Та страна, что могла быть раем,

Стала логовищем огня…

Николай Гумилев "Наступление"

© А. Афанасьев, 2019

При участии

encoding and publishing house

Территория Племенной федерации. Порт – Аден. 20 сентября 1949 года

Нация…

Мало кто задумывался по-настоящему о смысле и значении этого простого, и в то же время непростого слова – нация. Слова, родственного и перекликающегося с такими словами как Родина, народ. О силе этих слов может говорить хотя бы то, что предложи человеку умереть за деньги – он откажется: к чему деньги мертвому человеку. А вот расскажи ему про нацию, да правильно расскажи, как в Тэвистоке^[1] учат – и он умрет за эти слова. Нация. Родина. Народ.

Нацию нельзя создать указом сверху, нельзя принять решение о создании нации – нация создается только снизу. В горниле ежедневного общения, помощи, совместной обороны от врагов – выковывается чувство принадлежности к общему, к единому целому. Понимание того, что у них, в общем-то, мало различий и гораздо больше общего, и лучше жить вместе, чем раздельно, и подчиняться единой власти (хотя бы потому, что каждому содержать свою систему власти накладно) – и рождает нацию.

Считается, что нацию можно создать и искусственно, назначить, так сказать, но это не так. Сторонники такой точки зрения обычно ссылаются на Декларацию независимости САСШ. Даже считают ее величайшим политическим документом современности, что на деле полная чушь. На самом деле декларация эта – не более чем установление власти и констатация установления власти на какой то территории. Пролог к Конституции САСШ – тоже документу путанному и неоднозначному. Американский народ – создавался почти сто лет. Его сплачивали Гражданская война и войны с мексиканцами, освоение сдуру проданной нами Аляски и Дикого Запада. Американский народ родился не в Филадельфии, он родился в Аламо и Геттисберге, а отнюдь не в Филадельфии^[2]. Он рождался и на Диком Западе, в стычках скотоводов и конокрадов, ганфайтеров и шерифов – дикий, независимый, гордый и полный жизни народ. Так что Декларация независимости – не более чем бумага, давшая старт процессу, намного более значительному, чем она сама.

Нации необходима государственность, но высшей формой государственности является Империя – государственность, объединяющая разные, иногда принципиально разные народы в единое целое. В отличие от нации – Империю собирают в единое целое не усилиями народа, но усилиями отдельных, выдающихся по историческим меркам личностей, способных либо объединить народы в единое целое силой, либо предложить им такой проект мироустройства, который захватит их воображение, но который нельзя реализовать поодиночке. Чаще всего – одно соседствует с другим, вдобавок – народы объединяются в Империю при наличии серьезной внешней угрозы, с которой ничего не могут поделать в одиночку. Но длительное по историческим меркам существование Империи – не обеспечить силой, нужно согласие и нужны общие интересы. Можно построить трон из штыков, но вот сидеть на нем вряд ли получится…

Империи объединяют в единое целое сила и согласие – но вот природа этого согласия бывает очень разной. Например, Россия и Британия – имперские государства, но суть их имперскости принципиально разная.

Британцы – малочисленный, проживающий на островах народ, народ торговый, морской – и вряд ли они смогли бы построить империю другую, нежели ту, которую они построили. Британцы строят империю далеко не для всех. Когда они приходят на какие-то земли и видят там беспредел – они не пытаются бороться с ним, они действуют на уровне верхушки, правителей этого государства. Первое отличие Британии от России – британцы всегда оставляют изначально ту систему власти, какая была. Потом, годами, а то и десятилетиями позже – они могут ее поменять, хитростью ли, силой ли, политическими убийствами ли – но пока они оставляют все как есть. Их не интересует народ: если правящий класс издевается над народом, то так тому и быть. Они начинают работать только с правящим классом. Что они ему предлагают? Первым делом собственную охрану – такие государства, как правило, страдают от дворцовых переворотов и заговоров, потому, британский гарнизон в столице, британская полиция и спецслужбы – неплохое приобретение для любого правителя, который хочет умереть в своей постели в старости. Затем – они предлагают правителю европейские предметы быта и роскоши, которых здесь отродясь не видывали. Например, автомобили – индийские магараджи до сих пор являются вернейшими и главными заказчиками фирмы Роллс-Ройс, автомобили которых даже для состоятельных англичан слишком дороги. Дальше – англичане предлагают научить детей правителя и детей ближайших чиновников английскому языку и манерам, а то и послать в Сандхерст или в Итон^[3]. Оттуда они возвращаются, часто позабыв язык, традиции своего народа, а то и пристрастившись к милым британским привычкам половых извращений^[4]. Так – британцы создают элиту, оторванную от народа и приближенную к себе, на сам народ им плевать. Зарабатывают они на том, что сбывают в свои колонии втридорога собственные товары, не лучшего надо сказать качества. А так же добывают полезные ископаемые концессионным способом. На народ, еще раз повторюсь – им плевать, они говорят, что они против рабства, но на самом деле они посадили в экономическую кабалу многие народы, причем они предпочитают, чтобы надсмотрщиками были местные. А не англичане. Тогда – англичанам достается привычная и комфортная для них роль строгих и беспристрастных судей, чему они очень рады. Есть даже такая книга о Великобритании – «Искусство быть правым», если читать ее вдумчиво, то можно многое понять. Россия, впрочем, всегда жила по своим законам и посылала британских судей и арбитров по известному адресу – чем снискала на Туманном Альбионе неукротимую и непреходящую ненависть.

