© Альбина Демиденко, 2018

ISBN 978-5-4493-3927-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Лилия

Глава 1

В нашей нынешней жизни самый большой дефицит – дефицит любви и взаимопонимании. Но именно любовь порождает жизнь на земле, а понимание – ее продолжает. И что из этих двух свойств важнее – трудно сказать, ибо без того и другого жизнь теряет смысл.

Своих родителей Лиля не помнила. По рассказам бабушки она знала, что папа был очень известный юрист-международник, а мама – хорошо владела несколькими иностранными языками, в том числе английским, французским и немецким. Родители часто ездили в командировки за границу, возвращаясь в Союз, жили в основном за городом, в большом доме. Дом этот до сих пор сохранился, но после смерти родителей бабушка его продала от горя и отчаяния. Из-за своей занятости или из-за заумности, но детей родители заводить не хотели, и Лиля родилась совершенно случайно. Забота и воспитание девочки были переложены на старческие плечи бабушки и дедушки.

Лиле исполнилось три годика, когда родителей зверски убили в первый день возвращения после очередной длительной командировки. Сердце дедушки этого известия не вынесло, и они остались вдвоем с бабушкой, напуганной злыми слухами и домыслами о причине убийства сына и невестки. Говорят, что в ту пору было раскрыто громкое дело о валютчиках, где замешаны высокопоставленные чины из министерств, имена которых произносили шепотом. Среди этих имен звучали и Лилины родители.

Опасаясь за жизнь единственной внучки, старая женщина в одночасье продала за бесценок дом сына, квартиру и переехала жить в деревню, откуда была родом. От некогда большого поместья отца, профессора Драверт, осталось десять соток земли с заброшенным садом да ветхий дом, в котором с давних пор жила ее институтская подруга Маняша.

Кася Драверт и Маняша еще до революционных событий окончили высшие женские курсы и вдохновленные идеями любимых профессоров жаждали «…труда до забвения жгучего» чтобы, «разом весь мир полюбить»*, но грянула первая мировая, а за ней мир потрясла Революция с гражданской резней и противостоянием, и разбросало девушек в разные стороны.

Кася вышла замуж за молоденького революционера Костромина, которого партия направила работать в московский университет. А Маняша прошла подготовку в Старо-Екатерининской больнице Москвы и отбыла в действующую армию сестрой милосердия. Нахлебавшись смерти и боли, потеряв в Брусиловской мясорубке любимого, она вернулась в Москву, но и здесь ее ждали бытовая неустроенность и одиночество. Неприкаянно помыкавшись по городу, она по совету подружки, уехала в деревню, где ее приютили родители Каси. По совету старого профессора, работала сельским учителем, замуж не выходила и детей не имела.

Лиличка была тем ребенком, которому в полном объеме досталась и нерастраченная любовь, и строгий комсомольский подход к жизненным ценностям, и глубокий педагогический метод воспитания. Девочка росла застенчивой и очень вдумчивой. Ее чаще можно было видеть с книгой в руках, нежели беззаботно скачущей на скакалочке со сверстницами. Это радовало старушек, которые совершенно не задумывались, каково будет девочке в будущем.

Однако баба Маня, прожившая всю свою жизнь в деревне, понимала, что девочку необходимо учить бытовым премудростям и потому постоянно рассказывала и показывала как «картошечку посадить, супчик варить, и веничком пол мести». К девяти годам девочка спокойно справлялась с мелкой домашней работой, умела пуговицу пришить, мелкие вещицы простирнуть и легкий обед приготовить.

Бабушка тяжело пережила потерю сына и мужа. Лет десять еще как-то держалась, а потом совсем обезножила. Все заботы по дому и хозяйству легли на хрупкие плечи внучки да подружки Мани, такой же немощной старушки.

