Светлой памяти моего отца Ивана Петровича Щербакова (28.10.23—10.06.64) посвящаю…

Вечный ореол бессмертия и лавры победителей героям Великой Отечественной войны!

Дизайнер обложки Александр Иванович Щербаков

Редактор Анна Леонидовна Павлова

Корректор Игорь Иванович Рысаев

© Александр Щербаков-Ижевский, 2017

© Александр Иванович Щербаков, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4483-9813-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Непреклонная отвага, доблесть и стойкость если бы не дураки с холодными ушами, межеумки

Дым коромыслом от безалаберной свистопляски

Унижение и бесчестие РККА начиналось с первой секунды роковой войны.

К примеру, позор нашего Генштаба заключался в том, что от некомпетентности и в панике он издал директиву №3, которая была принята и озвучена в 21 час. 15 мин. 22 июня 1941 года. Говорилось в ней о… переходе к наступлению!

И это в то время, когда враг обходными маневрами моторизованных дивизий уже наматывал по нашей территории десятки километров дорог на гусеницы танков Гудериана.

Или знаменитая Брестская крепость. В случае нападения, местом дислокации её гарнизона предписывалось занять плацдарм… в 10 километрах от самой крепости. То есть в тылу противника. Учтите, что при этом всё оружие было под замком на складах! Видимо, боялся комсостав бунта подневольно поставленных под ружье местных призывников. Втихушку и штык могли воткнуть в спину запросто. Местное население поголовно было против экспансии Советов, а сама крепость только накануне войны при разделе Польши была отторгнута в пользу СССР.

Впоследствии комиссар, один из двух организаторов очагов сопротивления даже срезал свои шевроны с гимнастёрки, чтобы в бою не отличаться от простых стрелков.

В результате непродуманных действий кремлевских штабистов, сотни воинских формирований оказались в окружении и были безвозвратно уничтожены противником.

Всей стране, всему миру было понятно, что Сталин жестокий человек. Весь его менталитет был сформирован в конце Первой мировой войны. Никто тогда не ценил человеческую жизнь. Миллион погибших под Верденом приучил воспринимать большие потери, как данность. В обществе переживаний, вздохов да ахов никаких не было. Всё вершилось достаточно цинично.

А люди, которые выросли в атмосфере насилия и колоссальной жертвенности воспринимали смерть ради идеи, как норму. Они просто не могли быть оторванными от хитросплетений того времени. Если им с детства втирали «родина или смерть», сами понимаете, что по большому счёту с момента рождения выбора у них не было.

Что касается «пушечного мяса» здесь тоже скулить не надо. Задумайтесь, а кто кроме Сталина, применив самые циничные меры, мог бы осуществить индустриализацию страны Советов, быстрыми темпами форсировать реконструкцию своей армии? Страна на 86% была крестьянской. К сожалению, у грузинского семинариста был сформировавшийся поведенческий стереотип насилия. И наш вождь не видел других методов. А были ли они в наличии?

Все сейчас упрекают Сталина, что он натворил с колхозами и сельским людом. А я задаюсь вопросом: «Если бы он не действовал так жёстко, чем бы мы воевали в 1941 году?» Обратите внимание, что демократии в те далёкие годы в Европе даже близко не стояло. Так каким же способом можно было провести индустриализацию, провести перевооружение, организовать мобилизацию всех сил и ресурсов?

И ещё замечу. На тот момент наши люди не блистали грамотностью и культурой. И такой народ по определению не мог быть свободным, а общество демократичным. После кончины крепостного права, рабы второго поколения принимали такую власть, которая их устраивала. Лучше-то они всё равно не знали. В России была такая власть, которая могла удержать Россию от развала. И с этим надо считаться.

Что касаемо тех, кто пал в первых рядах. Считаю, что на тот момент это был неизбежный фактор. Нигде в мире крестьяне не были хорошими солдатами. Нигде и никогда.

