Признаться, не самая характерная для меня ЖЗЛ-ка: в этой серии меня, как правило, интересуют биографии революционных и политических деятелей первой половины XX столетия, а тут – жизнеописание «царя-ампиратора» начала XIX-го! Однако герой книги, один из самых загадочных правителей России позапрошлого века, оказался небезынтересен и мне. С одной стороны, Александр I Павлович – победитель Наполеона и освободитель Европы, симпатизировавший республиканизму и выступавший против реставрации монархии во Франции, с юности мечтавший об освобождении крестьян, всеобщем «усчастливлении», чтобы всё было «благополучно, смирно, тихо», и конституционно-президентской России с завистливой оглядкой на Соединённые Штаты. На другой чаше весов – причастность к отцеубийству, аракчеевщина и доведение страны до революционной угрозы, вылившейся в восстание декабристов. Боязнь царского бремени – и в то же самое время – жажда власти и участие в заговоре против собственного отца. Учитывая сосредоточенность автора на столь интригующих вопросах, всё было бы просто замечательно, если бы не его стиль – велеречивый, многословный, путанный. Это не биографическое исследование в привычном для серия «ЖЗЛ» смысле, а нечто среднее между эссеистикой и беллетристикой (недаром первая и последняя части книги озаглавлены как «роман воспитания» и «роман испытания»), со множеством вставных сюжетов и календарных сводок. Для того, чтобы хоть как-то продвигаться в чтении данного опуса, частенько приходилось пробегать его глазами по диагонали, за пышностью фраз пытаясь уловить их смысл. По итогу столь интересный герой толком не раскрыт: перелистываешь последнюю страницу – а ясного представления о его личности и месте в истории у меня так и не сложилось... Гораздо лучше здесь рассказано о второстепенных персонажах – домашней трагедии Аракчеева, разразившейся с убийством Настасьи Минкиной; создании имиджа мудрого народного полководца для Кутузова; взаимоотношениях государя с матерью, братьями Константином и Николаем Павловичами, Сперанским, Голицыным, Карамзиным и другими великими современниками. Надбавил книге очков лишь за последнюю сотню страниц, где автор разбирает все «за» и «против» легенды, что мечтавший о вольной жизни частного человека император на самом деле не скончался в Таганроге – он инсценировал собственную смерть накануне неизбежного восстания и, перевоплотившись в старца Феодора Козьмича, замаливал свои грехи в Сибири. Поэтому, мол, Николай I запретил открывать гроб брата, а когда в 1920-е годы гробницу всё-таки вскрыли, она оказалась пуста. Даже если это лишь милый русскому сердцу миф, схожий с чудесным спасением великой княжны Анастасии Николаевны, личность Феодора Козьмича не становится от этого менее притягательной и загадочной. Такое чувство, что автору было гораздо интереснее рассказывать о нём, нежели о заглавном герое книги.