Россия строилась на принципиально ином фундаменте.

Россия – изначально строилась как Империя вынужденно, как способ спастись от разрушительных набегов со стороны степи. Изначально – это был военный союз племен, и всегда военная составляющая в общих делах была непропорционально велика: без войны либо угрозы войны Россия быстро теряла связность и начинала распадаться. В то же время – наступающих врагов встречал монолит. История России – это история войн, ни одна империя мира не воевала так долго и так жестоко, как Россия. Русские формировались не как народ торговцев – а как народ пахарей и солдат. По отношению к своей земле – они испытывали сильнейшее, почти звериное чувство собственности и не признавали никаких попыток ее отнять. Даже когда бывала разгромлена власть, когда в Москве сидели, сменяя друг друга самозванцы – это было бы гибелью для любого государства, но не для России. Россия в таком случае пересобиралась снизу, Россия как государство было не искусственным объединением, а насущной потребностью живущих на этой земле людей. Вот почему – погибшее во время Смуты русское государство было пересобрано и воссоздано снизу – а Речь Посполитую, пытавшуюся «цивилизовать» Россия ждала скорая и страшная гибель. Исходя из этого – и в девятнадцатом веке, когда Россия проявила себя как Империя и начала колониальную политику – ее политика по включению новых территорий в свой состав была принципиально другой.

В отличие от Великобритании, в отличие от перенаселенной Европы – России всегда нужна была не только земля, но и люди, населяющие ее. В истории России – никогда не было чудовищных истребительных войн, когда людей вырезали целыми городами – в Европе таких примеров полно^[5]. Да, была Смута – но люди тогда гибли в основном от голода, эпидемий и действий иностранных войск – а не от руки соплеменников.

Именно поэтому, для России важно было, чтобы те земли, куда она приходит – по-настоящему стали частью России, не на бумаге, а по-настоящему, и чтобы живущие там люди – воспринимали правила жизни в России как свои. Часто это приводило к трагедиям – например, при подавлении Кавказа. Сорокалетняя кавказская война – но можно ли ее ставить в укор России, если с Кавказа совершались разбойные набеги на Россию, если шедшее в Персию войско Петра Первого подверглось неспровоцированному нападению горцев, если с черноморского побережья Кавказа отправляли в дальние страны рабов, если аварские ханы питались… человеческим мясом. Россия такого терпеть просто не могла. На тех же британских территориях – даже и в двадцатом веке и человечинкой втихаря питались, и женщин сжигали на кострах, и гадили прямо посреди улицы – и британцев это не беспокоило, пока это не затрагивало их интересы. А Россия не могла такого терпеть, русские требовали от любого народа соблюдения тех требований, которые соблюдали они сами. На Кавказе – те же британцы (а военных советников у Имама Шамиля и других «полевых командиров» было немало) наверное, смирились бы и с людоедством и с рабством… до поры. Россия ни с чем не мирилась.

Русские принципиально по иному относились и к покоренным народам и к покоренным элитам. Покоренные элиты (а чаще всего, не покоренные, а добровольно вошедшие в состав России ввиду смертельной военной угрозы) принимались на равных правах в общую, имперскую элиту – и это коренным образом отличалось от британской политики в этом вопросе. В Британской Индийской армии британец начинал службу со звания майора, а у индийца потолком было звание капитана. В русской армии сын Имама Шамиля, злейшего мятежника против Империи дослужился до звания полковника кавалерии, возглавлял кавказскую кавалерийскую роту Собственного, Его Императорского Величества Конвоя. И это при том, что его родной брат был маршалом турецкой армии, высшим военачальником злейшего врага России! Придя на какие-то земли – русские первым делом тянули туда железную дорогу и начинали торговать, принимая местных людей как равных. Шахиншахи Персии с гордостью носили воинские звания русской армии. Такая ассимиляция поначалу была более болезненной – поскольку часто требовала отказаться от собственных традиций – но со временем она как раз и создавала тот самый монолит, о который разбилась не одна великая армия.