Элиту гвардии и воинских подразделений всегда формировала городская среда. Она была наиболее подготовлена к высокотехнологичной войне.

И все наши поражения были не по вине народа, а по воле командиров. Командование после всяких чисток (или предательства) было настолько отвратительным, что проигранные сражения воспринимались обыденностью. Офицеров даже к стенке прекратили ставить. Выгоднее было научить обстрелянного человека приучить к адекватным действиям, а не уничтожать его.

Солдаты что, они за результат никогда не отвечали. Да и выбора у них по большому счёту не было. А нового поколения командиров пока ещё не сформировалось.

За 18 дней войны советские войска отдали от 300 до 600 км своей территории и 4 республики. Повальное бегство Красной Армии. Фактически была потеряна территория равная 3/4 Франции. Ни одна армия мира никогда не оставляла противнику столько оружия и техники, таких обширных территорий, такого количества пленных в столь короткий период времени.

Разгром!

Вдумайтесь только: самое начало пекла войны, а счет принесенных на алтарь жертв шел уже на миллионы!

До слез обидно осознавать, а тем более признавать вопиющую несостоятельность командующего состава РККА в самом начале войны. Но самое страшное, было еще впереди…

Не смотря на то, что Красная Армия на протяжении всей войны имела общий численный перевес, за полгода 1941 года потеряла как минимум 8 500 000 человек.

Из них: погибли на поле боя и умерли в госпиталях от ран 567 000 человек, это 7% от общих потерь.

Еще 235 000 погибли от неназванных «происшествий» и умерло от болезней.

Раненных и заболевших 1 314 000.

Итого, убитых и раненных 2 116 000 человек, 25% от всех потерь.

3 800 000 пленено, 45% всех потерь.

От 1 000 000 до 1 500 000 – дезертиры.

Вместе с пленными 56,2% всех потерь.

1 000 000 человек «раненные и брошенные при паническом бегстве частей действующей армии».

Для сравнения: все потери Вермахта на Восточном фронте к 30 июня 1941 года составили всего 8886 человек!

Общий итог 1941 года можно выразить проще.

На 100 человек воинов РККА выбывших из строя – 1 убитый фашист.

Налицо существовала прострация вождя того периода и полнейшее отсутствие мужества. Ни в одном его приказе не говорится о потерях. Только террор. Стрелочники, всё командование Западного фронта было расстреляно «за трусость, бездействие, оставление боевых позиций». Перед расстрелом они все признались, что с детства ненавидели Советскую власть. Все были участниками военного заговора и организовали поражение Красной Армии, «открыв фронт немцам».

В армии ходила поговорка: «Недостаток ума заменяли высокой требовательностью». Это, вне всяких сомнений, круговая порука. Как в дружной семье. Но других-то умных и обученных командиров у нас попросту не было.

Сами же, главные трусы из Генштаба, побоялись признать, что Красная Армия была не готова вести войну в зимний период. Вряд ли где найдёте информацию о том, что мы потеряли от морозов 182 000 человек. Это ли не прямая вина штабистов, достойная осуждения.

На мой взгляд, в провале первого, да пожалуй, и последующих этапов войны повинен лично бывший начальник Генштаба РККА Жуков (январь – июль 1941 года) и иже с ним. Именно его усилиями, руками, мозгами были разлиты реки русской крови. Аналогов им в мировой истории не было и нет!

Попытаюсь «пролить свет» на тотальный цинизм наших верховодов.

Будучи на Халхин-Голе Жуков издал приказ о наступлении на… 25 страницах. Когда командующий фронтом командарм 2-го ранга Григорий Михайлович Штерн изучил его, впал в ступор. Командующий бригадой расписывал: «Такая-то пушка, такой-то батареи там-то, такой-то взвод, такой-то роты там-то, такой-то командир батальона там-то…». Ну, и так далее. Когда японцы начали давить, Жуков снимал части прямо с марша и бросал на «горячее место». Бесконечно перетасовывал поштучно пушки, миномёты, пулемётные отделения.