Несмотря на все это, Лиля с золотой медалью окончила школу. Учителя хором советовали ехать учиться в Москву. Здоровье бабушки с каждым днем все ухудшалось, и девочка приняла решение остаться в деревне, поработать в сельской библиотеке, куда ее с огромным удовольствием приняли. Но, как говорит народная мудрость, человек предполагает, а Бог располагает.

Заканчивался июнь, стояли душные летние ночи. Однажды рано утром, бабушка попросила Лилю присесть и выслушать ее.

– Деточка, – стараясь говорить спокойно, пожилая женщина едва скрывала слезы. – Настало время мне уйти, и я хочу, чтобы ты выполнила мою последнюю просьбу.

– Бабуля, милая, я выполню любую твою просьбу, только не говори так.

– Говорить или не говорить, какая разница. Обещай мне, что все выполнишь. Я тебе много рассказывала про твоих родителей. Мои рассказы были всегда лучезарны и чисты, как родниковая вода. Это необходимо было для твоего же блага. Твоего папу мы с дедушкой воспитывали по совести и по чести. Думали, ежели сами не творим зло, то и наш ребенок, глядя на родителей, никогда не совершит ничего непорядочного. Наше воспитание сказалось или по другим, от нас не зависящим причинам, но твой папа пошел по опасной и трудной жизненной дороге, и это привело к тем трагическим последствиям, которые мы с тобой до сих пор переживаем. Очень рано на твои плечи лег тяжкий груз, и его ты понесешь через всю свою жизнь. Я жила как могла, как родители учили – по совести. Честь свою и своей семьи берегла. Этому учила сына своего и тебя, моя кроха родная. Меня страшит твое будущее. Но я заклинаю, кто бы ни говорил, и чтобы не говорили тебе о родителях, помни – ты должна гордиться своими родителями! Никогда не опускай свою головку и смотри прямо в глаза людей! Запомни это! Я не могу тебе всего рассказать, слишком мало мне осталось, но придет время, и ты все узнаешь. Я очень надеюсь на это. Девочка моя, были бы силы, встала бы перед тобой на колени: прости свою глупую бабушку за все слезы, что ты выплакала и еще выплачешь, и за все горе, что тебе отмеряно в этой жизни. Это мой долг, это мой грех! – старая женщина прижала руку внучки к своим губам.

– Подай водички. Во рту сохнет, а еще много сказать надо, – сделав пару глотков, старая женщина полежала с закрытыми глазами, собираясь с силами, затем продолжила. – Достань-ка вон там, в шкафу шкатулку. В ридикюле, в кармашке лежит ключ. Открой.

Девочка открыла шкатулку и ахнула.

– Не ахай, не ахай. Все эти украшения, драгоценности принадлежать нашей семье по праву наследства. Это то, что хранили женщины в семье знатного когда-то и очень достойного рода Драверт. Если ты вновь перелистаешь семейные альбомы, то многие цацки увидишь на портретах твоих предков. Из рода в род их бережно передавали младшей женщине. Пришло время, и я вручаю тебе эту частицу истории нашей семьи. Да-да! С каждой вещицей связана история, история нашего рода. Ни войны, ни голод, ни разруха не уничтожили память. Храни и передай своей внучке, накажи с честью и гордостью беречь и приумножать. В шкафу стоит старая книга. Принеси, пожалуйста, ее.

Лиля аккуратно достала большую пожелтевшую книгу в старинном кожаном переплете. Металлические уголки и застежка, выполненные в растительном орнаменте, подчеркивали изящество прошлых веков. Лиля осторожно открыла книгу и вздрогнула. На левой стороне фронтисписа, выполненного из тесненного нежного голубого шелка, на нее смотрела она сама. Тот же поворот головы, тот же курносый, слегка вздернутый, носик, тот же настороженный взгляд синих глаз она видела каждый день по утрам в зеркале. С недоумением девочка взглянула на бабушку.

– Это кто?

