Пора уходить. Никакого ощущения величия происходящего. Для этого я слишком утомлён. И однако же этот момент приобретёт для меня впоследствии особое значение, станет в некотором роде заключительным аккордом. Может быть, именно он укрепит во мне мысль, что я — Сизиф, что я всю жизнь могу катить вверх мой камень, то есть самого себя, не достигая вершины, поскольку не может быть вершины в познании самого себя. Р. Месснер "Хрустальный горизонт"
Превзойти свою человеческую ограниченность и покорить Вселенную. Надпись на Филдсовской медали
Наверное, спойлеры, но если вы читали другие рецензии на эту книгу, то вас уже ничем не удивить.
"Как устроен мир?" и "Кто я?" вопросы тождественные в каком-то смысле. Абстрактное мышление постигает всевышний замысел, математик Максим Покровский награжден Филдсовской премией и признан человечеством. Он на вершине, вокруг ни одной живой души. С кем он может разделить свое знание, или - иначе - с кем он может разделить самого себя? Когда математика уйдет из его головы, что останется?
Поиск собственной сути через анестезию сознания, со-знания, доводит героя до степеней известных и обнуления социального капитала. Спиной к будущему, он пристально вглядывается в лица своих предков, силясь понять - как, из чего, откуда он? Впереди новая вершина - задача не постижения, не сотворения. Уверенный в силе своего интеллекта, он, словно Сизиф, мечтает обмануть смерть. Древнегреческий миф говорит, что, когда Сизиф пленил и похитил Танатоса, люди перестали умирать. Максим Покровский чувствует себя могущественнее Сизифа, он будет воскрешать людей.
В материальном мире героя ждет еще одно восхождение. История великих альпинистов братьев Абалаковых приводит Максима к вершине Тянь-Шаня Хан-Тенгри. В каком-то смысле это не просто гора - это исток, место обитания Тенгри, Небесного Отца, почти идеальная пирамида и прочие символы. Но в целом это не важно, потому что Хан-Тенгри - это 7010 метров над уровнем моря, лавины, снег и холод. Именно здесь Максим со всей отчетливостью понимает, какой страх вынуждает его вновь и вновь карабкаться вверх и одновременно парализует. Собственная конечность. Смерть.
Он вернется домой, и даже, может быть, как Григорий Перельман, останется жить в маленькой квартире с матерью.
Кто я? Две вещи, в которых я могу быть уверена - я мыслю и я умру. И от этого так сильно хочется жить, искать, любить.
Сизифов труд.
С благодарностью автору за новое сопереживание и сопричастность.