Жуков вносил нескончаемый хаос в ряды красноармейцев. Для него, кавалериста, это было нормально. А по военному, вся эта какофония, напоминала бардак. Болезнь «Куропаткина» (по аналогии с Первой мировой войной), о которой прекрасно было известно в Генштабе. Командиры, начштаба комбриг Богданов и Штерн часами с трудом переубеждали Жукова. Что станет с ними впоследствии, узнаете и без напоминаний.

Конечно же расстреляли. Кому были нужны свидетели непрофессионально исполненного ремесла?

Абсолютно тоже самое, один в один произошло под командованием Жукова в 1941 году у границы. Именно там он учинил с позором проигранное лично им крупнейшее в мировой истории танковое сражение.

Накануне боя, который состоялся 23—27 июня 1941 года в районе Дубно, Луцка и Ровно в действующую, на передовую прибыл начальника Генштаба РККА Жуков. По прибытию в Тернополь со свойственной ему хамской манерой он немедленно взял командование на себя у генерала М. А. Пуркаева.

Именно на этом рубеже в составе Киевского и Одесского военных округов было сконцентрировано 8069 танков, в том числе тяжёлые КВ-1 и средние Т-34. И в победе никто не сомневался. Ведь для обороны по штату против оккупантов полагалось всего 266 единиц, в 30 раз меньше, чем имелось в наличии!

У немцев в подчинении фон Клейста было всего 699 устаревших Т-3.

Но… В результате боя фашисты поочерёдно разбили 15-й, 19-й, 22-й мехкорпуса, а затем полностью уничтожил 9-й.

Жуков потерял 2648 танков, а немцы 260, которые тот час же вывезли в ремонт. Ну, а Жуковские соединения частично разбежались по балкам да оврагам, другие же отступили на 300 км вглубь территории СССР на рубеж Корстен – Житомир.

Сам Жуков вызвал самолёт и позорно бежал с поля боя в Москву, бросив умирать в окружении своих бойцов поверивших ему. Член Военного совета Юго-Западного фронта корпусной комиссар Н. Н. Вашугин застрелился.

Немногим позже, осенью нечто подобное Жуков устроит и на дальних подступах Москвы, возле Ельни. Там он по делу и без дела снимал части, затыкал дыры, организовывал всегда лобовые атаки до одури. Губил личный состав до последнего бойца подразделения и запускал по кругу хаос.

В этом был весь Жуков.

Сейчас уже всему миру понятно, что он просто не умел воевать по-другому, по Суворовски.

Видимо, в какой-то момент, к нему пришло «озарение», что главный козырь его военной карьеры, это людские ресурсы. Осознав это, дальше он уже не колебался.

Поэтому вся его военная биография залита кровью миллионов и миллионов бездарно умерщвлённых им наших с вами отцов и дедов!

По вине Жуковского Генштаба в самом начале войны никто не знал, что делать. Но самостоятельность в ультимативной форме запрещалась.

Предписывалось, что в случае, чего надобно вскрыть голубой пакет. И что с того? Ситуация была в корне обратной. Что делать далее? А хрен его знает! Какой мост охранять, какой перейти, какой взорвать? «С ума что-ли сошли? Да за подобную самостоятельность и панические настроения расстрел и баста!»

Тактическое отступление, завоевание плацдарма ради стратегической выгоды, объединение нескольких дивизий и впоследствии их рассредоточение, за всю эту применяемую самостоятельность опять же, верный расстрел. Да что говорить, командиру дивизии, армии в случае изменения оперативной обстановки запрещалось, без согласования с Генштабом, принимать самостоятельное решение.

Но связи-то между подразделениями не было. А почтовых голубей не вырастили.

В наших уставах, наставлениях не было даже намёка или понятия «бой в окружении». Характеру боя соразмерного с силами противника и условиями местности не обучали. Солдаты не были приучены к подобной тактике ведения войны и не понимали, как необходимо действовать.