– Это Яруня Вавржецка, урожденная Драверт, твоя… Дай-ка посчитаю. Это твоя бабушка в четвертом поколении. Ты на нее очень похожа, но спаси Господи ее судьбу прожить! И эту книгу начала писать она. Потом продолжила ее дочь. Писала и я, а теперь передаю все это тебе. Здесь еще много страниц пустых. Их необходимо заполнить. Я знаю, ты будешь достойно и честно идти по жизни и не опозоришь наш род.

Старушка устало прикрыла глаза. Девочка тихо и осторожно перелистывала страничку за страничкой, изредка останавливая взгляд на рисунке, нарисованном карандашом или, едва шевеля губами, читала описание кем-то прожитого дня.

– Лиличка, распахни окошко, что-то день сегодня душно начинается, – вновь заговорила бабушка. – Открой пакет, что внизу шкатулки лежит. Эти деньги я приберегла. Знала, что тебе без меня не очень сладко будет. Теперь прошу, не транжирь на мелочи. Малую толику возьмешь мне на похороны. Особо не шикуй. Незачем. Людей не удивишь, меня не воскресишь. Все сделай скромно. Остальное – тебе на учебу. Дай слово, что как только похоронишь меня, сразу же уедешь отсюда в Москву и поступишь в МГУ. Головка у тебя светлая, тут оставаться тебе нельзя. Затянет, не выберешься.

– Бабушка, что ты такое говоришь!

– Говорю, что знаю. И не реви попусту, в жизни еще столько горя будет, слез не хватит реветь. Обещай мне, что будешь сильной и мужественной.

– Обещаю, бабулечка, обещаю!

– Вот мне и легче.

– Бабуля, ты попей водички и поспи.

– Водички попью, а спать не буду, мне о многом сказать тебе надо, – немного помолчав, старая женщина продолжила. – Замуж за кого-либо не ходи. Иди за того кто сердцу люб и кто тебя будет любить! Без любви жить подло. И детей рожай, не скупись. Живи честно, чтобы нам с дедушкой там краснеть не пришлось. Помни, я всегда рядом с тобой буду, – бабушка поцеловала внучку в лоб и перекрестила. – А теперь убери подальше шкатулку и ключ, да пойди, собери мне на опушке свежей земляники. Уж очень хочется с молочком попробовать ее.

– Я сейчас, я мигом, – девушка поправила подушку в изголовье бабушки.

– Ты там Маню толкни, пусть ко мне придет. И ступай, ступай… за ягодой.

Разбудив бабу Маню, Лиля побежала к опушке ближнего леса, где они с бабушкой всегда собирали землянику. К ее горькому огорчению ягода еще не совсем поспела, и ей пришлось долго ползать по полянке, чтобы набрать стаканчик. Довольная, что хоть мало, да спелая земляника попалась, девочка пошла домой. На подходе ее встретила соседка, тетя Нюра.

– Лиличка, ты откуда так запыхалась?

– Да я, теть Нюра, к лесу бегала, за ягодой.

– А что уже ягода пошла? И где это ты собирала? Покаж, много набрала?

– Мало ее еще. Я вам все потом расскажу. Я бабушке сейчас ее отнесу, она просила, и к вам зайду.

– Нет, ты погоди, погоди. Подь сюды. Не торопись. Нету уж бабушки.

– Как это? – попятилась от соседки Лиля. – Как это?

Бабушку похоронили на сельском кладбище. Лиля не плакала, она сжалась в один сплошной комок нервов и ее бил мелкий озноб, несмотря на то, что на улице стояла неимоверная жара, и баба Маня закутала девочку в большой пуховый платок. Попрощаться с покойницей пришла вся деревня. Оказывается за этот кроткий промежуток времени, что они здесь прожили, старая женщина успела оставить в сердцах односельчан добрую память. На поминках, которые собрали всем миром, люди с грустью рассказывали, как Александровна, кому-то в долг ссудила от своей скудной пенсии, да так и забыла, пока сам должник не вспомнил и не отдал, кому-то ребятенка полечила, кого-то учила читать, кому-то платье сшила.