствий такой вольной трактовки и несерьезного отношения к уликам и свидетелям. Расхолаживает следователя не только отсутствие контроля, но и общая тенденция, которую можно увидеть и в произведениях (даже документальных) других авторов - убийца частенько идет признаваться и каяться сам, независимо от действий следователя. Так произойдет и тут. Но на вопрос "Что побудило" автор ответит. Правда оценка убийцы следователем и моя не совпадет по многим параметрам, вот вам разница времен.
Рассказ судебного следователя
Мелодраматическая концовка и слабо прописанная детективная линия сюжета сильно снижают ценность этого очерка. Но какие страсти-то, сколько психологических проблем и особенностей. Бывшие крепостные, история Золушки и драматичность, которой в сказке не предполагалось, а на деле - очень даже. Следователь действует как топорный дилетант, глуповатый и впечатлительный, улики очень скудные и по большей части - бездоказательные подозрения, что приводит следователя к мысли - а давайте поговорим с преступником, он же обязан признаться. Что из этого вышло - в концовке есть (кульминационная сцена достойна театральных подмосток), и это-то и удивляет, потому как результат довольно необычен для выхолощенных слащавых бульварных листков и уж точно нетипичен с позиций религиозности души и опять же, интересный крен в сторону психологии посткрепосничества.
Секретное следствие
Задолго до КонанДойля и запутанных классических детективов "золотого века" неискушенной публике представлен наивный, но уже продуманный технически и доказательно рассказ об отравлении экзотическим ядом. Кто преступник ясно сразу, загвоздка только в доказательстве, раскрытии мотива и способа. Тоже сыщик представлен незнайкой-дилетантом, ну так и не было еще у них такого огромного пласта науки и литературы, - свода знаний, которым пользуемся мы. Однако разоблачение состоялось, доказательства материальные, задумка хитроумная, исполнение коварное. Мотивация конечно стара как мир, и монолог "не мы такие, жизнь такая", "войдите в мое положение" и другие оправдания тоже не новы. Заметила необычный подход подозреваемых: а давайте я вам расскажу, господин следователь, как будто своему исповеднику или адвокату, а потом мы решим, что говорить и не повредит ли оно мне - так забавно в своей беспросветной наивности, но у автора прокатывает и не раз.
В общем, несмотря на бедный язык и поверхностный подход, это было познавательное чтение.