Как ни крути, а в общем и целом напрашивается вывод, что РККА не была готова к оборонительным боям!

По мнению сослуживцев, Жуков никогда не был военным гением, великим мыслителем, или талантливым полководцем. Солдафон, который не мог смотреть на театр военных действий со стороны противника. Генералу было не дано углядеть в распоряжениях Сталина роковые ошибки. На «ять» и скоренько исполнял служивый сабельник ожидаемое верховодой. А на счет подсказать, так это ему было не по масштабу мысли.

На докладе Разведуправления Генштаба «О франко-немецкой войне 1939—1940 гг.» Жуков наложил резолюцию: «Мне это не нужно». Не читал умных трудов «великий стратег».

И в этом был начальник Генштаба великой империи СССР.

Вообще-то в любой армии мира, это было бы позором, стыдом и срамом для такого уровня профессионала.

Кстати, за все свои 43 года службы в армии Жуков только 6 месяцев уделил изучению работы генштаба. Не имел ни высшего, ни военного образования. С налётом бражного угара только кавалерийские курсы, где учили бОшки отрубать, да верхом на коне скакать правильно.

Вы-то как себе представляете, какими категориями мыслил начальник Генштаба Жуков в начальный период войны? Чтобы не обижать его, (он же люб кому-то) я лично считаю, что строго в пределах своего мировоззрения на базе 4-х классов. Что урвал, к чему прибился, как может, наловчился тем и рулил.

Собственно говоря, все необразованные небожители наши тех лет были соответствующего интеллекта и менталитета.

Да и кремлёвский кормчий-то был ну никак не умнее маршала. В описании выше вы же видели их стойкую неспособность к стратегическому планированию и полнейшее отсутствие своих возможностей извлекать уроки из ошибок и провалов предыдущих военных кампаний. Например, из финской трагедии.

Фюрер о тугодумстве и жлобстве скорнячего (до Первой мировой работал скорняком) генерала и иже с ним, конечно же, был осведомлён.

Но хозяин из Москвы тыкал пальцем в карту и требовал наступать. Генералы гнали вперёд полки и дивизии, а начальники на месте не имели права проявлять инициативу.

На пулеметы, так на пулеметы. В лоб, так в лоб фашисту. Высочайшая жертвенность становилась неотъемлемой составляющей любого боя.

И пошли умирать солдатушки. Обход с фланга? Не поступало распоряжений! Выполняйте приказ, только в лобовую атаку!

Думать и рассуждать разучились командиры. Лишь бы угодить начальству, лизнуть сапог вышестоящего начальника. А потери значения не имели. Угробят одних, пригонят других.

Солдаты погибали, даже не успев познакомиться перед боем.

Люди умирали, как мухи. Но широки и велики российские просторы. Постепенно все стали понимать, что главной целью наших стратегов стала идея подавить противника количеством.

Шансов никаких у врага не было, если мы закидывали его человеческим мясом!

Вот так, вопреки здравому смыслу и гуманитарной логике в умах наших военачальников скорректировалась ущербная доктрина участия Советского народа и РККА в Великой Отечественной войне.

По моему убеждению, знаменосцы большевистской идеологии считали себя небожителями. Может быть, это и было так.

Но их достоинства не могли говорить сами за себя. Их, этих величавых добродетелей, было мало, очень мало. Либо их не было вообще, этих сильных сторон.

Иногда, каждый из них вытаскивал на свет своё мнение и мог даже озвучить его. Но принимал решение всегда один и тот же человек – кремлёвский вождь.

Допринимался, в конце концов, на свою голову до того, что уже никто не хотел выпячивать свою позицию. А толку-то что? Даже самые правильные решения подвергались обструкции.

В почёте был не профессионализм, а холопское лизоблюдство и постоянный страх за ошибку, цена которой была неизменной, смерть через позорный расстрел. Естественно с последующим преследованием, унижением и «расстригой» всех поголовно домочадцев, включая старых и самых малых.

