Саркастичная, даже злая пьеса, вполне в духе Оскара Уайльда. Все-таки он – автор озлобленный, этакий Салтыков-Щедрин от англичан; это не плохо, просто может испортить настроение. Если берешь его, нужно быть готовым к изобличениям проклятой человеческой природы и особенно знати (а еще Оскар чем-то мне напоминает утомленного Базарова, который циничен, знает цену обществу, нигилистичен до сладострастия… и вот быть им совершенно не хочется).
Формально в «Идеальном муже» все прекрасно. Даже финал. Интересный сюжет, яркие типажи, хлесткие фразы, что бьют всегда в цель. Но за благополучием финала прячется что-то грязное, липкое, прикасаться к чему отвратительно. Посыл правильный, но результат ставит все с ног на голову, и это не писатель так облажался, это скорее вопрос к морали его читателя.
У главных героев проблема личная и, как кажется, неразрешимая: муж любит жену, он способен на бесчестный поступок, а она высоконравственна до тошноты, не приемлет никаких ошибок, боже упаси мужу как-то уронить себя в ее глазах. Оба персонажа вызывают отторжение. Пьеса позволяет персонажам заниматься бесконечными самооправданиями. Муж считает, что, нажившись путем коррупции (иначе это не назовешь), не сделал ничего плохого и уж тем более не хочет нести за это наказание. Но на всякого коррупционера найдется свой Н… в смысле, тот, кто захочет изобличить плохой поступок. Здешнему разоблачителю недостаточно испортить карьеру замаравшегося политика, шантаж ему больше по душе. Вот и оказывается гг перед выбором: либо во всем признаться самому и потерять жену и карьеру, либо совершить новый отвратительный поступок и… снова потерять жену, но сохранить карьеру (спрашивается, зачем нужна жена, которую ты теряешь при любом решении?)
Она же мнит себя добродетелью, все должно быть идеально… а то что о нас скажут? Она готова без объяснений отбросить многолетний брак просто потому, что в глазах света он перестанет быть идеальным, ее отталкивает не нечистоплотность супруга в денежных делах, а то, что об этом узнает общество (а если никто ничего не узнает, все не так уж страшно, ага). Опять же, дело не в поступках этих героев, дело в том, что оба лицемерят, выставляя себя лучше, чем они есть.
На их фоне намного лучше выглядит местная антагонистка. Она показывается ужасной женщиной, коварной, расчетливой. Но, в отличие от лживо-положительных героев, она честна, не изображает себя оскорбленной невинностью, она прямо говорит, что ей нужно, не лицемерит. Лучше уж совершить ужасный поступок, а потом признаться самой себе: да, я такая плохая, но мне так хочется, это мое решение. Лучше быть Злодеусом, который не мнит себя святошей, чем благопристойной барышней со злобой в душе, приоткрытой искусственной правильностью.
В итоге пьеса оставляет двойственное послевкусие: внешне она высмеивает человеческое желание идеализировать свою вторую половинку, но за этой ширмой – высмеивание навязчивой и лживой общественной морали, показного приличия и внутренней пустоты. Конечно, не нужно искать идеал. И уж тем более не нужно искать идеал в чужих глазах.