Главным фактором в технологичной войне была значительно более низкая боеспособность советских войск и неоспоримое превосходство германских генералов в сфере организации и управления.

Глупость высшего генералитета РККА не знала границ. Вот вам некоторые примеры:

– «гениальный полководец» Дыбенко не знал «американского» языка

– стратег Тухачевский мечтал о миллионах танков

– генерал-майор, комендант Москвы Синилов предлагал в октябре 1941 года посыпать взрывчаткой улицы столицы, чтобы танки противника взрывались

– генерал продвигавший идею с макетами танков «Гигант» из фанеры в полтора раза больших танка КВ, которые надо было таскать за собой в бою за пехотой, чтобы пугать и стращать врага

– И. Н. Музыченко имел 2 класса образования, кавалерийские курсы и в боях на Карельском перешейке командовал дивизией, а через полгода уже был назначен командующим армией. Корпусной комиссар Вашугин сказал о нём: «…излишне резок», самодур

– 26-й армией командовал Ф. Я. Костенко. Он имел образование – сельскую школу и кавалерийские курсы, но был по большевистски твёрд, точен и предан командованию. Выполняя поставленную задачу, выкашивал свои дивизии «под корень» (как и Жуков)

– скороспелую военную подготовку и начальное образование имели твёрдые и жестокие Ворошилов, Будёный, Жуков, Рокоссовский и другие

– главный артиллерист страны маршал Г. И. Кулик был знаменит своим изречением: «Тюрьма или орден»

– генерал Ерёменко о Жукове: «Это человек страшный и недалёкий. Высшей марки карьерист… Он всех топтал на своём пути…»

– сам же Ерёменко получил от Верховного Сталина кличку «брехун».

В любом случае немецкий офицер имел преимущество в боевой подготовке, в стратегическом, оперативном и тактическом мышлении, в уровне организации и взаимодействия родов войск, в военном профессионализме.

В РККА один офицер приходился на 6 бойцов, а в Вермахте на 29 рядовых солдат.

Противник твёрдо уверовал, что в бою немецкий солдат чувствует своё превосходство над противником. А советским младшим командирам явно не хватало смелости, тактического предвидения, способности принимать быстрые решения. В их понимании все операции русских обязательно должны были закончиться полным провалом.

Противотанковая немецкая пушка, либо 88-мм зенитное орудие на прямой наводке могла вывести из строя свыше 30-ти русских танков за один час. И всё это благодаря вольфрамовому бронебойному сердечнику в подкалиберном снаряде. Ему было без разницы, какого танка прошить броню Т-34 или Кв-1. И без разницы, что с 10-ти метров, что с 800, что с 1200. Главным здесь было необходимое условие, попасть куда надо.

Английский теоретик Дж. Фуллер: «Основная слабость русских заключается в командовании, а основная сила в нескончаемых людских резервах» (В. Бешанов «Танковый разгром 1941-го»).

На подступах к Ленинграду, где воевал мой отец, вообще творились странные и страшные вещи, которые никак не укладываются в голове.

Но не все секреты своего бесславного опыта главные вершители судеб унесли с собой. Судите сами.

Общепринятый факт, что мы обороняли Ленинград. Но, это далеко не так.

Всего за два месяца группа армий «Север» под руководством генерал-фельдмаршала Вильгельма фон Лееба вышла к Финскому заливу.

С севера город окружили финны под командованием знаменитого царского генерала Маннергейма. Он дважды отказывал фюреру в его просьбе захватить Ленинград. При его желании, это было на раз плюнуть. Никакой обороны со стороны Финляндии у нас не было. На тот момент решение северного соседа об отказе в оккупации нашего города спасло Ленинград от его немедленного захвата.

В сентябре оккупанты захватили Стрельню, далее Петергоф. Под ударом оказалась основная база Балтийского флота, расположенная в Кронштадте. С юга немцы заблокировали Ленинград от Финского залива до Ладожского озера.